Дика

Теперь она вела самолет вдоль берега, насупившегося серыми скалами. Вот мелькнул знакомый силуэт горы Мысхако. А ну свернем поближе к Мысхако — не прячутся ли в тени горы вражеские торпедные катера? Бывало ведь, что прятались.

Обычно в это время выходили наши транспорты с боеприпасами, с продовольствием… Значит, надо быть начеку, глядеть в оба! Фашисты тоже не дураки, они знают, когда удобнее напасть на наши корабли…

Лейтенант Ефименко, отправляя штату на задание, каждый раз напоминал ей о бухте за горой Мысхако. Коварная бухточка, даже в солнечные дни тут сумрачно — кругом высокие скалы, берег круто обрывается вниз, и в глубокой воде ничего не разглядишь.

В районе Мысхако Илита снова снизилась. Но ничего подозрительного не обнаружила. Решила еще раз пролететь над морем до указанной Джапаридзе отметки, а потом идти к аэродрому: на большее горючего уже не хватит.

Внизу море… Волна идет за волной, похожая одна на другую, как сестры; они темные… Эй, они не темные! Вон, перерезая черноту волн, тянется белая полоска, похожая на пушистую шерстяную нитку!

— Богомолов, ты видишь? — возбужденно спросила Илита; она открыла для удобства боковой плексигласовый щиток и наклонилась над бортиком кабинки.

— Вижу! — вскричал стрелок-радист. — Перископ, Дика, ей-богу, перископ!

Нитка двигалась, скользила по морю. Правда, не очень быстро, не очень заметно, но скользила.

— Готовь микрофон! — приказала Илита Богомолову. Голос у нее внезапно охрип. Стараясь не потерять из виду белый след от перископа, она заговорила: — Передавай! Квадрат 19-Д, замечено движение к северу, в направлении Геленджика… Да торопись же, Богомолов!..

— Я — «Ласточка»! Я — «Ласточка»! — закричал в микрофон Богомолов. — Как слышите? Прием…

Илита с облегчением вздохнула, услышав в наушниках глухой голос командира эскадрильи:

— «Ласточка», слышу тебя хорошо. Прием.

Радист передал все, что говорила Илита. Но она вдруг не вытерпела, обернулась к кабине стрелка-радиста и крикнула что есть силы:

— Джапаридзе! Скорее! Уйдет!..

Вдалеке появился силуэт «уточки». Летела смена. Встречный самолет покачал в знак приветствия крыльями. Илита приказала Богомолову связаться с «уточкой» и передать ей подводную лодку врага, что называется, с рук на руки.

«Ну вот, — думала Илита с торжеством, — теперь шифровка уже на сторожевых судах, у «морских всадников». Сторожевики ходят быстро, а летчики морской авиации несутся еще быстрее. Через десять — пятнадцать минут они будут в указанном квадрате. — Она усмехнулась, — Ясное дело, подлодка, услышав шум моторов, уйдет на дно, выключит двигатели, чтобы не обнаружить себя. Только все это зря — наши все равно нащупают ее локаторами, разбомбят».

Волнение спало. Илита почувствовала усталость. Она оглянулась на Богомолова; тот весело подмигнул ей, но лицо у него было бледным, утомленным, лоб усеян капельками пота.

Илита повернула «уточку», вышла на обратный курс. Правда, мысли ее то и дело возвращались к засеченной вражеской подлодке. Найдут ее наши или не найдут? Должны найти!

Она была уже неподалеку от Лазаревского, когда мембраны наушников тихо задребезжали, отзываясь этим слабым эхом на далекие взрывы. «Нашли!» — обрадовалась Илита.

Да, Сергей Иванович Козорез был прав, когда говорил ей, что фронт — везде. То, что делает сейчас она, Илита, — нужное, очень нужное и ответственное дело!

— «Ласточка», «Ласточка»! — неожиданно прогремело в наушниках. — Слышите ли меня? Прием.

— «Ласточка» отвечает, — заговорил Богомолов. — Слышим вас хорошо. Прием.

— Молодец, Дика! — раздалось в наушниках, и Илита узнала, кто это сказал, — майор Джапаридзе.

Так впервые встретилась с врагом Илита Даурова.

«ЛАСТОЧКА»! ГДЕ ТЫ?»

В этот день все вылеты были прекращены. Ни один самолет не поднялся с укрытого в лесу аэродрома.

Летчики завтракали, когда в столовую пришел майор Джапаридзе и сказал:

— Товарищи офицеры, можете отдыхать.

Он тут же вышел, а пилоты, стрелки-радисты и техники, обслуживающие самолеты, принялись гадать: с чего это вдруг им дают отдых? Отдыхать! Разве война кончилась? Разве вражеские подводные лодки и торпедные катера не крутятся у наших берегов? Ну и загадку задал майор! Ни один шифровальщик не расшифрует!

Кто-то из молодых летчиков подал мысль отправиться до вечера в Сочи. Там и погулять есть где, и вкусная еда найдется.

— Я тебе погуляю, — осадил его лейтенант Ефименко. — Сказано — отдыхать, стало быть, ложись на койку и спи.

Видно, Ефименко кое-что знал. «Может, опять в ночную разведку пошлют»? — мелькнуло в голове у Илиты.

Жила она в палатке вместе с двумя девушками; они прибыли только недавно. Одна из них была техником по оружию, другая работала в санчасти эскадрильи. Девушки любили Илиту, гордились ею: все-таки летчик она, и не рядовой летчик, майор Джапаридзе всем ее в пример ставит!

Когда Илита после завтрака заглянула в палатку, там было пусто. Легла на койку, попыталась заснуть. Потом, спохватившись, проверила свое снаряжение: в порядке ли унты, ватник, шлем? В ночном полете каждая мелочь может оказаться важной.