Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана»

– Хорошо, что призналась… – Вид у госпожи Боулз был такой, будто она еле сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху. – Но зачем же ты выбрала "Правопорядок"?

– Подруга говорит, у меня мазохистские наклонности. – Я криво улыбнулась, вспомнив, как Джен закатывала глаза и предлагала сжечь памятку предметов, пока не поздно. – И что я подсознательно надеюсь, что тренировки доконают меня раньше, чем это сделает… кто-нибудь другой.

– Высокий такой, страшный, в черном пиджаке? – уже не сдерживаясь, искристо засмеялась тренерша. – Подумаем, чем тебе помочь… Наши индивидуальные тренировки могут проходить в любом формате. Гимнастика, легкая атлетика, силовые… Выбирай, что нравится.

– Летом я на спор записалась на тайский бокс, – смущенно пробормотала я. – Ну, шутки ради. – Вообще-то, это Элизабет меня подзадорила, потому что тренер был уж очень привлекательным. – Но мне, на удивление, понравилось. К концу августа стало пристойно получаться.

– Значит, груша?

– Да, груша подойдет.

– Интересный выбор. Спорим, ты кого-то представляла, когда ее колотила? – подмигнула Белинда, и я смутилась.

Тренерша мне понравилась, скучать не придется. Не загорелый «пляжный парень» в боксерских шортах, но тоже ничего. Хотя ее показная простота и веселость никак не вязались с цепким, пронизывающим взглядом. Дамочка имела хитрый вид, и наверняка была умнее, чем хотела выглядеть.

– Самые лучшие воины, Анна, получаются из дестинов, – вдруг заявила Белинда. – Когда силы равны, побеждает тот, на чьей стороне удача. Мне везло невероятное количество раз…

– Вы – дестинка! – с опозданием догадалась я.

– А будь первокровкой, не стояла бы сейчас перед тобой. В какой-то момент заглядывать в глаза смерти стало моим ежедневным хобби…

– Так это правда? Что Судьба помогает нам?

– А ты разве не замечала, как книги сами открываются на нужной странице? Парень, по которому сходишь с ума, внезапно спотыкается перед тобой и рассыпает учебники? Завистливая девица, решившая подставить подножку, неожиданно падает сама?

– Я обычно такое списываю на случайность… Просто очень своевременную.

– А твой всплеск?

– А что с ним?

– Он тоже был своевременной случайностью?

Белинда внимательно заглянула в мои глаза, будто пытаясь уловить в них кадры из еженощного кошмара.

– Если бы магия не проснулась в тот вечер… Я бы тут тоже не стояла, госпожа Боулз, – нехотя признала я, и тренерша удовлетворенно кивнула.

***

Высоченный старец Артемиус Валенвайд бродил между рядами сидящих на полу учеников, вынуждая тех задирать головы. Предлагая необычный вариант размещения, он объяснил идею удобством и доверительной атмосферой. На деле же шея затекла уже через десять минут, и оставшееся время я страдала от желания улечься и потянуться.

Преподаватель мерил кабинет шаркающей походкой и чуть шепеляво, с томным присвистом рассказывал Сказку о двух материях. Удлиненный бордовый сюртук, идеально подогнанный по иссохшей фигуре, скрипел тканью при каждом повороте.

– Капля дикой, первобытной магии, текущая в каждом из нас, – за некоторыми уникальными исключениями, – дарует способность использовать две главные материи мироздания. Господин Дорохов, не напомните, какие именно?

– Сияющую… и Темную, – пробубнил парень, притулившийся к стене в дальнем углу, и устало тряхнул соломенными волосами.

Я пригляделась: элегантный костюм выдавал в нем аристократа-«зазнайку». Учеба только началась, а он уже имел измученный, хоть и весьма привлекательный вид. И это был Он. Тот тип, перепугавший меня в первый день.

– Все верно. Сияющая материя… Ох, нет, моя драгоценная мисс Бэггинфорт, она не блестит, – со снисходительной улыбкой пояснил Валенвайд роскошной блондинке из первого ряда. – Так вот, она – основа для всей нашей повседневной магии. Мы обращаемся к ней, не задумываясь, откуда черпается энергия для волшебства.

Впалые щеки, бледная кожа, седые кудри, раскинувшиеся по плечам… А еще – красновато-карие глаза, хищный оскал вместо улыбки и животный взгляд, прокатывающийся по девичьим шеям. Сразу видно, вампир. Недаром от него опасностью веет… Надеюсь, старик в завязке. Но на следующее занятие все же повяжу шарфик.

– А Темная, сэр? – подала голос моя соседка по комнате, Розмари Блум.

Девушка сидела спереди, через пару человек от меня, и с самого начала занятия нервно поправляла длинные платиновые волосы, то заправляя их за уши, то перекидывая с плеча на плечо.

– Использование Темной материи в колдовских экспериментах запрещено Верховным Советом. Вопиющие случаи обращения к ней рассматриваются Магическим трибуналом, – сурово провозгласил Валенвайд.

– Почему, сэр? – продолжала донимать Розмари. Мы были ровесницами, но она обучалась в Академии всего второй год, и многое ей казалось новым и непонятным.

– Природа Темной материи зла и порочна, мисс Блум! Связывая с ней свою магию, волшебник ступает на путь мрака, жестокости и боли. – Профессор строго втянул белые щеки. А затем задумчиво протянул: – Однако, это не означает, что Темная материя не способна созидать, а Сияющая – разрушать… Иногда свет губителен и опасен, а во мраке ожидает спасение…