Айша сидела, прислонившись спиной к ступенькам под парапетом. Танит была рядом с ней. Она накрыла Айшу своей мантией, как покрывалом, чтобы Гэр не видел ее ран.
Гэр опустился на колени рядом с Айшей. Ее кожа цвета корицы стала серой, как у призрака. Айша быстро и неглубоко дышала, ее синие глаза потемнели. Если она и плакала, то ее слезы смывал дождь.
– Я здесь,
– Нужно было что-то делать, леанец, – прошептала Айша. – Бесы давили адептов своей численностью.
– А я-то думал, ты пришла спасать меня. – Гэр с трудом заставлял себя дышать, так болело в груди.
– Не стоило тратить сил. Ты сам о себе позаботился. – Она попыталась засмеяться, но вместо этого всхлипнула. – Богиня, как больно!
Айша вцепилась в его рукав. Ее пальцы сжались на ткани, костяшки побелели.
– Отдохни минутку. Танит о тебе позаботится.
– Она ничего не сможет сделать, и ты это знаешь.
– Ерунда. Все будет хорошо. – Гэр понимал, что говорит глупости, но ничего не мог с собой поделать.
Айша покачала головой.
– Я любила тебя, леанец. И никогда не думала, что уйду первой.
– Ты никуда не уйдешь… Я тебе не позволю. – Он осмелился посмотреть на Танит. Беспомощное выражение ее лица чуть не сломало его. – Просто отдохни,
– Капитул в безопасности?
– Похоже на то.
– Хорошо. – Айша снова всхлипнула от боли. – Гэр, ты не обнимешь меня? Мне холодно.
Раскат грома всколыхнул небо. Шторм волнами накатывал на Капитул, но под их маленьким щитом была тишина. Гэр осторожно обнял Айшу, положил ее голову себе на плечо.
– Уже лучше, – вздохнула она.
Он поцеловал ее в лоб, радуясь, что она не видит его лица. Через несколько секунд дыхание Айши стало слабее, голова поникла. Гэр нежно поднял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы, чтобы в последний миг она чувствовала хоть что-то, кроме боли.
37
Медленное движение вперед
– Гэр?
Он открыл глаза. И увидел над собой лицо Мэйсена.
– Гэр, все закончилось.
– Я знаю, – хрипло выдавил он. – Мне просто нужно немного отдохнуть.
Мэйсен взглядом ответил, что все понимает, и зашагал прочь. Буря стихла до отдаленного рокота, но дождь шел по-прежнему. Вода струилась по стенам, смывая кровь и гарь, отмывая Капитул дочиста. Во дворе вокруг изломанных тел суетились зеленые мантии. Тел было слишком много.
Гэру хотелось закрыть глаза, но с ним заговорила Танит, и ему пришлось сосредоточиться на ее лице. В ее взгляде дрожали слезы и тени. Она извинялась, стоя перед ним на коленях, прямо в луже, ее платье было испачкано кровью и грязью. Танит умоляла его понять, что все произошло слишком быстро и ей не удалось добраться до Айши вовремя.
– Ты сделала все, что могла, Танит, – тихо произнес Гэр. – Иди, помоги остальным.
С ее ресниц сорвалась слеза, прочертив чистую дорожку на испачканном сажей лице.
– Если бы я поторопилась, то могла бы ее спасти. Их было слишком много, и они… Прошу, прости меня.
– Мне нечего прощать. – Он сумел улыбнуться ей. Одной Богине известно, как он заставил себя это сделать, зная, что лежит под зеленой мантией. Голова Айши, покоившаяся на его плече, давила на него, как целый мир. – Ступай. Покажи свою руку Саарону, а затем помоги остальным.
– А как же щит?
В голове у Гэра было тихо, хотя ощущалось присутствие чего-то скрытого. Ему не удалось определить, чего именно. Он прикоснулся к Песни, но горе превратило ее в плач.
– Кажется, я вернул его на место.
Танит изумленно распахнула глаза.
– Но это невозможно!
Она потянулась к нему, собирая Песнь, но Гэр отстранился.
– Танит, пожалуйста, иди к Саарону. У тебя идет кровь. Это подождет.
Целительница опустила руку и медленно поднялась. С рыжих завитков, обрамлявших ее лицо, стекала вода. В глазах плескалась боль, которую Гэр не мог вынести. Он испытал облегчение, когда она отвернулась.
После ее ухода Гэр сомкнул вокруг себя щит, заглушая звуки. Раскаты бури превратились в шепот. Мимо сквозь серебристую пелену дождя беззвучно проплывали люди. Надежно укрывшись от них, Гэр прижал к себе Айшу и закрыл ее прекрасные глаза.
На приготовления ушло почти четыре дня. В лазарете не хватало места, а подземелья церкви превратились в покойницкие. Из Пенкруика пришли люди с топорами и пилами – заготовить дрова для погребальных костров. Некоторые из них привели с собой жен, чтобы помочь в лазарете. В основном туда шли немолодые женщины, которые не боялись омывать и пеленать мертвых.