Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Ну и выбили – но не сильно: он уже опять есть! – и в доказательство она широко открыла рот, демонстрируя Шеде белые ровнехонькие зубки и указывая на клык, что еще не вырос до конца. Шедавар покивала, серьезно глядя на нее: вот уж действительно, где настоящие проблемы. Спохватившись, девчонка согнулась в три погибели, и остальные тут же повторили за ней, - Не смеем больше задерживать тебя, королева!

И с этими словами она вновь помчалась за псом, что все это время воровато выглядывал из-за огромного снежного сугроба и призывно лаял, а следом за ней, вопя на разные голоса, с топотом и смехом понеслась вся орава. Перышко, оторвавшееся от куртки мальчишки, подхватил слабый ветерок, мягко закружив его, и Шеда легко поймала его на ладонь, отстраненно разглядывая рябой серый узор на мягком легком пуху. Совиное, и впрямь…

Спрятав перышко в ладонь, она побрела дальше, мимоходом разглядывая дома и дворы. Дети, что только что стояли перед ней, уже были иными. Пестрыми, яркими… Они вбирали в себя узоры на стволах деревьев, укрытых тулупами из мхов и лишайников, спелый алый сок вишен, вызревших под теплым солнцем, краски осени и весны, лета и зимы. Они наполнялись цветом полноводных рек и темных водорослей со дна, солнечными ослепительными лучами, лазурью вечернего неба, разливающегося над сонными склонами гор, что к ночи становились безмолвными и древними. Дети подземелий вбирали в себя лишь сумрачный свет кристаллов и белые тихие дворцы, прорастающие прямо в камнях, что застыли в воздухе. Для них внешний мир был чудом, сказкой, и многие из них, впервые увидев его, просились домой – потому что слишком много всего окружало их, когда они выходили на поверхность.

Подумать только, все, что есть у нас – тишина и свет, и мы так держимся за это. Так цепляемся руками за эти камни, хранящие наш покой, пьем большими глотками этот сумрачный свет… И почему теперь я думаю, что так не должно быть? И почему при том же мне так хочется сохранить все, как есть?

Почему-то она вспомнила Знающую Мару, лесную ведьму из Гарварнского леса. Та тоже баяла о тишине и свете – Шедавар слышала краем уха из разговора с Птицей Даэн, да и на прощание женщина со смоляной косой, невесомо пожимая ладонь Шеды, попросила ее беречь тишину и свет. Королева Лореотта тогда лишь непонимающе кивнула – на ее взгляд, белый город итак был достаточно тих и светел. Однако сейчас ей почему-то казалось, что ведьма говорила не о Лореотте – а еще о чем-то, о чем-то большем тысячекратно.

Она и сама не заметила, как вышла к загонам с химерами, и пришла в себя лишь тогда, когда услышала протяжное долгое мяуканье, настолько заунывное, что ее непроизвольно передернуло. Через высокие деревянные балки, решеткой ограждающие площадку от внешнего мира, на нее таращились огромные глаза-плошки, ловящие солнечный свет в круглый зрачок. Шеда подошла поближе и остановилась напротив Кошки, сидящей истуканом за этими громадными прутьями. Зверь вновь взвыл, и Шедавар чуть заметно поморщилась.

- Прекрати – и без тебя тошно.

Кошка, поняв, что ее мяуканье раздражает королеву, затянула еще протяжнее. При этом зеваки, с интересом собравшиеся поодаль и разглядывающие диковинных зверей, тут же поспешили разойтись по своим делам. Химера прильнула к балкам, утробно подвывая, и принялась ожесточенно грызть длинными клыками дерево. Получалось у нее не слишком-то хорошо: судя по всему, Знающие зачаровали дерево, и от зубов Кошки на древесине оставались лишь едва заметные царапинки. Шедавар про себя ухмыльнулась: она прекрасно знала, что зверь иногда точил зубы о поваленные ветром стволы деревьев и преуспевал в этом не хуже бобров. Возможно, сейчас она наконец умолкнет, увлекшись бревном.

Чей-то голос окликнул королеву, и она обернулась на зов. Инарэ, Келе и Этанэ расположились неподалеку на деревянных ступенях Дома Пришедших возле загонов и пускали по кругу флягу. Приглядевшись к ней, Шеда улыбнулась – флягу охранницы приволокли из Лореотта, презрев выпивку клана Эсс, какой бы хорошей та ни была. Этанэ махнула ей рукой, приглашая присоединиться, и Шеда, решив, что терять ей особо нечего, направилась к ним.

- Чего смурная такая, королева? – спросила Келевар, пододвигаясь в сторону, чтобы Шеда села. Голос у охранницы был низкий, густой, словно звериный благородный мех.

- Горло промочить нечем, - в тон ей ответила Шеда, и Этанэ, поняв намек верно, с ухмылкой протянула ей флягу. Не глядя и не принюхиваясь, королева сделала несколько больших глотков и тут же чуть было не застонала в голос от наслаждения: глотку приятно и терпко обжег тягучий вересковый мед, - Ох, хорошо… Откуда взяли-то?