Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Из чаши на эльфийку смотрели внимательно золотые глаза – не только ее, но и глаза всего ее народа. Она берегла память тысячей жизней, хоть и сама не ведала о ней. Каждый эльф несет в себе все свое племя, по крохотной частичке, говорила ей Мэгавар когда-то давно, и науку старой ведьмы Шедавар берегла. Оставалось лишь вынести все, что им начертано, оставалось лишь уберечь каждого из тех, кто так или иначе вплелся в жизнь племени. А уж потом… Потом будет и солнце, и златоглазые дети, чьи волосы растреплют ветра с южных холмов, будут и самые красивые женщины с медовыми губами и медовыми очами, острые на язык и жаркие на поцелуи. Будут города с башнями до самых звезд, будут поля, засеянные золотым зерном, венки из диких цветов и звенящие ручьи. Буду я.

В белый город прокралась ночь на мягких лапах, заползая в каждый дом, в каждую келью. Королева спала, и ей снились чудеса, дивные сказки, рассказанные старой слепой ведьмой – что тоже ныне дремала, нашептывая сны городу. В пальцах ее лежала ветхая нить, бесцветная, серая, да только была она крепче стальных канатов, крепче корней самых старых деревьев. И город пока еще дышал. Город спасался.

В покоях, где почивала ведьма Гарварнского леса, пахло дикими травами. Факелы давно погасли, и мягкий дым витками распускался в темноте, словно лепестки призрачного цветка. На стене танцевали тени, сплетаясь в одну все теснее и крепче, все неразрывнее, становясь одним целым. Тихий шепот нарушал тишину, но никто того не слышал, кроме двоих, для которых не существовало иного мира.

Ее тело под руками было горячим - едва ли не самим пламенем. Даэн смотрела на нее снизу вверх, смотрела, как смоляные пряди ее волос соскальзывали с белых плеч, падая на высокую грудь с твердыми темными сосками, покрытую мурашками, смотрела, как она откидывает голову назад, исступленно шепча ее имя – и задыхалась. Хоть и темнота обнимала их, а в глазах Мары горело солнце, и Даэн молилась лишь о том, чтоб этот свет никогда не гас. Никогда.

Даэн сцеловывала соленые крохотные капельки с ее напряженной шеи, с ее ключиц, вдыхала ее запах, и Мара билась в ее руках живым огнем, выгибаясь все сильнее. Ее крик мог бы перебудить весь город – но Коршун знала, что камень не пропустит ни звука. А если бы и пропустил… ей было плевать.

- Не отпущу, не отпущу!..

- Не отпускай…

Она склонилась над Даэн низко-низко, ослабшая, дрожащая, пахнущая вереском и полынью.

- Не отпускай. Пожалуйста.

Она целовала, и губы ее были нежными и теплыми, сладкими и терпкими. Она целовала все горячей, и Даэн забывала обо всем на свете. Никогда. Никогда и никому я тебя не отдам. Хартанэ и все боги мира – тому свидетели! Потом она обнимала, да так, словно пыталась слиться с Даэн воедино – и та тянулась к ней всей собой, каждой клеточкой, каждой частичкой себя. А потом темноту разогнало солнце, распустившееся лучами-стрелами под веками.

Я люблю тебя.

Слова, сказанные не устами, утонули в шорохе дыхания и гулком стуке сплетенных сердец. А над горными хребтами начинался зимний рассвет нового дня – дня, когда по стенам былого мира поползла первая, едва заметная крохотная трещинка.

- Я хочу, чтоб ты была рядом, когда Колесо повернется.

- Всегда.

========== Глава 29. Услышанные молитвы ==========

Утро выдалось пренеприятнейшим. Холодный ветер задувал за шиворот, как бы туго Меред ни пыталась зашнуровать куртку, а длинной косы, чтоб хоть как-то прикрыть затылок, у нее не было. Щеки, раскрасневшиеся от мороза, нещадно жгло, и некоторое время девушка пыталась себя убедить в том, что ныне – ясный летний день, и что кожу она сожгла на солнце. Однако ледяные ветра очень быстро умерили ее фантазию, и сейчас она лишь втягивала голову в плечи, надеясь, что поднятый воротник хоть как-то поможет.

Они стояли на узком плато, прямо перед входом в подземелья Лореотта – вчетвером. И подобравшейся компании Меред была совершенно не рада: Тэаргавар не забыла о данном ей слове Меред, и теперь молодая Птица ощущала ее взгляд спиной. Ведьма подмечала каждое ее движение, она могла бы поклясться в этом. Атеа, топчущаяся рядом, то и дело косилась на Знающую, и чутье подсказывало Меред, что путь к Гильдии им предстоит отвратительный – Лебедь наверняка что-нибудь выкинет. Вот наверняка. В довершение всего, на плато кроме них троих стояла Аллэивар, которую королева отправила провести их до пиков Наамаха. С одной стороны, ее присутствие действительно гарантировало то, что до Келерии они доберутся быстро: Ищущая знала здешние горы как свои пять пальцев, и им не придется отыскивать верное направление и плутать среди заснеженных склонов. Да и верхом на химерах идти по горам было значительно удобнее…

С другой стороны, Меред все еще не простила эльфийке ее поведения с самого начала – и прощать не собиралась. Ищущая и сейчас ухмылялась ей, чуть щуря единственный целый глаз, и Меред ощущала себя зверьком, загнанным в ловушку, которого окружили охотники. И девушка что есть сил пыталась понять, какое же из трех зол будет наименьшим.