Дикая

– Он тоже чистокровный. Да и не случилось бы с ней ничего. Я же предлагаю всего лишь припугнуть девчонку. Носитесь с ней, как с хрустальной.

– Эта девушка уникальна. Даже если не брать во внимание ее выдающуюся ментальную силу, то, как она способна терпеть голод –  само по себе вызывает уважение. Меня, например, уже на третьи сутки так ломает, что выть начинаю. А она пять дней терпит и ни слова.

– Подумаешь, может это ее способность, как чистокровной. Поэтому и уважать не за что.

– Нет у чистокровных таких способностей. Это лишь ее личная сила духа и выносливость. Да и вообще, дикая нам ничего не должна и ничего от нас не требует. Это мы в ней нуждаемся. Злодеи здесь мы.

Павел понял, что с этой блондинкой нет смысла спорить. Будь у него возможность, он бы быстро эту дикую к ногтю прижал. Как шелковая бы была.

Маша посмотрела на этого выпендрежника, с неодобрением скривив губы. Все же, по ее личному мнению, он был полным идиотом. И когда он уже свалит с их отдела куда подальше?!

В это время запертая в комнате вампирша медленно открыла глаза и тут же вновь их зажмурила. Свет, даже тусклый, раздражал. Все тело сводила нестерпимая боль. Казалось, что из нее медленно тянут вены и жилы, причем все разом. И когда уже этот чертов верзила явится?! В этот раз он так просто не отделается. Не только всю кровь из него выпьет, но и горло перегрызет, чтобы не мог больше на ней свои садистские наклонности оттачивать.

Интересно, сколько вампиров сгнило в подвалах этого их хваленого Министерства? «Безопасность и контроль» –  ага, как бы не так. Проклятие, как же больно. Вампирша перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, чтобы, если вдруг не сдержится и застонет, этого никто не услышал. Боль захлестывала волнами, не отпуская больше ни на миг. Надо пойти принять душ, а лучше набрать ванну и полежать в холодной воде. Охлаждение на время замедляет процессы чуть снимая боль… боль… боль… БОЛЬ… Она пульсирует в голове и рвет тело, ни давая ни о чем другом думать, кроме голода, жажды скорее испить крови. Уже даже клыки не удается убрать. Они удлинились, готовые вонзиться в чью-либо шею. Желательно этой сволочи, заставляющей ее так страдать.

Упершись руками в постель, девушка медленно села и спустила ноги с кровати. Надо заставить себя дойти до ванной. В тишине комнаты громко щелкнул замок открываемой двери. Инстинкт охотника вмиг заставил все мышцы сжаться как пружины, готовя тело к битве не на жизнь, а на смерть. Убьет, непременно убьет. Она уже представляла, как пьет горячую кровь, фонтанами бьющую из его разорванного горла. Рот наполнился слюной в предвкушении еды.

Наконец дверь медленно открылась. За ней стоял незнакомый молодой мужчина, держащий за руку маленького ребенка. Отпустив руку ребенка, он подтолкнул его в спину, заставляя зайти в комнату. Дикая с ужасом смотрела, как маленький, не более двух лет ребенок сделал по инерции вперед три шага и, запнувшись, упал. Дверь за ним молниеносно закрылась, оставляя жертву и хищника в почти полной темноте. Малыш, расстроенный падением и напуганный внезапной темнотой, громко заревел. Он лежал на полу, уткнувшись личиком в палас, поджав под грудь трясущиеся от страха кулачки, и плакал.

Дикий голод туманил разум, застилая глаза кровавой пеленой. Она слышала его судорожное дыхание, быстрые удары маленького сердца, толкающего кровь по венам, чувствовала запах такой близкой и доступной еды. Остатками сознания девушка понимала, что в своем текущем состоянии просто убьет ребенка. Но как же велик соблазн вонзить клыки. Всего глоток, один маленький глоток, чтобы унять боль, притупить чувство голода.

Зарычав от боли, девушка рывком переместилась в туалетную комнату и закрыла за собой дверь на замок. Скорее, надо как можно скорее отгородиться от него. Выкрутив на полную кран холодной воды и заткнув пробкой слив в ванной, вампирша забралась в нее прямо в одежде. Ледяные струи били сверху, обжигая кожу холодом, но боль не унималась. Зверь внутри ревел и рвал плоть, желая вырваться и вцепиться в человеческое дитя, так призывно кричащее даже сквозь шум воды. Дикая заткнула уши руками, желая заглушить его голос. Слезы боли и ужаса лились из зажмуренных глаз, сливаясь с потоком воды.

"Прошу, замолчи, пожалуйста, я не хочу, только не так…" – стонала она, чувствуя, что теряет контроль над голодным зверем внутри себя. Открыв рот дикая со всей силы вцепилась зубами в собственное запястье, надеясь хоть как-то заглушить жажду крови. Она кусала и кусала собственные руки, но кровь, истощенная голодом, не могла перебить такой ароматный запах маленькой жертвы, брошенной этими чудовищами ей на растерзание. Закричав от боли и страха, девушка со всей силы ударилась головой о стену, в отчаянии попытавшись лишить себя сознания.