Дикая ночь (ЛП)

Она расстроена. И знать, что она расстроена, — это разочарование, без которого я мог бы обойтись. Каждый инстинкт подсказывает мне помочь ей, решить, что бы это ни было, защитить ее. Но мое участие может только усугубить ситуацию.

— Тихо, Бенка, — рычу я, когда он снова скулит.

Он ноет из-за нее?

Она моя пара, я это знаю. Я не идиот, я знаю знаки. Как мой брат по стае, он тоже должен это знать. Но это не меняет того факта, что я никогда не позволю ей увидеть меня. Больше никогда.

— Она тебя услышит. Хороший мальчик.

Три недели назад она наткнулась на меня, разрывающего на части двух чертовых рабов вампиров на старой дороге за городом. Они напали на нас, и это не могло остаться безнаказанным. Что она там делала? Я понятия не имею. Может быть, ее тянуло ко мне. Я слышал, такое бывает. В тот момент, когда я почувствовал ее там, все изменилось. Я чуть не забыл нанести смертельный удар полумертвому отморозку, с которым имел дело, пока смотрел на нее.

Либо она не испугалась, либо она была так напугана моим видом, что замерла на месте. Я уверен, что это последнее. Никто, кроме другого Волвена, не мог по-настоящему увидеть нечто вроде меня и не напугаться. Черт, даже другим Волвенам трудно скрыть свое отвращение.

Бен — мой единственный компаньон, мой единственный настоящий друг. Пакт пытался принять меня, но я никогда не стану одним из них. Все, что у меня есть, это щенок, которого я спас от охотников в глуши Аляски около восьми лет назад, теперь он уже взрослый, темпераментный и все такое. Каждый человек, которого я когда-либо знал, отвергал меня. Я приводил их всех в ужас. Даже мои приемные родители увезли меня в лес и оставили умирать, потому что они не могли смотреть на такого монстра, как я. Но мы с ним принимаем друг друга как равные.

Облака плывут, закрывая луну, пока я смотрю из затемненного окна. Освещенная уличными фонарями, она плотнее запахивает свое пальто, и слюна наполняет мой рот от того, как ткань обнимает ее широкие изгибы, представляя мои пальцы на этих широких бедрах, мой рот на этих охерительных сиськах. Мой член начинает наливаться кровью от одной мысли, и мне приходится отвернуться.

Этого никогда не произойдет

— Ей лучше без меня, — объясняю я, но Бен просто смотрит на меня. — Не могу, и все.

Мысль о том, что она увидит меня и отвергнет, как все отвергают меня, — это больше, чем я могу вынести. Можно подумать, у меня иммунитет. Я ходил по земле шестьдесят лет и видел выражение ужаса и отвращения на большем количестве лиц, чем могу сосчитать. Я могу вытерпеть это от кого угодно, кроме нее. Это уничтожит меня. Ей лучше без меня, но и мне лучше больше не наказывать себя.

Я отхожу от окна, не в силах больше смотреть на нее, а Бен бежит к двери, царапая ее массивной лапой.

Блядь.

— Прямо сейчас?

Он скулит, а я рычу. Пофиг. Мне нужно отвлечься, пока ее нет, пока я еще раз не увижу ее.

Я следую за ним вниз по черной лестнице и выхожу в холодную ночь. Двор в задней части здания старый, выложенный плиткой и неровный. Это место, должно быть, было фабрикой или чем-то вроде того, я понятия не имею, но оно большое. Я смотрю, как Бен перебегает на другую сторону двора, где он всегда занимается своими делами.

Потом в переулок.

— Бенка. К ноге, — я превращаю слова в команду, но он не такой, как другие собаки. Конечно, я вожак стаи, но он достаточно большой, чтобы делать все, что ему заблагорассудится, и нести гребаные последствия. — Господи.

Я закрываю за собой дверь и иду следом, уже зная, куда он идет.

Хочу ли я этого? Я хочу, чтобы мы пошли за ней? Он бросает мне вызов, потому что лучше меня знает, что мне нужно?

Если так, то мы оба ебанутые дураки. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Выйдя из переулка, я улавливаю ее запах и чуть не сбиваюсь с ног. Как такое тонкое создание, как она, может так пахнуть? Как лесные пожары и первоклассная водка, как бурлящие океанские течения и горные глуши. Она опасна для меня так, как ничто другое никогда не было, потому что она держит мое сердце в своих руках и даже не подозревает об этом.

Но я хочу ее все равно.

Бен откидывается назад, чтобы радостно подпрыгивать рядом со мной, но я предупреждаю его рычанием, что мы не приблизимся. Следим на расстоянии. Убедиться, что она в безопасности. Потом вернулусь домой, чтобы подрочить на ее чертов запах. Может быть, еще раз увидеть, как она раздевается, чтобы пронести меня через ночь.

Холодно. Неделю назад погода испортилась, и на вершины гор пришли морозы и снег. Я держусь в тени и засовываю руки в карманы куртки, рыча при мысли о ней здесь, на холоде. Она должна быть дома, в тепле, а еще лучше в моих объятиях.

Нет.

Блядь. Нет. Даже не думай.