Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ)

Помню, как бежала по коридору, догоняя профессора и надеясь, что он по-прежнему согласен на чертовы дополнительные занятия… И не видела перед собой ничего, кроме этого странно освещенного молодого лица.

Короткая вспышка света в потемках шкафа. Острые скулы. Черные глаза. Ехидная ухмылка.

Когда добежала до Карпова и рывком развернула его к себе, во мне не осталось и тени сомнения. Тот же самый человек. Только совсем другой.

Что забыл этот мрачный тип, ненавистный профессор, в самом теплом моем воспоминании за последние шесть с половиной лет? Откуда я могла его знать? Я в тот миг плохо соображала. Чувствовала лишь, что должна согласиться на дурацкие уроки.

А потом, стоило мне остаться в коридоре одной, плотину прорвало. Пятиметровой волной, смывающей все на своем пути, вернулись голоса, ощущения, звуки… Горячая ладонь на моем запястье. Густой, бархатный смех. Шуршание черных рубашек.

Я вспомнила все.

В тот день мы проболтали до темноты, сидя в шкафу. Андрей рассказывал о магии, о жезлах, о фантастических существах, живущих в заповедниках, о чудесном Эстер-Хазе, о вредных морфах и глупых дриадах, болтающих с деревьями. Мое любопытство разгоралось, а страх уходил.

Я то и дело пихала соседа в бок и выхватывала у него палочку, чтобы снова попробовать «предметную левитацию». Она получалась с переменным успехом и грозила кабинету серьезными разрушениями. Но мужчина реагировал на удивление спокойно, когда очередной не долетевший до тумбочки стакан с предательским хрустом разбивался о пол…

А наутро крестный перенес меня из Академии в «Эншантель». Я даже проститься не успела с новым знакомым.

Я долго не понимала, как умудрилась забыть это лицо. Ведь запомнила же его в мельчайших чертах. Каждую линию, каждый изгиб… Накрепко выгравировала в памяти, и вот… Забыла.

После слов Артура все встало на свои места.

Демон сильно изменился за эти годы. Его печаль преобразовалась в мрачность и холодность. Маска равнодушия намертво прикипела к коже. Как я и думала: тот искренне улыбающийся парень, готовый залезть в шкаф к зареванной девочке, если и не умер, то погребен где-то глубоко внутри. И вряд ли помнил меня… Девочку с лентой в волосах, которою едва знал.

Но его слова в больничном отделении… Не приснились же мне они?!

Он помнил.

Интересно, как давно.

Вспомнил ли он меня раньше… Или позже? И имело ли для него это такое же значение, как для меня?

***

В нашей комнате было не слишком уютно. Соседки разбежались кто куда. Многие уехали к родным на рождественские каникулы, так что в Академии было уныло и пусто.

– Пит? Ты что тут делаешь? – я застала рыжего болтуна у своей кровати.

– Работаю посыльным! – недовольно буркнул Кавендиш и сунул мне в руки конверт. – Хотел положить на подушку, но раз ты здесь…

Пит выглядел растерянным и сердитым, и, взглянув на подпись, догадалась, почему. С момента нашего нелепого поцелуя прошла целая вечность, но интерес старшего брата, кажется, уязвил его самолюбие.

– Киван – индюк, – прошипел Кавендиш-младший и насупился так, что круглые щеки грозили треснуть. Еще минуту посмотрел на меня с нескрываемым сожалением и вышел вон.

Я вскрыла конверт. На ладонь выпали две изящные сережки с гранатами и короткое письмо, написанное от руки, почерком с кучей премилых завитушек.

«Мисс Дэлориан!

Анна…

Не могу до сих пор себе простить тот малодушный поступок на балу. Раньше подобного не случалось. То есть, я никогда не ронял девушек во время танца. Честно!

Испугался? Растерялся? Сказалась суровая муштра дядюшки о том, как важно Кавендишам держать лицо?

Как мог я выпустить вас из рук? Как можно вообще отпустить такую девушку, как вы?

Бессонные ночи, искусанные губы… Простите, что признаюсь вот так: я совершенно вами очарован.

Надеюсь ли на взаимность? Увы, почти нет, особенно после случившегося. Но если бы вы только дали мне шанс! Я совсем не такой, каким кажусь со стороны.

P.S. Ваша тетушка ежегодно устраивает Рождественский бал дебютанток в галерее Доусона. Уверен, вы там всегда желанная гостья. Я тоже туда заскочу, хотя не могу обещать, что надолго – протокол обязывает посетить несколько других официальных мероприятий. Надеюсь на личную встречу и возможность загладить вину перед прекрасной леди.

P.P.S. Скромный подарок вас ни к чему не обязывает»

Вот и я думала: как можно отпустить такую девушку, как я. Бросить тут одну, умчаться к златокудрой ведьме…

Аманда, действительно, каждый год устраивала рождественские приемы, на паре последних я бывала. Приглашение она прислала и в этом году. То ли Артур не сказал ей, что я под «домашним арестом», то ли сказал, но легкомысленная тетушка тут же выкинула лишний хлам из головы.

Внутри клокотала злоба. Нет, не на Кивана – письмо было милым. Он меня удивил, показав себя растерянным и ранимым. Не думала, что надменный, самоуверенный франт на такое способен.

Ледяными колючими иглами ревность снова впилась в самое сердце. Да может Карпов сам сейчас готовится к рождественскому балу в компании «синеглазой Джинки»!