Дикая Охота

Прибывший наутро Ветер Равнин принял наше посольство. В том же здании, что и в первый раз — и снова мы прошли через рунное Пламя и оставили все оружие, прежде чем увидеть кинга, его сына-знаменосца и жену-фламинику.

Ветер Равнин выглядел так, будто недавно сошел с седла цезаря — в походных доспехах из переплетенных полосок оранжево-синей кожи голиафа и запыленной обуви. Возможно, так оно и было. В его седеющих волосах запутались мелкие травинки, а на темном лице отчетливо сияли искрами Звездной Крови голубые глаза.

Кинг встал, чтобы поприветствовать нас. Они крепко обнялись с Винсентом и некоторое время так стояли, как два здоровенных валуна, не уступающие друг другу ни в росте, ни в сложении. Затем Кассиди тепло обнял улыбающуюся Жемчужину-в-Волосах и Кандо — старшего сына вождя и знаменосца Народа Трав.

— Тот-Кто-Сражается говорит — у друзей два тела, но одна душа, — торжественно произнес Ветер Равнин. — Кано, я ждал, что наша дружба продлится в Вечности, но Незримый вернул тебя в Единство. Я вижу тебя!

— И я, буря, рад, что ты, твоя семья и твой Народ в порядке, — проворчал Винсент. — Благодарю, что встал за нас на тинге, Ветер.

— Тот-Кто-Сражается говорит — один друг в битве лучше, чем сто друзей во время мира, — ответил кинг Народа Трав. — Разве ты поступил бы иначе?

— Нет, кано, — улыбнулся Кассиди. — Я помню наши старые Клятвы. И приехал дать новые.

— О Клятвах мы будем говорить позже, — сказал Ветер Равнин. — Я вижу, в твоем Народе заблестело новое серебро…

Он неожиданно посмотрел на меня, проницательно и оценивающе, и я спокойно выдержал этот взгляд. Одновременно пришло понимание, почему на переговоры взяли только меня, Эйрика и Веронику, а Фьюри и остальных оставили сторожить винтокрыл — все, кого привел Винсент Кассиди, были серебром, как и спутники Ветра Равнин.

Равные пришли говорить с равными — а не слабые искать помощи сильного.

— Сигурд теперь серебро, — согласился Винсент. — И не потому, Ветер, что он муж моей дочери. Моя дочь выбрала его, потому что Единые смотрят на Сигурда. Он нашел Семя и посадил новое Древо…

— Народ Трав видел, Народ Трав знает, — прогудел Ветер Равнин. — Великие дела вершатся при нашей жизни, кано… Но мы не слабее тех, кто был прежде нас. Тот-Кто-Сражается говорит — каждый может превзойти Единых, если не опустит руки. Теперь у Людей Земли есть свое Древо — и весь Круг ждет великое испытание. Имена тех, кто его пройдет, запомнят на сотни циклов, как Горячее Солнце, что дал имя моему клану, посадив Пылающий Рог…

Он снова взглянул на меня и сказал:

— Я вижу тебя, Восходящий Сигурд. Мой второй сын называет тебя своим кано, как я — твоего рикса, и в том есть знак Незримого. Ваши имена запомнят вместе.

— Лэндо Солнечное Крыло мой друг и достойный воин, — видя, что он ожидает ответа, я приложил руку к груди, как это делал Винсент. — Я надеюсь, кинг, мы еще будем сражаться вместе.

— Он отдаст тебе долг саан-кано. Как отдал его я… Значит, Винс, ты избрал судьбу своей дочери, — кинг вновь перевел взгляд на Кассиди. — Хорошо… А что насчет твоего сына?

— На его руках слишком много крови, а в сердце — зла, — ровным голосом ответил Кассиди. — Я забрал у него гвоздь и изгнал из Народа Земли. У меня больше нет сына.

— Кровь Теней взяла в нем верх… — пробормотал Ветер Равнин. — Кано, ты должен выбрать новых жен, пусть они снова подарят тебе детей. Твоя кровь не должна пропасть. Выбирай любую из моего Народа!

Он усмехнулся, посмотрел на фламинику и добавил:

— Кроме Жемчужины-в-Волосах, конечно. Ее я тебе не отдам.

— Я пока подожду с женами, Ветер, — усмехнулся в ответ Винсент Кассиди. — Сейчас время думать о войне, а не о любви.

— Клянусь Защитником, ты прав! — согласился кинг. — Дикая Охота принесла нам много войн. Мой эль поднял боевые знамена! Мы не едим сейчас, лишь пьем духовный чай, настоянный на семи великих Травах. Разделите его с нами, Люди Земли?

— Как Клятвы и войны, — кивнул Винсент, покосившись на нас.

По знаку кинга внесли два кувшина — один, курящийся паром, и второй, покрытый запотевшими холодными каплями, а всем присутствующим раздали круглые белые чаши. А обслуживал гостей, как и в прошлый раз, улыбающийся Лэндо и юная девушка, похожая на него, словно зеркальное отражение.

— Кано разбавить чай тремя или четырьмя частями воды, — негромко шепнул мне принц, наполняя чашу. — Иначе не спать семь дней…