Дикая кошка императора Астана

Сель знала, что сначала у них будет быстрое, но страстное соитие, потому как жажда обоих не оставляла другого варианта. И среди благоухания трав и тихого шелеста листвы на летнем ветру, Дуэйн прижал к стволу дерева любимую жену и задрал подол её платья. Селена обвила плечи оборотня и обняла его торс своими ногами, открывая ему доступ в себя. Леопард задохнулся от восторга, когда вошёл в свою чувственную и всегда готовую его принять самочку. Не смотря на роды троих детей, тело Сели было как у юной девушки, и Дуэйн чувствовал всю ту же тесноту и упругость её лона. Он рычал, брал её как одержимый, целовал мягкие губы, на которых сохранился вкус какой-то сладкой ягоды, а потом оторвался от них и впился в метку, доводя до исступления и жену, и себя.

– Любимый, ты чуть дерево не сломал. Дети бы озадачились, – гладила мужа по влажному затылку Сель, которая сама задыхалась от счастья и отголосков наслаждения, блуждающих по телу.

А он крепко держал её за стройную талию и упирался лбом ей плечо, приходя в себя после первого после долгой разлуки секса.

– Лишь бы тебе не навредил, – всё же поднял он к ней свои пьяные от любовных гормонов глаза.

– Ты же помнишь, я выносливая. Я тебя люблю, Дуэйн Дуглас.

– Барон Дуэйн Дуглас, – усмехнулся он в губы своей невероятной жены.

– Что?! Мы теперь аристократия? – сказала громче, чем сама того желала, Сель.

– Король Эдвард сказал, что биться королю и простолюдину как-то вульгарно и грозился меня даже в графы пожаловать.

Селена промолчала, услышав то, чего так отчаянно боялась.

– То есть Эдвард уже уверен, что Астан снова?.. – она не договорила, нахмурившись.

– А ты считаешь иначе? Он будет сюда таскаться до скончания жизни, но я каждый раз буду ему давать хорошего пенделя под его королевский зад. Пока жив…

– Как мне остановить это безумие, Дуэйн?! – простонала Сель, обнимая мужа за шею.

– Это моё дело. Так заведено среди самцов – отстаивать право на своих самок.

– Меряться причандалами и даже не спрашивать женщин, – зло произнесла кошка.

– Спрошу тогда: ты хотела бы победы Астана?

– Что?! Ты с ума сошёл?! – толкнула в грудь улыбающегося леопарда Сель.

– Значит нет? Но, в общем-то, и без разницы, я всё равно никому тебя не отдам, – и мужчина привлёк к губам свою любимую, которая вскоре забыла свой воинственный настрой и опять плавилась от жара его тела и ласковых рук, – все перья этому монарху выщипаю и хвост оторву, но ты как была моей, так и останешься…

Теперь мастер любил свою самку долго, чередуя и совмещая нежность и страсть.

Глава 2

Острый коготь оборвал шнуровку корсета, а пальцы сразу же потянули его вниз. Грудь Селены стала более объёмной по сравнению с юными годами, да и бёдра стали более округлыми, что безумно нравилось её мужу. Он сел на лавочку, установленную прямо в саду, а его пантера забралась на него сверху, страстно целуя его губы, пока мастер чувственными пальцами касался её кожи. В тот момент он очень жалел, что у него всего две руки, и он не мог одновременно и касаться её полной груди, и гладить упругие круглые ягодицы. Поэтому леопард справлялся как мог, стараясь не обделить ни один участок вожделенного тела.

– Любимый, ааа… – Сель шумно дышала, когда губы барона Дуэйна взяли в плен её грудь.

Он перекатывал сосок, лаская его языком и посасывая, а ладонями скользил по гладким бёдрам, восхищаясь идеальной красотой своей жены. Она всегда была для него самой лучшей, даже, когда тяжело переваливалась с ноги на ногу как утка, пока носила под сердцем их близнецов. Даже, когда не успевала привести себя в порядок, умаявшись с неугомонными котятами. Он, конечно, старался делить с любимой заботу о детях пополам, но его службу и преподавание никто не отменял, а Сель упрямо не хотела просить помощи со стороны, стараясь доказать, наверное, в первую очередь себе, что справится со всем. И справлялась, правда уставала, валясь с ног. И, когда Дуэйн возвращался из комнаты старшей дочери, прочитав ей на ночь сказки, а Сель засыпала на кровати, забыв зашнуровать сорочку после кормления близнецов, он не мог налюбоваться своей пантерой.

И часто ему приходилось сдерживать свою животную похоть, давая возможность жене просто поспать. Но неугомонная кошка чувствовала его настроение и просыпалась, когда дрожащими пальцами мастер пытался прикрыть её пышную грудь, провоцирующую его на подвиги, и зашнуровать ворот рубахи.