Дикая Морковка

— А у тебя справка о состоянии здоровья есть? — в тон ей осведомился Костик. — Я без справки сексом не занимаюсь. А то мало ли чего… — И отправился к себе, на ходу бормоча: — Надо же какие развратные девицы нынче пошли! Чуть что — сразу им секса подавай! И куда матери смотрят?! Давно бы нахлыстали им, бессовестным рожам…

Совсем растеряв все свое величие, Гагарина брела за ним и смотрела на его спину, посредине которой красовалась внушительная татуировка:

СПРАВКА:

СПИДа у Костика нету

* * *

Все имеющиеся в наличии лица мужского пола были собраны на агоре и построены в шеренгу. Костик ходил мимо них как генерал на параде и придумывал, кто на что может быть годен в деле выживания племени.

— Что за народ пошел! — громко сокрушался он. — Все дохлые, пухлые и неспортивные! Вот раньше богатыри были: Молодцов! Жеребцов! А сейчас Мухин-Горюхин. Полный позор! А тебе как фамилия? — гаркнул он в лицо Сереге.

Тот почему-то вытянулся в струнку.

— Муравьев!

Костик только сплюнул.

— Тьфу! А ты кто? — повернулся он к Андрюшке. — Стрекозельский?

— Не. Воинов.

— О! — назидательно поднял палец Костик. — Берите пример! Да-а, братцы мои, разочаровали вы меня… Столько на свете живете, а даже себя прокормить не можете. А ну живот подтяни! — накинулся он на Сальери. Раньше мужики были — ого! С саблями, с конями — бойцы! А вы? Два комара на губе трахаться будут, и то сдуть не сможете…

В этот момент Костик дошел до конца шеренги, замыкаемой выстроившимся вместе со всеми Данилкой. Правда, данный «боец» пока не умел подтягивать не то что живот, но и собственные колготки. Однако и в этом случае царь увидел огромный изъян в дисциплине:

— А ну отставить ковыряние в носу! — велел он ребенку, который слушал начальника параллельно с исследованием собственных ноздрей и поеданием добытого добра. — Смотри, переведу на самообеспечение! Всю жизнь будешь этим питаться! — пригрозил Костик, не на шутку распалясь.

Наругавшись вволю на подрастающее поколение, он распределил всех на бригады: одних отправил искать дрова, других оснастил масками и ластами и велел ловить рапанов у прибрежных скал (благо море уже совсем успокоилось), остальные были снаряжены идти в степь добывать все, что придется.

Несмотря на глумливое отношение к себе, народ заметно оживился и воспрянул духом. Заложив руки за спину, Костик еще раз оглядел свое «войско».

— Вопросы есть?

Сальери нерешительно поднял руку.

— Я вот хотел спросить… Вот на случай если мы так ничего и не добудем… Как вы относитесь к людоедству?

Костик сначала онемел, а потом выдал медленно и очень похоже на военные радиосводки Великой Отечественной:

— За неверие в правое дело, за саботаж и паникерство… выйти из строя! Тридцать отжиманий!

Сальери растерянно моргал.

— Я не смогу столько!

— Тогда пятьдесят подскоков! И не сейчас! — добавил он, видя, что тот уже задрал ногу для выполнения задания. — Потом, когда принесешь пользу обществу!

Сальери радостно кинулся следом за остальными, но запнулся о гавкающего на него пуделя.

— Эх, на худой конец Кашу съедим, — заметил он как бы про себя, но все же достаточно громко, чтобы посмотреть, как отнесется народ к собакоедству.

* * *

Вадику выпало идти в степь. Он попытался было отлинять от этого занятия, известив Костика, что у него нет ни сети, ни лассо, а ружья ему тот не дает, но тут к ним подошла Санька, держа в руках свой ситцевый халатик в цветочек.

— Может, им попробуем кого-нибудь изловить?

Вадик нерадостно посмотрел на нее.

— Попробовать-то можно…

— Вот и чудно! — похвалил ее находчивость Костик. — Теперь идите и добудьте нам много жирных сусликов! Будьте ловки и сноровисты, а то патронов и так мало. Мы их лучше для кого-нибудь крупнорогатого припасем…

Вообще-то сусликов в степи никто никогда не видел, но по всем законам биологии или географии они должны были здесь водиться. Ну не суслики, так тушканчики или, может, птицы какие…

Вадик взял Саньку за руку.

— Пошли, дорогая! — произнес он обреченно, понимая, что так или иначе ему предстоит совершить убийство живого существа.

А Санька между тем окрылилась от слова «дорогая».

— Да, дорогой, — согласилась она, — мы должны!

* * *

Они шли долго. В руках у Саньки имелся ее халатик, в руках у Вадика полиэтиленовый пакет. Вокруг была только серая неровная земля с редкими иссохшими травками и дохленькими кустиками.

Когда лагерь уже практически исчез из виду, Вадик решил, что они уже достигли края непуганой живности и принялся всматриваться в землю в поисках добычи и ее нор. Но кроме стрекозлов и прочих козявок его взору никто не показывался.

— Ну?! — наклонилась к нему Санька.

— Как вымерли все! — изрек Вадик, продолжая ползать.

— Вот проклятое место! — проговорила она, тоже вставая на корточки. Даже звери будто бы не живут!

Вадик посмотрел на нее с укоризной.

— Сань, успокойся. Мы же еще только начали искать.

Пройдя еще несколько метров, она вдруг резко бросилась на землю.

— Держи ее! А-а-а, паразитка!

Когда он подбежал к ней, в руках Санька держала серо-зелененький хвост ящерицы.