Дикая ночь

Никто не реагирует на него с отвращением без капюшона. Никто не относится к нему иначе. Я не могу не задаться вопросом, есть ли для него Пакт больше, чем ему было удобно, используя свою неуверенность и ужасное прошлое, чтобы держать всех на расстоянии вытянутой руки.

Я улыбаюсь, думая обо всех способах помочь ему изменить это.

— Это то, чего вы оба хотите? — спрашивает нас Роарк, но глядя на меня. Я киваю. Никогда в жизни я ни в чем не был так уверена.

Лобо вручает ему старый проигрыватель компакт-дисков и вставляет компакт-диск, который я не видела, чтобы он принес из грузовика. С этими словами Тулак выключает свет, пока в хижине не становится темно, и я совершенно не теряюсь.

Это адская свадьба.

Гости ничего не видят и не слышат, кроме громкой рок-музыки.

— Я хотел сделать это особенным для тебя, — бормочет он.

— Это потому, что ты здесь, со мной.

Я чувствую, как его сильные руки ложатся на мои плечи, когда он поддерживает меня, пока моя задница не ударяется о стол. Он поднимает меня и раскладывает на нем, словно я блюдо из пяти блюд. Кажется, я неправильно представляла себе, что должно произойти, но я не сержусь на него.

— Тулак, тебе нужно кое-что объяснить.

Я слышу несколько смешков, чувствуя его улыбку на своей шее. Мое тело гудит от возбуждения, хотя сейчас я нервничаю больше, чем, когда он трахал меня пальцем или когда брала его в рот.

— Мы собираемся завершить брачные узы, принцесса. Прямо здесь. Прямо сейчас. Я собираюсь заполнить твою тугую киску, объявить тебя своей.

Я вздрагиваю, когда его теплое дыхание щекочет влажную кожу возле мочки моего уха.

— Я не знаю, увлекаюсь ли я вуайеризмом.

Я слишком осознаю, что на нас смотрят. Странно знать, насколько личным это станет, и что весь его Пакт здесь, чтобы посмотреть.

— Уверенна? — спрашивает он, задирая мою рубашку, пока не обнажится лифчик. — Я думаю, тебе нравилось раздеваться, зная, что я наблюдаю за тобой. Ты даже призналась, что доводила себя до оргазма при мысли, что я смотрю.

Слава богу, сейчас темно, иначе все увидели бы румянец на моих щеках.

Хорошо, я так и делала, но это совершенно другой уровень.

Когда он наклоняется и обхватывает меня руками за спину, чтобы расстегнуть лифчик, я чувствую массивную выпуклость в его штанах, прижатую к моему мокрому шву. Я кусаю губу, чтобы не застонать. Он целует меня, проникая языком в мой рот, пробуя меня на вкус, когда я вдыхаю его.

Мне нравится, как шероховатость щетины на его лице щекочет меня, когда я целую его в ответ, наши языки сражаются за контроль, пока он играет с одним из моих сосков, теребя их пальцами. Укус боли перед удовольствием омывает меня.

Внезапно все вокруг забывается, когда одна из моих любимых песен наполняет теплый воздух хижины. «Верни меня к жизни» «Эванесенс». Так уместно. Он видит меня, и я вижу его. Всего его. И между нами мы показали друг другу жизнь, о которой никогда не думали, что у нас будет. Мы спасли друг друга.

Тулак отстраняется, двигаясь, чтобы пососать мой сосок, длинными, сильными рывками, пока его зубы царапают мою кожу.

Он движется к другому, проводит языком по нему, посылая волны тепла в мое сердце, когда он ловко проводит руками вверх по моим ногам, раздвигая их, и вцепляясь пальцами в мои трусики, отрывая их от моего тела. После всего сексуального, что мы сделали за последние двадцать четыре часа, мне все равно нужна была новая пара.

— Я хочу не торопиться с тобой, но не знаю, смогу ли сдержаться, — говорит Тулак напряженным голосом, когда его руки сжимают мои бедра, кончики пальцев сильно вдавливаются в мою нежную кожу.

— Тогда не надо, — говорю я ему, затаив дыхание. — Трахни меня. Ты мне нужен.

Он стискивает зубы, как будто пытается держать себя в руках. Его мышцы сжались и напряглись. Мне больно смотреть, как он освобождается.

— Будет больно, — говорит он. — Я бы хотел, чтобы этого не было, но это произойдет хотя бы на мгновение.

— Я хочу, — говорю я ему, улыбаясь в темноте. — Я хочу чувствовать себя живой. Я хочу, чтобы сумасшествие этого прошедшего дня было обосновано тем, что ты наполнил меня, дополнил меня.

— Ты уверена? Потому что, как только это начнется, я не в силах буду остановиться. Мне нужна эта тугая пизда, обернутая вокруг моего члена.

— Возьми меня. Я хочу это. Но Тулак?

— М-м-м?

— Не могу обещать, что не буду кричать.

Его губы встречаются с моими, и я чувствую остроту его зубов на своем языке, не раня меня, а напоминая мне о том, кто он такой. Дикое животное. И весь мой.

— Чем громче, тем лучше, принцесса, — говорит он.

Его руки ушли с моего тела, и я знаю, что каждое место, к которому он прикасается, кажется обожженным, но мое тело жаждет, чтобы он вернулся. Мне не нужно спрашивать, пока он трется головкой своего твердого члена о мой влажный шов, покрывая себя моим возбуждением, когда я кусаю губу.