Дикая любовь (ЛП)

— Она прекрасна, — шепчет он. — Маленькая Мила. — Это имя мы выбрали, пока клеили обои и украшали детскую, пока я переживала моменты, о которых раньше могла только мечтать. Левин с головой ушел в подготовку к рождению ребенка, делая все возможное, чтобы я не чувствовала, что он отгораживается от будущего, которое мы планировали для нашей семьи. Бывали моменты, когда он ничего не мог с этим поделать, когда я видела, что в него закрадывается старое горе, когда ему требовалось пространство и терпение. Но было легче, зная, что он хочет попробовать. Зная, что эти моменты пройдут, и он снова будет со мной, надеясь на то, что будет дальше, и больше не боясь теней, которые были развеяны.

Наша девочка плачет, и мне кажется, что мое сердце раскрывается самым лучшим образом. Как будто в нем есть место для всей любви в мире, и в то же время ее недостаточно.

— Давай сделаем еще одну, — говорю я, глядя на Левина со слезами на глазах, а он смеется, улыбаясь мне, нежно поглаживая Милу по голове большим пальцем.

— Давай дадим тебе немного времени, — говорит он, усмехаясь. — Но я тоже хочу большего. Столько детей, сколько ты захочешь. Мы заполним ими весь дом. Построим еще одно крыло.

По моим щекам текут слезы, потому что я слишком хорошо помню, как сомневалась, смогу ли я дать нашему малышу хотя бы одного брата или сестру. Теперь он обещает мне все, что угодно, как и всегда, но теперь это то, чего мы оба хотим. Теперь это значит все.

— Я люблю тебя, — шепчет Левин, снова целуя мой лоб, а затем и ее, его рука обвивает мою. — Я люблю вас обоих больше всего на свете.

***

Мне кажется, что прошло несколько дней, прежде чем я смогла выйти из своей комнаты. Роды наложили отпечаток на мое тело, и я почти на неделю прикована к кровати с Милой, прежде чем мне разрешат передвигаться после повторного осмотра. Изабелла присматривает за ней некоторое время, чтобы я могла подышать воздухом, а я выхожу на заднюю площадку нашего дома, в маленький сад, который я начала разбивать. Он еще не похож на сад Изабеллы, не такой пышный и не такой красивый, но начало положено. По стене дома карабкаются розы, я посадила семена пионов, анютиных глазок, фиалок и других цветов, которые со временем расцветут. Я так занята этим, наслаждаясь свежим воздухом, что не слышу шагов позади себя, пока Левин не прочищает горло.

Обернувшись, я в шоке смотрю на него.

Он стоит передо мной на одном колене в траве, в его руке бархатная коробочка. Он раскрывает ее, и я вижу кольцо, которым он сделал мне предложение в ту ночь, когда мы решили пожениться. Сейчас кажется, что это было целую вечность назад, как и многое другое, но я все еще помню это.

— Левин…

Он поднимает на меня глаза, его лицо такое мягкое, каким я его никогда не видела.

— Ты сказала мне, что не можешь принять предложение, которое я не имел в виду, — говорит он, его голос полон тоски и надежды. — Теперь я серьезно, Елена. Ты все для меня изменила. Я люблю тебя больше, чем когда-либо смогут сказать словами, и ты дала мне будущее, в которое я не верил, что оно у меня может быть. Я хочу быть с тобой вечно. Скажи мне, что ты тоже этого хочешь.

Он вынимает кольцо из коробочки и держит его в пальцах.

— Скажи, что ты выйдешь за меня замуж снова, Елена.

Слезы наполняют мои глаза, горячие и яркие. Я протягиваю руку, на моем пальце только тонкое обручальное кольцо с того дня, когда мы произнесли наши клятвы, и слезы льются по моим щекам.

— Да, — шепчу я, глядя на человека, которого люблю сверх всякой меры, люблю гораздо дольше, чем должна была. — Я бы вышла за тебя замуж снова, Левин. Сегодня, и завтра, и каждый день. Я люблю тебя.

Он надевает кольцо на мой палец, которое идеально подходит. Как и мы друг другу. Просто ему потребовалось немного больше времени, чтобы увидеть это. Он встает и заключает меня в свои объятия.

— Я буду любить тебя вечно, Елена. Сегодня, и завтра, и каждый день. Ты — все, о чем я даже не подозревал, что мне нужно.

Это те свадебные клятвы, которые я хотела. Свадебные клятвы, о которых я мечтала, произнесенные здесь, в нашем собственном маленьком садике, на заднем дворе нашего дома. Это лучше любой пышной церемонии.

И это значит для меня все.

— У нас может быть другая свадьба, — пробормотал он, прижимаясь поцелуем к моему лбу, носу, губам. — Мы сделаем все заново.

— Я не хочу другой свадьбы, — твердо говорю я ему. — Я даже не очень хотела всей этой помпезности и торжественности первой, но Изабелла настояла. Я была бы счастлива произнести наши клятвы даже просто в здании суда.

— Ты заслуживала гораздо большего, — говорит он, и я смеюсь.