Дикая магия

Он взобрался на ограду, зная, что будет вне досягаемости стрел защитников дома.

— Приветствую вас, люди Камнепада! — выкрикнул он на Древнем языке и замолчал, ожидая ответа.

Дом безмолвствовал. Женщины на крыше стояли, наложив стрелы на тетивы луков, и смотрели на пришельцев совершенно бесстрастно, словно ради забавы собрались пострелять в цыплят, как это делал когда-то в детстве он сам вместе с братом. Одна из женщин была очень старой; Ублюдок подумал, что она годится ему в бабки.

Набрав в грудь воздуха, он громко обратился к ним:

— Меня зовут Гало Бастидо, я — капитан корабля. Истрия объявила вам войну, и мы приплыли из имперского города Форента по приказанию его лорда, чтобы забрать корабельного мастера Мортена Дансона. Выдайте его нам, и мы уплывем, не причинив вам вреда. Если вы откажетесь сделать это, то мы возьмем его силой, и многие из вас погибнут!

Барангет за его спиной хрустнул суставами пальцев и отпустил какую-то непристойную шуточку, обращаясь к соседу.

Одна из женщин, наблюдавших за чужаками с крыши, худощавая, невысокая, с длинными темно-рыжими косами, решила говорить от имени жителей острова.

— Убирайтесь отсюда! — крикнула она на Древнем языке с эйранским акцентом; слова звучали резко, гортанно. — Мы не собираемся отворять вам двери и никого не выдадим по доброй воле.

Бастидо рассмеялся.

— Не стоит вам ввязываться в драку с нами. Со мною тридцать опытных воинов.

— А со мною — пятьдесят! — соврала Бера.

— Пятьдесят слабых женщин, ты хочешь сказать, — подал голос Барангет. — И каждая их этих курочек вполне созрела для того, чтобы пощипать ее.

Капитан резко обернулся и гневно уставился на него. Тихо, но твердо он произнес:

— Слушай, мастер Кнут, корабела лучше взять без боя; искалеченные женщины стоят очень немного…

Оттер Гарсен взяла хозяйку Камнепада за руку. Шепотом, так, чтобы их не услышала женщина с Тюленьего утеса, она предложила:

— Слушай, Бера, может, выдать им корабельщика? Какой нам от него прок? Из-за него мы раньше времени окажемся у Фейи и веки вечные будем вышивать для нее узоры.

— Нет, — сурово возразила Бера. — Мортен Дансон уже пережил унижение, когда был похищен для моего мужа, при этом я потеряла одного из сыновей. Может, он мне и не очень нравится, но я не выдам его шайке убийц из Южной Империи. В клане Камнепада помнят о том, что такое честь.

— Они выглядят устрашающе, — продолжила Оттер. — Какие у нас шансы выстоять против них?

— Это мы скоро узнаем.

— Можно было солгать, что Мортена Дансона здесь нет.

Бера фыркнула.

— Я не умею лгать. Честь не позволяет.

— Эта честь доведет нас до погибели.

— Если и погибнем, чести не потеряем.

Оттер поморщилась, потом, вздохнув, расправила плечи.

— Пусть тогда вместе с нами умрет много врагов, — мрачно произнесла она.

Бера Рольфсен повернулась к чужакам и подняла свой меч.

— Мы хоть и женщины, но не беззащитные. Если выдумаете, что мы легкая добыча, то попытайте счастья, капитан Гало Бастидо; но здесь не куры, которые ждут, когда их ощипают, и единственный урожай, который вы соберете, — наши стрелы и копья!

Бастидо покачал головой.

— Ну что ж, делайте как знаете. Вы не станете отрицать, что вам предлагали уладить дело миром! — Он повернулся к своим людям: — Постарайтесь их не калечить, — сказал он. — Помните, что каждая из этих женщин, если она будет жива и здорова, принесет нам на рынке в Гибеоне по крайней мере триста кантари!

Как только истрийцы двинулись вперед, один из них внезапно вскрикнул и упал. Это был уроженец севера Империи, жилистый смуглый мужчина по кличке Потрошитель; он двадцать лет разделывал рыбу, которую ловили рыбаки Сэры, и отлично управлялся с длинным острым ножом. Сейчас из его живота торчал наконечник стрелы. Он извивался, как разъяренная змея, хватался за древко в боку окровавленными руками и пронзительно кричал, пока Барангет не отсек ему мечом голову.

— Рана в живот, — спокойно объяснил он слегка шокированному Бастидо. — После таких ран редко выживают, к тому же он такой крик поднял.

Писто Дал захохотал:

— А мне он просто не нравился.

Клермано, самый опытный в отряде, раздумывал, откуда прилетела стрела. Она ударила Потрошителя, стоявшего позади всех, в левый бок, и вышла через живот. Стреляли явно не со стороны дома, к тому же оттуда до него было слишком далеко.

Это заинтересовало не только Клермано. Оттер повернулась к женщине с Тюленьего утеса, но ее стрела лежала на тетиве, а Бера еще не открывала колчана. Она крикнула вниз, тем, кто находился в доме:

— Кто-нибудь из вас стрелял? Отвечайте быстро!

Послышался голос Киттен Соронсен:

— Никто здесь не стрелял; мы не знаем, кто его ранил.