Дикая для Лютого

– Виола, как ты думаешь, какой будет жизнь ребенка с одним родителем? А если один из родителей не хотел ребенка? – тихо, но твердо начал Алексей. Я интуитивно промолчала, поняв, что это риторические вопросы. – А что ты думаешь о тех, кто рожает для денег и из-за денег? Я не пожелал суррогатного материнства или просто девушки с улицы, которая сделала бы все, что я прикажу, потому что я хочу, чтобы мой ребенок был любим и дорог своей матери. Эта связь будет с ним всегда. Когда оба родителя любят своего малыша… это благословение, понимаешь? – он накрыл мою руку своей большой ладонью, а я только кивнула в ответ. Я была согласна с каждым его словом и тоже не понимала, как можно приводить кого-то в этот мир ради смехотворных сумм. – И наоборот, если кто-то отказывается от своего ребенка, этим самым, он его проклинает, оставляет жить в вечных муках и с вопросом «почему»? Чем он или она был не достоин любви своих собственных родителей… Я хочу видеть своих детей самыми счастливыми. Я хочу, чтобы их родила прекрасная девушка с добрым сердцем и чистой душой. – Леша замолчал, а я не нашлась, что ответить. Поэтому встала и подошла к нему, чтобы прижаться, как можно сильнее, уложить голову на чужое плечо и подарить невесомый поцелуй в щеку.

– Я согласна, Леш.

– Правда? – прошептал он в самые мои уста, а я только еще раз кивнула прежде, чем потянуться к чужим губам.

Глава 19

– Мне жаль, Лер, но я не знаю, что мне еще сделать… – Сестра плакала навзрыд минут десять к ряду, а я не могла ее успокоить. Мне было ее чертовски жаль, но что делать не могла приложить ума.

Я заехала к ней после работы, потому что она уже два дня отвечала мне односложными предложениями по телефону и явно чего-то не договаривала. Артем тоже был мрачнее тучи, но уверял, что все хорошо, и он идет на поправку.

– Если мы помедлим еще месяц-полтора, шансов на восстановление почти не останется! – прокричала Валерия сквозь рыдания. Мы сидели в небольшой гостиной, я успокаивающе гладила Леру по голове и плечам. Не должна была моя беременная сестра плакать с таким надрывом, не должна…

Проблем у нее было выше крыше и у меня сердце разрывалось при виде от слез родного человека. Квартира, которую мы выставили на продажу, не уходила по нужной цене, Лера говорила, что покупатели называли смехотворные суммы, которые не покрыли бы даже половины необходимых расходов для Артема.

С работы ее уволили две недели назад, мотивировав это тем, что место после родов для нее никто держать не будет. Я предлагала ей обратиться в нужные органы, потому что это было незаконно, однако старшая напрочь отказывалась. Как я поняла из ее рассказа, все, что у нее было на руках – это сорок тысяч, тридцать пять из которых она должна была отдать за квартиру уже в конце этой недели.

Я засомневалась, но буквально на несколько секунд. После нашего с Лешей решения, что мы будем вместе и попробуем завести ребенка, на стол легла карта. С весьма круглой суммой на счете. В десять тысяч евро. «На мелкие женские расходы». Мы в тот вечер едва не повздорили, потому что я, хоть убейте, не видела себя в его содержанках, но Князев успокоил, заверил, что нам, девочкам, много всего нужно и если я захочу, то могу тратить эти деньги, а если не захочу, то пускай просто себе лежат, где лежат.

Я не понимала, как кто-то мог тратить такие деньги на салоны, спа и косметику, но Алексей заверил, что такие девушки есть. Я-то всю жизнь перебивалась от зарплаты к зарплате, а в студенческие времена вообще выпадала пара голодных недель, быстро научивших меня правильно организовывать свой скудный бюджет.

Впрочем, порадовало и успокоило меня одно – заявление Леши о том, что эти деньги мои, и он никогда не спросит ни за них, ни про них. Сейчас это играло мне на руку.

– А сколько там? – протянула Лера после того, как я объяснила ей, что это за карточка и откуда она взялась.

– Почти миллион…

– Это Князь тебе дал? – Кажется, сестра пришла в себя, даже слезы вытерла. Говорить начала связно.

– Да.

– А на что?

– Сказал на мелкие расходы, хотя я не знаю, кто может тратить такие деньги на «мелочь». – Я пожала плечами, мысленно радуясь, что, наконец, сестра прекратила плакать.

– Ничего себе…

– Наверное…

– А ты можешь попросить его… ну, дать на лечение Темы? У него же явно есть деньги… а я бы вернула с продажи квартиры… – робко протянула Валерия. Вообще-то, конечно, можно было бы. Если бы Алексей не был Алексеем. Я уже пробовала. Ничего не говорила Лере, потому что реакция Князева была резкой и непоколебимой.

Он так и заявил мне, что не будет лечить того, кого пытался отправить на тот свет. И проблемы моей сестры и ее непутевого жениха – это их проблемы. В тот момент я тоже сорвалась, припомнила слова о обеспеченности моей семьи, а он лишь пожал плечами. Заявил, что имел в виду наших детей. Максимум, моих родителей, но никак не мою сестру. Это бы стало крупной ссорой, если бы в последний момент я не отдернула себя – все-таки Леша не был мне мужем, более того, не обязан был обеспечивать жениха моей сестры.