Дикая охота. Полотно дорог (СИ)

- Вот и славно. В таком случае, не смею тебя задерживать больше. С моим визитом к папеньке мы повременим до того момента, пока ты не подготовишь все для этого. Можешь заняться этим прямо сейчас, дорогуша. Я же малость отдохну – и разведаю обстановку в городе.

- Быть может, лучше тебе не выходить пока на улицу, госпожа Атеа? – Виалла опасливо взглянула на нее, чуть хмуря пересыпанные сединой брови, - В моем доме тебе не будет нужды ни в чем.

- Я знаю, - заверила ее Лебедь, - Но поверь мне, уже через несколько часов все обитатели твоего дома, включая кошечку, самостоятельно бросятся на любой острый предмет, что попадется им под руку, если я не буду выходить никуда. А так – я погляжу на Расфаль, подниму старые связи, встречусь с нужными людьми. Надеюсь, ты хорошо запомнила все, что я тебе сказала?

- Да, госпожа Атеа, - повторила Виалла, и Атеа, прислушавшись к золотому огоньку Дара Хартанэ в груди, удовлетворенно кивнула: тот не ощущался тревожным или напряженным. Значит, женщина не лгала. Поднявшись из кресла, она вновь чуть склонила голову, и, не поднимая ресниц, молвила, - Я немедленно займусь всем. Мой дом – в твоем распоряжении, госпожа Атеа, как и моя стража. Если тебе захочется пройтись по городу, пока меня не будет, попроси кого-нибудь из служанок принести тебе одежду – в доме остались платья моей дочери. Они, быть может, не похожи на королевские одеяния, однако находятся в хорошем состоянии, так что, надеюсь, серчать ты не будешь.

- На этот раз – нет, - заверила ее Лебедь, - Успехов тебе, Виалла. Я буду ждать тебя, моя мышка.

Послав ей широкую улыбку, Лебедь отвернулась к окну, не слушая прощальные бормотания женщины. За стеклом в предрассветной тьме вставали силуэты башенок и высоких светлых домов с темными глазницами-окошками, в некоторых из которых в этот час уже горели на подоконниках масляные золотистые лампы. Да, ей определенно хотелось осмотреться и разведать, что да как – однако это могло подождать еще несколько часов. Сейчас куда больше ее интересовала ванна и сытный завтрак. Кивнув самой себе, Атеа неторопливо направилась в сторону купальных комнат – благо, служанка в батистовом голубом платочке, получив от нее распоряжение, тут же умчалась выполнять его, предварительно поведав госпоже Атеа, куда ей следует подойти, как только она закончит беседу с госпожой Виаллой.

Естественно, что никаких людей у Атеа здесь не было – однако Виалле об этом знать не стоило; как и многие женщины при дворе, она была глуповатой, и запугать ее в целом оказалось достаточно легко. К тому же, Лебедь не сомневалась, что та все еще чувствует себя виноватой перед златокудрой маленькой девочкой, которую она увезла когда-то давным-давно в горы. Златокудрой девочки давно уже не было, и вместо нее теперь появилась не слишком приятная особа, которая могла сделать Виалле больно. Очень больно. И, к чести придворной дамы, она понимала это. Расслабляться Атеа не собиралась – сейчас ей понадобится все ее внимание, изворотливость и умение плести вокруг себя хаос. Соответственно, чем больше ниточек она подвязывала к своим пальцам, тем лучше становилось для нее.

В купальной комнате ее уже ждали две девочки-служанки, и Атеа довольно ухмыльнулась, оглядывая узор на паркетном полу из темного дерева и огоньки свечей, отсветы которых плясали на лаковых маленьких столиках, расставленных вдоль стен. На севере никто и понятия не имел, что такое ванна – там все привыкли к деревянным баням, пропахшим дубовыми мокрыми листьями, где стоял густой пар, и волосы мгновенно тяжелели, стоило только войти с мороза в предбанник. Атеа очень долго привыкала к тому, что в банях нет служанок, которые намывают спину жесткими щетками, и что в тесной комнате собирается целая куча народу, и воды в какой-то момент на всех не хватает, и поднимается шум и гам, и невозможно целиком погрузиться в теплую воду, вытянув уставшие за день ножки… Сейчас же она чуть ли не бросилась обнимать вытянутую огромную деревянную кадку, заполненную водой почти что под самый край, окутанную полупрозрачной вуалью пара. Одна из служанок – та самая девочка в голубом батистовом платочке – сделала шаг вперед, складывая изящные ручки в замок и вновь сгибаясь в поклоне.

- Позвольте помочь вам, госпожа Атеа.

- Позволяю, сладкая, - ухмыльнулась Лебедь, аккуратно снимая пояс с ножнами и предоставляя все остальное служанке. Что-что, а оружие она не давала трогать никому.

Служанка ничего не сказала о шрамах девушки, которых на ее теле за тринадцать лет набралось предостаточно – лишь робко спросила, может ли она унести одежду Птицы, чтоб выстирать ее. Атеа, благосклонно кивнув, чуть ли не бегом бросилась к ванне, с трудом заставив себя идти неторопливо и спокойно. Когда горячая вода, пахнущая цветами и дорогими южными маслами, что знатные дамы по капельке добавляли в свои ванны, обняла тело, Лебедь наконец ощутила себя счастливой. Откинув голову назад, она сползла в воду, расслабляя мышцы и усталую спину, и с наслаждением прикрыла глаза.