Дикая Морковка

— А мы имеем право! — заявил Андрюшка, продолжая обнимать Саньку. Нас поженили? Поженили.

— Это уже не в счет, — произнесла обреченно Раиса. — Костик нас всех поимел. И теперь все первого сентября пойдут в школу… а я навсегда останусь здесь… Кто-нибудь спросит: а где наша Рая? А ему никто не скажет, никто не ответит… о-о-ой…

— Успокойся, — сказала Санька, притянув ее к себе. — Вот если бы Пал Палыч был жив, ничего этого бы не случилось. Вот зачем ты его убила?

— Да не убивала я его! — заревела вдруг в голос та. — Это я наврала, чтобы Андрюшку освободили. Это, наверное, гад-Костик…

Андрюшка с Санькой в изумлении открыли рты.

— А мне-то нужно было собрать гербарий для биологички… — продолжала сокрушаться Райка. — И ничего-то я не соберу…

Саньке тоже вдруг подумалось о ее грандиозных планах на будущее

— А меня-то хотели взять на конкурс парикмахеров…

— Да девчонки, э-эй… — затормошил их Андрюшка. — Нас спасут! Вот посмотрите мне в глаза! Я вам когда-нибудь врал?

— Да-а, — заголосили обе.

— Да не было такого!

— И съедят наши тела шакалы… — продолжала Санька. — Вот эту мою ручку со сломанным ногтем они будут переваривать…

— Да замолчите вы, что ли! — что есть мочи закричал Андрюшка. — А то сейчас как закину обеих в море!

— Кида-ай! — прорыдала Рая. — Я уже пробовала утонуть, но ничего не вышло-о-о!

Вдруг откуда-то из лагеря донесся безумный человеческий рев. Он приближался.

«Нет, — подумала Санька, — хуже уже быть не может. Что еще случилось? Еще одну катастрофу я не переживу».

Через некоторое время они увидели бегущего сломя голову Сальери, который орал недуром и размахивал руками во все стороны.

— Спятил, — прошептал Андрюшка. — Ей-богу, спятил!

Увидев их, Сальери завопил еще громче:

— Приплыл! Он! Там! Быстрее! Приплыл!

— Кто приплыл? — спросила Санька.

— Катер! Там! Настоящий! Приплыл!

— Катер?!

* * *

Прямо напротив агоры действительно тарахтел двигателем большой катер. Все вокруг носились, тащили свои пожитки, и иногда, столкнувшись друг с другом, начинали обниматься. Исхудавший Каша лаял на приехавшего парня в засаленной кепке.

— Да, это мы — экспедиция, — говорила ему Аська, закидывая на борт свернутую палатку.

— А чё у вас тут случилось-то?

— Потом расскажем, потом, — отмахивались все от него.

— Мне велено вас довезти до Гороховки.

— Кем велено? — еще не веря своему счастью, спросила Санька.

— Да участковым нашим! Ему позвонил какой-то Костик и сказал, что вы тут с голоду помираете, и что у вас моторка затонула.

В толпе археологов раздался едва слышный вздох. Все оглянулись на Гагарину, схватившуюся за щеки и повторяющую:

— Не забыл! Не забыл!

* * *

Уже через несколько минут лагерь был полностью свернут, все взошли на борт и стали нервно ждать, скоро, что ли, отчалим.

— Подождите! Еще нет Андрюшки и Алены, — посчитала народ Санька, принимая командование на себя. — Кто-нибудь пусть сядет в кабину, а то на палубе будет тесно! Ася, возьми Данилку и Кашу, и идите туда.

— Кашу я сам возьму, — воспротивился Сальери, воспылавший вдруг к пуделю странной любовью.

— Не-ет! — запищал Данилка. — Я буду держать Кашу-какашу!

Обрадованный таким пристальным вниманием к своей особе, пес дико вращал хвостом и скакал по рюкзакам. В конце концов Сальери отнес его в кабину, а сам расположился на палубе. Остальные тоже расселись. Катер вскидывало на волнах прибоя, с непривычки всех мутило, но сойти на берег никто не решался. Рая от беспокойства громко чесалась, то и дело твердя:

— А вдруг кораблик сломается?! А вдруг мы затонем?! А вдруг…

— Типун тебе на язык! — одергивали ее все.

— Что, готовы? — произнес наконец Андрюшка, перекидывая ногу через борт. — Говорил я вам: все будет хорошо!

— Осторожно рюкзак клади, а то разобьешь все, — беспокоилась следовавшая за ним Алена.

Андрюшкин рюкзак был гигантский. Он аккуратненько положил его сбоку и уселся рядом с Санькой.

— Сына-то моего куда дели? — спросила Алена. — В кабине? Очень хорошо. Отчаливай! — крикнула она капитану.

Катер загудел с удвоенной силой, а потом, поддав назад, вышел в море.

Агора удалялась, сердце радовалось.

* * *

Они плыли уже больше часа. Ветер свистел в ушах, сидеть было неудобно, но никто не жаловался. Все молчали и думали о своем. Санька прикорнула на Андрюшкином плече и, улыбаясь, дремала. Сальери, страдавший от морской болезни, медленно зеленел и громко дышал.

— Иди к корме сядь поближе, — посоветовала ему Гагарина. — А то тебя, не дай бог, стошнит.

Сальери запыхтел и, держась за борт, начал передвигаться к примостившейся у самого трапа Алене. Катер вдруг подлетел на волне, и Сальери со всей мочи шлепнулся на Андрюшкин рюкзак. Рюкзак вздрогнул и взвыл.

— А-я-й! — заорал Сальери, отскочив.

— О, Господи! — вскрикнула Алена. — Не мог, что ли, поосторожнее?

— А чего это у вас там? — зашевелились все.

Андрюша растянул губы в ненатуральной улыбке и, помявшись, произнес:

— Да это так… Фигня одна… Не обращайте внимания. Только садиться на нее не надо, понятно?

— По-моему, — произнес Мухин, поддерживая очки, от которых оторвалась резиночка, — ты что-то… э-э… скрываешь от общественности.