Читаем Дикая полностью

О том, чтобы приладить ее обратно, нечего было и думать. Место, куда ее нужно было вставить, оказалось недосягаемым для меня. Всего на несколько сантиметров, но о том, чтобы их преодолеть, не могло быть и речи. Я прислонила панель к стене, застегнула ремень на бедрах и, покачиваясь и спотыкаясь, прошлась по комнате. Мой центр тяжести смещался в любом направлении, куда мне стоило хотя бы чуть-чуть наклониться. Ноша моя болезненно врезалась в плечи, поэтому я все туже и туже затягивала ремень на бедрах, пытаясь уравновесить ее. И в результате пережала тело настолько сильно, что плоть выпирала по обе стороны от ремня. Рюкзак вздымался над моей спиной, точно хищная птица, возвышаясь на несколько сантиметров над моей головой и сдавливая тело, точно тисками, вплоть до самого копчика. Ощущение было ужасное, но, вероятно, именно такое ощущение должно быть у пешего походника.

Наверняка я этого не знала.

Я знала только, что пора идти. Так что открыла дверь и шагнула в солнечный свет.

<p>Часть вторая</p><p>Следы</p>Слова — это цели.Слова — это карты.Адриенна Рич, «Ныряя в обломки»

Примешь меня такой, какая есть? Примешь?

Джони Митчелл, «Калифорния»
<p>4. С ношей за плечами</p>

В своей жизни я совершила немало глупых и опасных поступков, но поездки в машине с незнакомцем среди них еще не было. Ужасные вещи случаются с теми, кто путешествует автостопом в одиночку, я знала это. Особенно с женщинами. Их насиловали, им отрубали головы. Их мучили и оставляли умирать. Но пока я добиралась из мотеля «Уайтс» к ближайшей заправочной станции, я не могла позволить таким мыслям отвлекать меня. Если я не хочу тащиться 20 километров по пышущей жаром обочине шоссе, мне нужно, чтобы кто-то меня довез.

К тому же поездка автостопом — это как раз то, что порой проделывали дальноходы на МТХ. А ведь я была одной из них, верно? Верно?

Верно.

Путеводитель «Маршрут Тихоокеанского хребта, часть I: Калифорния» пояснял этот вопрос в своей обычной невозмутимой манере. Кое-где МТХ пересекает шоссе, а в нескольких километрах дальше по этому шоссе расположено почтовое отделение. Туда походник направляет себе посылку с едой и необходимыми вещами, которые понадобятся на следующем отрезке маршрута. И автостоп — единственное практичное решение, чтобы забрать эти коробки и вернуться на маршрут.

Я стояла рядом с автоматом, торговавшим лимонадом, напротив здания автозаправочной станции. Смотрела, как люди приезжают и уезжают, и набиралась храбрости, чтобы подойти к одному из них. И надеялась, что когда я увижу нужного мне человека, то почувствую, что он не причинит мне вреда. Я видела пожилых, обветренных пустыней мужчин в ковбойских шляпах, и людей семейных, чьи машины были уже битком набиты. И подростков, которые притормаживали, а из открытых окон их машин грохотала музыка. Никто из них не был особенно похож на убийцу или насильника. С другой стороны, нельзя сказать, что все они были непохожи на убийц и насильников. Я купила банку кока-колы и выпила ее с беззаботным видом, который должен был скрывать тот факт, что я не могу нормально стоять из-за невероятной ноши, давящей мне на плечи. Наконец мне пришлось сделать решительный шаг. Было почти 11 часов утра, и жара пустынного июньского дня набирала силу.

Ужасные вещи случаются с женщинами, которые путешествуют автостопом в одиночку. Но если я не хочу тащиться 20 километров по пышущей жаром обочине шоссе, нужно, чтобы кто-то меня довез.

На заправке остановился мини-вэн с колорадскими номерами, и из него выбрались двое мужчин. Один из них был примерно моего возраста, другой выглядел лет на пятьдесят. Я подошла к ним и попросила подвезти меня. Они замешкались и переглянулись. По выражению их лиц было ясно, что они молча ищут предлог отказать. Я поспешила объясниться, короткими фразами рассказывая о своем походе по МТХ.

— Ладно, — наконец сказал старший мужчина с явной неохотой.

— Спасибо большое! — пропела я тонким девичьим голоском. Когда я доковыляла до большой двери сбоку машины, мужчина помоложе откатил ее передо мной. Я заглянула внутрь, внезапно осознав, что понятия не имею, как мне туда забраться. Я не могла даже попытаться шагнуть внутрь, пока на спине у меня оставался рюкзак. Мне нужно было снять его, но как я это сделаю? Если бы я расстегнула пряжки, которые удерживали ремни рюкзака вокруг моей талии и плеч, то никак не смогла бы удержать его от падения назад, причем с такой силой, что он вполне мог вывернуть мне руки.

— Помощь нужна? — спросил молодой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии