Дикая магия

– Его зовут Сиффрин. Он застрял в чужом облике из-за ва-аккира.

– О чем это ты? – удивился Тао.

У меня не было времени на подробные объяснения.

– Имеется в виду лисье искусство притворяться кем-то другим, – коротко бросила я. – Сиффрин внешне очень умело подражает койоту… вожаку стаи.

Молодой лис наморщил нос:

– Ну об этом Мокс болтал – про невидимок и тех, кто меняет облик… Но это ведь не может быть правдой?

Каро перебила его:

– А где настоящий вожак?

Я чуть не завизжала от панического страха:

– Он упал с обрыва, сильно разбился. Я точно не знаю, но мне кажется, если он умрет…

– То и этот лис умрет тоже? – Каро прижала уши к голове.

Я невольно издала жалобный писк и нервно сглотнула. Отчаяние раздирало мое сердце.

– Сиффрин слишком слаб, чтобы вернуться к прежнему виду!

Лисицы подошли ближе, всматриваясь в Сиффрина. Он уже почти не шевелился. Я подумала о вожаке койотов, что лежал на камнях.

Каро встала рядом со мной.

– Ты ничего не можешь сделать, – вздохнула она. – Ему недолго осталось.

Флинт обнюхал морду Сиффрина.

– Ты это слышишь? Вроде шипения в воздухе. Его маа улетает.

Я беспомощно уставилась на Сиффрина. Мне показалось, что я ощущаю легкое дуновение, похожее на едва заметное дыхание. Бледный свет повис над Сиффрином. Меня охватила грусть. Я резко встряхнула головой.

Что это сказал Флинт?

«Его маа улетает».

Нет, кое-что я могла сделать!

– Открой глаза! – рявкнула я в самое ухо Сиффрина, прижимаясь к нему. – Открой глаза немедленно!

Он что-то пробормотал и повернул голову, но его веки остались сомкнутыми.

Я еще крепче прижалась к нему, а остальные лисы стояли вокруг, наблюдая.

– Слушай меня, Сиффрин. Я не смогу тебе помочь, пока ты на меня не посмотришь! И не говори, что ты уже готов уйти! Я тебя лучше знаю.

Усы Сиффрина чуть изогнулись. Я видела, как он старается изо всех сил, желая понять мои слова. Потом его веки дрогнули.

Я чувствовала, как таращатся на нас лисицы, но не оглядывалась. Я сосредоточилась на Сиффрине – и он открыл глаза. В них виднелся тот же ледяной блеск, что и в зрачках вожака койотов. Нет, нельзя думать о разбившемся луговом волке, умиравшем в одиночестве на камнях. Вместо того я припомнила напев маа-шарм:

– Касаясь, я ощущаю тебя; глядя, я исцеляю тебя. Силой света Канисты делюсь тем, что имею; мы связаны вместе, и ты невредим…

Глаза Сиффрина приоткрылись. Поможет ли?.. Я ждала, что магия даст о себе знать, но слышала только чириканье птиц и затрудненное дыхание лиса.

Я повторила попытку:

– Касаясь, я ощущаю тебя; глядя, я исцеляю тебя…

Широкая светлая морда койота сморщилась от усилия. Сиффрин заставил себя открыть глаза шире и посмотрел на меня. Я ощутила резкий рывок и качнулась к Сиффрину, как будто он дернул меня к себе. Что-то происходило. Мои усы встали торчком, хвост резко взметнулся, меня окатила волна жара. Между нами как будто вспыхнула молния, а мир вокруг стал расплывчатым.

«Касаясь, я ощущаю тебя; глядя, я исцеляю тебя…»

В моей голове мелькают воспоминания. Я вижу Пайри, он прыгает рядом со мной, его пятнистый хвост мечется в разные стороны, когда брат прижимается к траве и катается по ней. Я слышу голос мамы и топот папиных лап по мягкой земле. Запах орешника и кедра щекочет нос, и я вздыхаю, возвращаясь к другим моментам прошлого. Вот бабушка бежит через зеленую полосу, в зубах у нее голубь. Пайри спешит ей навстречу, я догоняю его, весело отталкивая в сторону. Мы рычим и визжим, а бабушка кладет на землю безжизненную птицу. Я впиваюсь в нее зубами и рву плотное мясо. Пайри кусает ногу голубя, и мы толкаемся над добычей, отрывая от нее куски. В воздух взлетают серые перья.