Дикая ночь

— Даже не знаю, как лучше поступить, — сказал я. — И так и этак плохо. Конечно, люди начнут судачить и все такое, а с другой стороны… Пекарня совсем рядом, и если бы мы работали вместе, то…

— Не думаю, что я бы уехал на вашем месте.

— Конечно, — кивнул я. — Я и не хочу уезжать.

— Надеюсь, что вы не уедете. Очень надеюсь. Разумеется, вам виднее, и я совсем не хочу на вас давить.

— Понимаю.

— Я с восхищением следил за тем, как вы впервые встретились с мистером Уинроем. Полный самоконтроль. Замечательное самообладание, проявленное в столь неловкой и тревожной ситуации. Честно говоря, я вам немного позавидовал — вы меня пристыдили. Я дошел до такой точки, когда сам готов был уехать. Иными словами, я собирался позволить этой пьяной образине, этому законченному уголовнику диктовать мне свои условия. Это было бы неправильным поступком, мистер Бигелоу. Совсем неправильным. Наверное, мне не следовало бы вам это говорить. Не могу вам выразить, до какой степени я был бы разочарован, если бы вы… Пожалуй, это прозвучит слишком грубо, но я все-таки скажу. Если бы вы решили просто поджать хвост и удрать.

— Я этого не сделаю, — сказал я. — Я остаюсь.

— Отлично. Превосходно! Мы будем стоять вместе, плечом к плечу. Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку, в моральном смысле и вообще. Если у вас возникнут какие-нибудь трудности, вы увидите, что в этом обществе мое слово весит гораздо больше, чем слово Уинроя.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я.

— Что ж… — Он поднял бокал. — Кстати, я не ошибся — вас действительно подвезли шериф и миссис Саммерс?

— Я встретил их сегодня утром в городе, — ответил я. — Мы вместе ходили в церковь.

— Превосходно! Такие мелкие подробности — они имеют огромное значение в маленьком городке вроде этого. Еще по одной?

Я покачал головой. Мне хотелось выпить еще, но я не был уверен, что выпивка пойдет мне на пользу.

Возможно, он подумал, что я отказываюсь из-за денег.

Мы вернулись в дом и пообедали вдвоем. Фэй, судя по всему, оставалась у себя в комнате — она все еще не оправилась от потрясения и была слишком расстроена, чтобы есть.

После обеда он отправился в пекарню. И я пошел вместе с ним. Мы вернулись в семь, чтобы перекусить сандвичами и кофе — обычным набором, который заменяет ужин в воскресенье, все равно, в каком бы городе вы ни жили. Потом мы снова пошли в пекарню, и я таскался с ним до тех пор, пока он не дал отбой в десять вечера.

Я боялся оставаться в доме наедине с Руфью. Я надеялся, она быстро сообразит, что я больше не хочу ее видеть.

Кендэлл объяснил, что в воскресенье вечером в пекарне много работы. По субботам здесь практически нечего делать, потому что на следующий день большинство булочных закрыто. Но в воскресенье приходится печь на понедельник, а поскольку за выходные хлеб у всех кончается, работать приходится больше обычного.

У него было полно дел в производственном цехе, а я большую часть времени слонялся на складе. Я изо всех сил старался себя чем-нибудь занять. Было бы странно, если бы я семь или восемь часов бродил без дела. Он дал мне свою запасную робу — мы были примерно одинакового роста, — и я ходил вдоль рядов, знакомясь с содержанием полок и составляя полный список всех продуктов, за исключением тех, что содержались без тары.

— С ними вы разберетесь завтра, — сказал он, заглянув ко мне во время перекура. — Вам понадобится чья-то помощь, чтобы все это взвесить и упаковать в тару. Вес контейнера нужно вычитать из общего веса, чтобы получился чистый вес.

Я кивнул, и он продолжал:

— Эти сыпучие продукты доставляют нам много проблем. Что вполне естественно, если учесть, что здесь кто попало шныряет взад и вперед и каждый лезет со своим заказом, взвешивая все на глаз. Вот здесь, — он постучал по стоявшей в стороне тяжелой бочке, — хранится «французская замазка»…

— «Французская замазка», — повторил я. — И вы кладете это в…

— В хлеб. Несколько унций на большой замес, и хлеб получается правильной структуры, разумеется, без всякого вреда для потребителя. А если переборщите с дозировкой, получите что-нибудь вроде уличных булыжников. — Он улыбнулся, его глаза блестели из-за очков. — Тесто нужно хорошенько смочить, если вы не собираетесь, например, огреть им по голове нашего друга Уинроя.

— Понятно, — рассмеялся я.

В десять часов мы переоделись. Вместе с нами переодевались еще несколько рабочих, но он не стал меня им представлять, как я думал. Мы поднялись по лестнице на улицу. До сих пор в комнате стояло молчание, но, едва мы вышли, за нашей спиной загудели голоса.

— Кстати, — сказал он по дороге домой. — На меня произвела большое впечатление ваша сегодняшняя работа, мистер Бигелоу. Я полагаю, что это воскресенье должно стать вашим первым полноценно оплаченным днем.

— Что ж, спасибо, — смутился я. — Большое спасибо, мистер Кендэлл.

— Не за что, мистер Бигелоу.

— Я хотел спросить… — Я колебался. — Насчет своего имени, мистер Кендэлл. Как-то странно, что вы называете меня мистером. Может быть, лучше будете звать меня Карлом?

— А вы этого хотите?

— Ну… мне кажется, так будет лучше, — сказал я.