Дикая дивизия

Мы также можем сколько угодно говорить об изъянах в творчестве писателя начала и середины девятисотых годов. Однако сегодня, когда возвращаются из залов специального хранения на стенды библиотек и прилавки магазинов "арестованные" еще недавно книги, когда мы все больше рассказываем о судьбах неизвестных зарубежных писателей-соотечественников, творивших в эмиграции, произведения Брешко-Брешковского приобретают значимую общественную ценность. В романе "Дикая дивизия" перед нами проходит подлинная "хроника текущих событий" тех дней, что может быть, на наш взгляд, расценено как определенный вклад в историю, культуру, политику прошлого, спроецированный на наше время. Вот поэтому, думается, мимо этого романа вряд ли стоит проходить.

В. Кассис

Часть первая

"Под тремя золотыми львами"

Каждый маленький, глухой городишко австрийской Галиции желал походить, если даже и не на Вену, эту нарядную столицу свою, то, по крайней мере, хотя бы на Львов. Подражательность эта выявлялась, главным образом, в двух-трех кафе, или, по-местному, по-польски, - в цукернях.

Пусть в этих цукернях выпивался за весь день какой-нибудь жалкий десяток стаканов кофе с молоком, съедалось несколько пирожных, и местные чиновники играли две-три партии на биллиарде. Пусть, но и кофе, и пирожное, и сухое щелканье шаров в дыму дешевых сигар и папирос - все это вместе давало бледный отзвук той жизни, которая бурлит и клокочет в блестящей, прекрасной и недосягаемой Вене.

Когда началась война и русская армия заняла Галицию, дела местных каверень не только поправились, а побежали в гору. Кофе и пирожное отошли в историю. Щедро платившие русские офицеры пили старое венгерское вино, ликеры и шампанское, а сухое щелканье биллиардных шаров не смолкало с утра и до поздней ночи.

Так было везде, так было и в местечке Тлусте-Място, где стоял штаб туземной кавказской конной дивизии. Более интимно и более сокращенно ее называли Дикой дивизией.

В цукерне "Под тремя золотыми львами" переменился хозяин. Прежний старый седоусый поляк с приятными манерами, - продав свое дело, уехал куда-то, а вместо него появился господин, хорошо одетый, с военной выправкой, с ястребиным профилем помятого лица и с тонкими губами. Он был вежлив, но у Него не было мягких, профессиональных манер седоусого пана.

По-русски он говорил почти свободно, хотя и с акцентом. Но когда офицеры Дикой дивизии, эти бароны, князья и графы в черкесках, говорили при нем по-французски и по-английски, никто из них не подозревал, что хозяин владеет не только этими языками, но еще и чешским, "сербским, румынским и даже турецким.

Ему не сиделось на месте. Он часто ездил в Тарнополь и в Станиславов. В этих городах у него тоже были свои цукерни, конечно, более шикарные, чем "Под тремя золотыми львами", Но с тех пор, как фронт утратил свою подвижность, затих, и штаб Дикой дивизии надолго обосновался в Тлусте-Място, обладатель ястребиного профиля основательно засел "Под тремя золотыми львами".

Цукерня помещалась в бельэтаже небольшого кирпичного особняка. Надо было подняться по деревянной лестнице, расшатанной и скрипящей с тех пор, как ступеньки ее неустанно попирались тысячами, десятками тысяч ног в кавказских чувяках и в сапогах со шпорами.

В первой комнате - столики и буфет, а за буфетом дебелая блондинка. Во второй комнате - два биллиарда. В остальных комнатах - квартира хозяина

И вот в эту летнюю ночь, когда после одиннадцати цукерня была закрыта и над стеклянной дверью уже не звенел колокольчик на железной пружине, хозяин принял в своем кабинете позднего гостя.

Этот посетитель - фельдшер Дикой дивизии в серой суконной черкеске и с большим кинжалом на животе. От черкески и кинжала воинственный вид фельдшера Карикозова мало выигрывал. Черкеска сидела на его несуразной фигуре отчаянно, а кинжал был ему только помехой. Карикозов был человек путаной и сбивчивой национальности, называл себя то армянином, то кабардинцем, то осетинцем, в действительности же не будучи ни тем, ни другим, ни третьим. Череп его имел форму дыни с большим плоским лбом. Лицо с носом-картофелиной, резко асимметричное. Одна половина не сходилась с другой. Левый глаз ниже правого, и в таком же соответствии и брови, и линия рта. В общем - восточная внешность, но сказалась в фельдшере Карикозове менее всего в смысле породы и более всего вырожденчески. Такие типы в Константинополе приставали к европейским туристам, таинственно обещали ввести их в гарем какого-нибудь паши и, вместо гарема, вели в публичные дома Галаты, где они получали известный процент с каждого "гостя".

Хозяин цукерни "Под тремя золотыми львами" сел, закурил сигару и только потом неохотно предложил сесть человеку с большим кинжалом.

Обладатель ястребиного профиля опытным, холодным, прищуренным взглядом всматривался в посетителя.

"Глуп, туп и лукав", - решил он. А посети тель напряженно молчал, и от этого напряже ния и еще от сильной охоты угодить его лоб -дыня вспотел.

- Ваша фамилия Каракозов?