Дикая лоза (СИ)

— Завтра должны приехать корректоры, которые создавали твой образ для задания. Возможно, им удастся что-то сделать.

Волшебница сама не верит в то, что говорит. Но за ее словами стоит надежда. Робкая и слабая. Усмехаюсь, чувствуя, как кожа натягивается под неестественным углом. На внешность мне плевать. С моей меткой на ауре и биографией преступницы уже не привыкать, что окружающие шарахаются в стороны. Конечно, за несколько месяцев ко мне привыкли и продавцы в магазинах, и служащие кафе… А значит, переживут. Будет даже забавно наблюдать за их меняющимися лицами снова.

— Не переживай. Если Брасияну опять понадобится закинуть меня куда-то в высоких интересах, он быстро найдет способ все исправить.

Ему понадобится. Даже не сомневаюсь. Он отличается редкостным упрямством. А цель моего визита в Гленж не достигнута. Я ведь еще жива… И меня снова вытащил неизвестный темный. А это наверняка взбесит светлого чистоплюя.

— Меня волнует не это… — Марька старательно водит пальцем по вышитому узору на сумке. — Точнее не только это… Внешность не главное, — она вздыхает. — Ферда тебя зацепила. Мы видим следы ее воздействия, но не можем отследить конкретное влияние. Здесь нужен Илей.

— Если я до сих пор жива, проклятие отсроченное. Или вообще нечто иное. В любом случае, целитель разберется, когда появится. А ты не накручивай себя. Я же еще не разлагаюсь…

Подруга окидывает меня колючим взглядом, подхватывает сумку и встает с больничной койки.

— Мое дежурство закончено. Попробую что-нибудь выяснить об Илее. Могу завтра привезти из дома выпечку. Будешь?

— Обязательно. Особенно с творогом.

Строю по возможности приятную улыбку, которая заставляет волшебницу передернуть плечами. Над мимикой придется еще поработать. При условии, что левую половину лица я не чувствую совсем…

Дверь за Марькой тихо закрывается. Теперь можно не играть роль стойкого солдата. Расслабиться и побыть собой. Встаю с койки и прохаживаюсь по палате. Выглядываю в окно. Погода меняется. Снег постепенно тает, оставляя на тротуаре лед и лужи. За несколько дней нашего отсутствия стало чуть теплее, весна проявляется все ярче. Скоро равноденствие…

Еще год назад приближающийся праздник значил для меня многое. Так получилось, что зимнее солнцестояние отмечается всеми жителями одинаково. А вот приход весны… Традиционно он связан с женским началом. Пробуждением природы. Переменами. Зарождающимися чувствами. А ведьмы зависят от естественных циклов смены времен года намного больше, чем другие маги и волшебницы. В эту ночь каждая из них получает небывалую силу. Возможность провести обряд, который раньше считался недостижимым. И во избежание магических всплесков и волнений обычный шабаш превратили в общий сбор носителей Абсолюта Тьмы. Князья сдерживает жен. Направляют их силу в иное русло. Равновесие сохраняется. А светлые не имеют права вмешиваться. Говорят, раньше пытались. Но ни к чему хорошему это не привело. И равноденствие стало праздником темных.

Пальцы скользят по стеклу, оставляя почти незаметные следы. Я повторяю узор, увиденный осенью в доме Ивара. За полгода мне так и не удалось разгадать его значение. Лишь расшифровать отдельные части. Но они пока не складывались в единое целое. Удастся ли довести работу до конца? Если Брасиян сдержит слово и допустит меня в библиотеку на базе… Шансы есть. Остается только выжить и дождаться прихода Илея.

Сумерки наступают позже и медленнее, чем раньше. Время посещений уже подошло к концу, дежурная смена целителей сменилась. Ко мне заглядывают на дежурный обход. Задают стандартные вопросы, проводят магический и физический осмотр. Уходят. Я жду еще десять минут, после чего набрасываю на голову капюшон больничного халата и выскальзываю в коридор. Вряд ли мою няньку разместили на другом конце корпуса. Прислушиваюсь к происходящему за ближайшей дверью и вежливо стучу. Деметрий открывает спустя пару мгновений.

— Проходи, — он отступает, пропуская меня к себе в палату, и тихо прикрывает дверь.

Маг с голым торсом и в свободных брюках. Судя по испарине на лбу и капелькам пота на груди, тренировался. Хотя целители наверняка рекомендовали покой. Но таковы боевики. Мы все время рвемся в бой.

— Марька сказала, тебя достали студенты…

Останавливаюсь у окна спиной к дипломату.

— Они мертвого из себя выведут. Как ты?

Поворачиваюсь к нему и снимаю капюшон. Очень долгую минуту маг изучает мое лицо, потом отводит взгляд.

— Могло быть хуже…

Его оценка ближе к моей собственной. И значительно трезвее паники Марикетты.

— Могло… Ты как? Способности восстанавливаются?

Деметрий едва заметно морщится и отмахивается.

— Учитывая, что мы оба пережили бой двух истинных темных, я чувствую себя отлично. Но ты ведь не за этим пришла?

Его проницательность радует. Не придется долго распинаться и объяснять очевидные вещи.

— Темный. Ты видел его ауру? Сможешь описать?

Будь у меня магия, и все обошлось бы передачей образа. Впрочем, дипломат может использовать запоминающий кристалл. Но вряд ли кто-то позволит мне считать с него информацию.

— Я пытался… нарисовать.