Дикая Лиза (Муж выходного дня)

– Оставь меня! Здесь решаю только я! В свое время я и не в таких переделках бывала. К тому же, посмотри, кто, кроме меня протиснется в эту трубу? Эти молодцы с полной боевой выкладкой? Учти, пока вы придумаете что-нибудь более достойное, а я уверена, что не придумаете, пройдет довольно много времени. Вы намерены торговаться, когда приедет губернатор, но тоже недолго протяните время. Боевики люди взрывные, их поступки непредсказуемы. Боюсь, что наши проиграют! Сенчуков да пара-другая полковников лишаться погон, и все! А что будет с детьми? Я думаю только о них, и мне плевать на все остальное!

– Хорошо! Иди! – Виталий смотрел на нее покрасневшими то ли от сдерживаемых слез, то ли от пережитых волнений глазами. – Иди, но я не уверен, что они согласятся.

– Согласятся, – усмехнулась Лиза, – что им еще остается делать? – Она положила ладони на плечи Морозова. – Ругай меня последними словами, чтобы получилось. Желательно матом, говорят, это отпугивает несчастье. – И крепко поцеловала его в холодные губы. – Держись! Все будет хорошо!

Он не ответил, и проводил Лизу взглядом. Он понял, что ему лучше не присутствовать при разговоре Лизы с Сенчуковым. Он не выдержит и примется возражать… А Лизино предложение было как раз тем единственным шансом, какой не пришел в голову ни одному из отцов-командиров, а ему тем более. И он чувствовал, что в словах Лизы есть определенный резон, который подарил ему пока маленькую, слабую, но все-таки надежду на счастливый исход.

– У тебя все получится, все получится, – шептал он, как заклинание, наблюдая со стороны за тем, что происходит в небольшой толпе офицеров, окруживших Лизу. Он не слышал, какие доводы она приводила, только один раз поймал внимательный взгляд Сенчукова, который тот бросил в его сторону поверх Лизиной головы. Дискуссия продолжалась минут пятнадцать, и прервалась с появлением губернатора и его свиты.

Лиза осталась в кругу офицеров, а Виталий вынужден был отправиться вслед за Сенчуковым навстречу губернатору. В прошлом тот тоже был офицером, прошел «горячие точки», поэтому в ситуацию врубился мгновенно. Выразив Морозову свое сожаление по поводу случившегося, он пожал ему руку и велел крепиться, потому что безвыходных ситуаций не бывает.

– Никаких «Норд-Остов»! – заметил он строго. – Никаких бессмысленных жертв! – И обратился к Сенчукову. – Есть варианты?

– Есть! Единственно разумный – один: вступить с ними в переговоры. Этим придется заняться вам. Боевики требуют, и мы вынуждены пока идти у них на поводу. Может, получится выяснить, что с заложниками?

– Переговоры? – покачал головой губернатор. – Насколько мне известно, это еще те отморозки? Но я буду с ними разговаривать…

– Простите, – перебил его Сенчуков. – Есть еще один вариант. На первый взгляд – безрассудный… Но я должен доложить…

– Докладывай! – коротко бросил губернатор.

Сенчуков быстро изложил идею Лизы. Губернатор слушал молча, только маленькие его глаза над широкими крепкими скулами сузились.

– Женщина? Снайпер? – скорее уточнил, чем переспросил он. – Где она?

Сенчуков махнул рукой.

– Лиза! Идите сюда!

Лиза отделилась от толпы офицеров и подошла к губернатору. Она не смотрела на Виталия, но затылком чувствовала его взгляд. Но намеренно не оглянулась, чтобы не потерять присутствия духа. Ведь мысленно она на всякий случай с ним попрощалась. Если ей суждено будет погибнуть, то пусть это произойдет не рядом с ним. Тем не менее, она постарается сделать все возможное, и даже возможное. Пусть только позволят! Пусть только позволят!

Лиза твердила эту фразу про себя все время, пока миновала два десятка метров, которые отделяли ее от губернатора.

Она знала о нем от Олега. Они воевали вместе в Афганистане. Губернатор должен был помнить капитана Варламова, чья разведгруппа разгромила крупную базу моджахедов, за что будущий губернатор получил боевой орден, а Олег – двухнедельний отпуск на родину. Но она не хотела напоминать об этом. Сейчас не время для воспоминаний. Она просто подошла к нему четко, по военному печатая шаг, правда, руку к виску не приложила, потому что была без головного убора, но доложила точно так же, как делала это раньше:

– Старший прапорщик Варламова! Разрешите изложить свои соображения!

– Излагайте! – глаза губернатора потеплели, и он повторил: – Излагайте, прапорщик Варламова! Внимательно вас слушаю!..

Виталий тем временем наблюдал за Лизой и поражался тем удивительным переменам, которые произошли с ней буквально в считанные минуты. Из милой, красивой, любящей женщины она в мгновение ока превратилась в солдата, жесткого, уверенного в себе бойца. Она вела себя естественно, без капли смущения перед губернатором. И на его уточняющие вопросы отвечала быстро, четко, без малейшего колебания. Теперь даже он понял, почему ее прозвали Волчицей. Она способна побеждать в одиночку! Она уверена в своей правоте! Она уверена, что непременно победит! И Виталий вдруг успокоился.