Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Эльфийка взглянула на нее, расплываясь в широкой улыбке, и разговор плавно ушел в иное русло – охранницы принялись травить байки, наперебой рассказывая Шеде о том, что происходит в казармах, кто из молодых девчонок чего стоит. Тяжелые мысли об Аллэи и о судьбе клана мягко отошли на второй план – никуда не делись, однако уже не грызли голодными волками. Вересковый мед не пьянил – лишь разливал приятное тепло по телу, а голоса охранниц прогоняли тупую усталость прочь.

- Из молодых еще Рейна хороша, - Этанэ одобрительно крякнула, постучав кулаком по своей ладони, - Хоть и ленится сильно – а все равно молодец. Упорная, зараза. Я на нее ору – а она глазами своими зыркает, зубы сжимает, и дальше пахать на плацу. Она сейчас у Аллэи, но ко мне теперь часто прибегает, благодарит. Хороша девка, в общем-то!

- Да, - подтвердила Шеда, расплываясь в ехидной ухмылке и вспоминая, как та самая Рейна танцевала в ее руках, откидываясь назад и раздирая ей плечи, - Вполне себе хороша…

Инарэ и Келе пару секунд смотрели на нее, а затем дружно загоготали. Этанэ возмущенно всплеснула руками, глядя на смеющуюся Шеду, встающую на ноги:

- Нет, ну ты совсем уже охамела, ваше величество?! – в ее голосе не было никакой злости – лишь укор, да и то, наполовину шутливый. Наставницы и сами порой попадались в особо цепкие руки молодых желтоглазых девиц. Журила Этанэ ее скорее для виду – и Шеда была ей за это благодарна: так она еще чувствовала себя живой, существом из плоти и крови, которое имеет право глупить и совершать ошибки. У королевы клана такого права не было, а вот у той Шедавар, что когда-то выборола себе звание Ищущей – было.

- А чего, Этанэ? – Шеда, отсмеявшись, взлохматила волосы ладонью, пакостно ухмыляясь, - Сама же говоришь, девка хороша! Я в этом убедилась, все по чести.

Этанэвар что-то забурчала, но охранницы уже принялись вспоминать свою молодость, полную романтических приключений и нелепых ситуаций, и Шеда даже невольно захотела остаться еще немного с ними и послушать их голоса. Однако, пока они все дружно чесали языками, сумерки начали опускаться на чашу долины, и длинные тени легли на снег. Первые окошки, затянутые слюдой и тончайшими пластинками кварца, уже начали золотиться оранжевым сиянием, и Шедавар с сожалением вздохнула:

- Ладно, пойду я. Итак засиделась – а сейчас еще на Совете развлекаться надо. Хочу хоть немного голову в порядок привести перед этим.

Охранницы сразу же притихли, и Келевар, приподняв брови, удивленно спросила:

- Нынче Совет Племени?

- Ага, - угрюмо кивнула Шеда, хмурясь: момент, когда придется озвучивать Реанэсс свое решение, близился – и ему будут предшествовать несколько часов споров; она даже не сомневалась в том, что правители кланов Иан и Рель начнут демонстрировать всем свое презрение и будут вопить больше других. И для того, чтоб выдержать эти бессмысленные часы, ей нужно было собрать всю свою волю и успокоиться. Охранницы переглянулись, и Инарэвар, отхлебнув из фляги, чуть сощурила глаза цвета темного золота.

- Стало быть, мы задержимся здесь? И значит, все свершится скоро?..

Их внимательные взгляды обратились к ней – но они почему-то не страшили. Шедавар положила руку на плечо Инарэ и чуть сжала его:

- Мы не задержимся. Вне зависимости от исхода Совета, я не намерена торчать здесь и прохлаждаться. Мы должны быть в Лореотте. Поэтому выдвигаемся сразу после окончания Совета, в ночь, - она подняла взгляд на небо без единого облачка, наливающееся ночной зимней теменью, - Местность ясно будет просматриваться, так что мы справимся.

- Да не вопрос, - хмыкнула Этанэвар. Шеда кивнула ей, продолжив:

- А что до Совета – не берите в голову пока. Я еще и сама не знаю, чем он кончится. Главное – мы уведем сюда детей и пойдем загонять всю эту погань туда, откуда она вылезла. Вместе с Птицами. А остальное – будем действовать по факту. Отдыхайте. Я приду, как только все закончится.

Стражницы закряхтели, собираясь отдать ей честь по уставу, однако Шедавар лишь фыркнула:

- Да сидите уже, старушки мои, не тревожьте бренные тела.

В ответ ей послышались возмущенные вопли вперемешку со смехом эльфиек, но Шедавар уже шагала к Дому, выделенному ей Реанэсс. У каждого правителя был свой гостевой Дом, в котором он отдыхал, когда находился в другом городе. Шеда хорошо знала строение, отданное ей – и оно даже нравилось ей: уютное и маленькое помещение всегда было теплым, чистым, и пахло в нем звериными шкурами, сушеными травами, горячими угольями и выстиранными простынями из мягкого светлого хлопка. Под стрехой развевалось белое полотнище, на котором, вышитое черной нитью, пестрело двенадцатью спицами колесо, которое на ветру словно катилось по волнам ткани. Шеда легко взбежала на светлое крыльцо, и ночь, уже опустившаяся на Аэль-Роадан, легла на пороге перед дверью, не смея войти в Дом, где на столе горела масляная лампа с изящным стеклянным куполом, и где мягкие тени прятались по углам.