Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

Потрепав химеру по холке, Шеда мягко толкнула ее пятками, и зверь послушно потрусил вниз, к плато, а следом за ним двинулись химеры Инарэ, Келе и Этанэ. Тропа до Аэль-Роадана была ведома лишь эльфам и тянулась практически по самой вершине длинного хребта, соединяющего группу гор закручивающейся петлей. Дорога заворачивала по спирали вниз, и город стоял на плато практически внутри каменной чаши: с одной стороны его кольцом защищали горы, с другой – высокий обрыв, с которого по весне с грохотом срывался водопад. Со стороны невозможно было заметить признаки того, что здесь кто-то живет. Враг, не знающий местности, едва ли смог бы отыскать Аэль-Роадан, и королева невольно восхитилась: клан Эсс позаботился о своей защите куда лучше других кланов. Она не сомневалась, что смотровые в городе уже заметили их и сообщили Реанэсс о том, что гости из Лореотта здесь.

Пока зверь неспешно брел по серпантину вниз, Шедавар разглядывала Аэль-Роадан, улочки которого медленно заливал свет утреннего солнца. Густая тень гор была здесь, кажется, все время – разве что от солнечного зенита пряталась в сосновых зарослях, вползающих на склоны. Чуть в отдалении королева видела сады, узкие полосы пашен, промеженные тонкой сетью канав, приземистые хранилища, от которых к городу тянулись расчищенные дорожки. Аэль-Роадан был окружен надежной широкой стеной – наполовину каменной, наполовину бревенчатой, и из нее по всему периметру вырастали узкие башни с крытыми бурой глиной крышами. Новые дома строились за чертой стены – Шедавар видела сваи, какие-то разметки, видела фигуры эльфов, что уже сейчас сновали меж кладок каменных блоков. Здешние жилища казались ей громоздкими и грубыми: она могла разглядеть стены, сбитые из неотесанного камня или просмоленных толстых бревен, балки, придерживающие двускатные крыши, и все это казалось ей чужим. Впрочем, иного выбора у них не было, и Шедавар тут же одернула себя. Негоже так. Если небо поможет, они примут нас… Следовало бы быть благодарной, королева.

- Совсем как люди, - проворчала за ее спиной Этанэ, и Шеда поняла, что в душе согласна с ней.

Над крышами из труб тянулся серебристый дымок, и его запах смешивался с запахом зимы. Пахло чужим домом, бытом, так сильно не похожим на быт подземелий, и Шеда вдруг поняла, как сильно, должно быть, эльфы Аэль-Роадана отличаются от них – не только внешне, но и тем, глубинным и тонким, что связывало их всех. У них ведь совсем иная жизнь… Интересно, сможем ли мы однажды принять такую жизнь? И нужно ли это, действительно ли нужно? Решив, что размышлять об этом сейчас бесполезно, Шедавар тряхнула головой, выпрямляясь, и отпустила химеру рысью. Ветер, бьющий в лицо, унес последние змеиные шепоты, внушающие ей страх, и женщина, не оглядываясь назад, направилась к городским стенам.

Чуть погодя навстречу им вышла одинокая фигурка, уверенно шагающая прямиком по тропе меж каркасов будущих домов, а за ней на некотором расстоянии следовало еще несколько. Шедавар спешилась, и ее химера, строптивое безымянное создание, которое королева звала просто Кошкой, рванулась было из-под руки прочь, но женщина резко дернула зажатые в кулаке поводья, и зверь, обиженно вякнув, нехотя побрел рядом с ней. За ее спиной возились охранницы, но на них королева Лореотта не обращала внимание, разглядывая приближающуюся к ним Реанэсс.

С королевой Аэль-Роадана она была неплохо знакома, и даже испытывала к ней некую симпатию – Реанэсс была ровесницей Аллэи, и они с сестрой росли вместе в клане Рель, куда ушла мать, чтобы зачать дитя. Ей повезло – родилась девочка, которая со временем согласилась принять клановое имя матери, как и Шеда после нее. Реанэсс же терпеть не могла подземелья и вознамерилась уйти в Аэль-Роадан, и единственным, что мешало ей это сделать, была именно Аллэи. Любовь к ней королева наземного города пронесла сквозь годы и расстояния: она по-прежнему была одинока и по-прежнему ждала Ищущую, только вот та нос воротила. Впрочем, Реанэсс не отчаивалась, на все смотрела спокойно и рассудительно, и Шеда, став королевой клана Вар, не раз принимала ее в подземельях. К самой Шедавар женщина относилась с мягким теплом – и сестринской снисходительностью: все же та стала самой молодой королевой Лореотта, и это в некоторой степени задевало остальных правителей. Они не высказывали этого прямо, однако всякий раз на Совете Племени Шеда ощущала на себе колючие взгляды, словно порицающие ее за что-то. И единственной, кто принимал ее спокойно, была Реанэсс.