Диета старика

Где-то корябали пальцами стены,
Где-то дрожали, измучены страхом,
Мучились где-то больные горячкой,
В школу весенней походкою плыли,
Бритой поникнув корявой головкой.
Милые дети, как вы постарели!
Лысые дети стоят предо мною,
Дряхлые дети в широких костюмах.
Этот ребенок зажег сигарету
(Долго дрожала горящая спичка
В маразматической сморщенной лапке),
Эта же детка совсем поседела
Щурится сонно сквозь толстые стекла
Мятых очков в золоченой оправе.
Этот же мальчик давно уже умер
И исхудал в своей дальней могиле.
Милая тетя, это же дядя -
Муж ваш покойный. Сегодня вернулся
Из запредельного темного Ада.
Как же его вы совсем не узнали!
Как же тебя я совсем не узнала?!
Эдгар, голубчик, совсем не узнала!
Да, дорогой, ты весьма изменился:
Очень худой, и скрипучий, и лысый.
В грязной какой-то тюремной одежде…
Как поживал ты прозрачные годы?
Или, быть может, большие минуты?
Или, быть может, века золотые?
Милая Эльба, довольно несчастно
Было мне там, откуда вернулся.
Было тоскливо, и глупо, и больно.
Было навязчиво, скучно и долго…
Но да чего там… Закончилась вечность.
Снова настало нормальное время,
Хоть и немного оно повернулось,
Хоть и немного оно проварилось
В супе отсрочек и не-возвращений…
Ты ж, моя Эльба, наверно, забыла

Эдгара бедного в райском блаженстве?
Помнишь, бывало, как в белом костюме
Был я иным? Да и выглядел с шиком!
С красной гвоздикой в узкой петлице
Смуглым блондином к тебе подошел я:
Взор голубел воспаленно и лихо,
В сжатых зубах подыхала сигара,
Руки вертели отточенной тростью.
Я прошептал: "Вы позвольте… на танго?"
Ты поглядела большими зрачками,
И унеслись мы в томительном танце.
Хищно тогда я к тебе наклонялся
Носом орлиным, прищуренным глазом,
И утомленное солнце прощалось
С морем под томный напев патефона.
Эдгар и Эльба, Эльба и Эдгар -
Вишни в вине, отраженья в шампанском!
Помнят тебя зеркала в ресторанах,
Помнят меня озаренные залы.
Эдгар и Эльба, Эльба и Эдгар!
Скупо цвели очерненные пальмы,
Мир весь дымился брутально-веселый.
Было отличное, сладкое время!
Да, я украл тебя, милая Эльба,
В быстро-блестящей рессорной коляске,
Спрятал тебя в своем доме - вот в этом:
Старом, большом, грязноватом и ветхом,
Среди большого и дивного сада,
Где мы теперь неживыми тенями
Очень спокойно, прерывистым шепотом
Тихо беседуем, сидя за столиком,
Мы, возвращенцы из мира загробного.
Эдгар и Эльба, Эльба и Эдгар…
Нас обвенчал православный священник -
Школьный приятель по имени Эрих.
Жили мы здесь отрешенно и замкнуто.