Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя

Никогда еще в своей жизни я не была настолько изнурена. Часть этой усталости можно было списать на то, что тело приспосабливалось к физической нагрузке и подъему. Теперь я была на высоте около 1525 метров, на 1365 метров выше, чем в начале маршрута, на перевале Техачапи. Но в большей части этой усталости можно было обвинить только чудовищный вес моего рюкзака. Я смотрела на него без всякой надежды. Это было мое бремя, которое я собрала сама, тщательно и кропотливо. Значит, мне его и нести – и все же я понятия не имела, как понесу его дальше. Я достала из рюкзака путеводитель и стала его просматривать, придерживая трепещущие страницы, надеясь, что знакомые слова и карты разгонят мою растущую неуверенность. И что книга убедит меня своей доброжелательной четырехголосной гармонией, что я могу «это сделать», – точно так же, как она убеждала меня все месяцы, пока я работала над своим планом. В путеводителе не было фотографий четырех его авторов, но мысленно я их представляла очень хорошо: Джеффри Шефер, Томас Уиннетт, Бен Шифрин и Руби Дженкинс. Они были разумны и добры, мудры и всезнающи. Они проведут меня до конца. Они должны это сделать.

Многие сотрудники REI рассказывали мне о собственных пеших экскурсиях с рюкзаками за спиной, но никто из них ни разу не ходил по МТХ. И мне не пришло в голову даже попытаться найти кого-нибудь, кто это делал. Летом 1995 года был еще каменный век Интернета. Теперь существуют десятки онлайн-дневников дальноходов, преодолевавших МТХ, целый кладезь информации о маршруте, одновременно статичной и вечно меняющейся. Но у меня ничего такого не было. У меня был только путеводитель, «Маршрут Тихоокеанского хребта, часть I: Калифорния». Он стал моей библией. Моим спасательным тросом. Единственной книгой, которую я читала о прохождении МТХ – да и любого другого маршрута, если уж на то пошло.

Но когда я листала ее в первый раз непосредственно на маршруте, она утешила меня меньше, чем я надеялась. Стало ясно, что там были вещи, которые я проглядела. Например, цитата на странице 6, слова какого-то парня по имени Чарльз Лонг, с которым авторы путеводителя соглашались от всей души: «Как может описать какая-то книга психологические факторы, к которым нужно подготовиться, – отчаяние, отчуждение, тревогу. И, главное, боль, как физическую, так и ментальную, которая вгрызается в самое сердце походника, – словом, все те реальные явления, к которым необходимо быть готовым? Передать эти факторы невозможно никакими словами…»

Я сидела с вытаращенными глазами, и внутри меня вызревало понимание, что действительно никакие слова не могли передать эти факторы. Теперь я знала, что это за факторы. Я уже выучила их наизусть, пройдя каких-нибудь три мили по пустынным горам, согнувшись под рюкзаком, который напоминал «Фольксваген-жук». Я стала читать дальше, отмечая про себя пропущенные прежде откровения о том, что неплохо было бы улучшить свою физическую форму, прежде чем отправляться в поход, может быть, специально тренироваться для него… И, разумеется, наставления по поводу веса рюкзака. Авторы предлагали даже воздержаться от того, чтобы нести с собой весь путеводитель, поскольку он слишком тяжел, да и в любом случае это не нужно. Вполне можно скопировать отдельные страницы или вырвать необходимые разделы, а остальное вкладывать в посылки с дополнительными припасами. Я закрыла книжку.

Почему же я об этом не подумала? О том, чтобы разорвать путеводитель на части?

Потому что я была круглой идиоткой и не понимала, что, черт возьми, я делаю – вот почему. И мне нужно было оказаться одной в пустыне с дьявольской ношей наедине, чтобы догадаться об этом.

Я обхватила ноги руками, прижалась лицом к коленкам и закрыла глаза, свернувшись в клубок. А ветер в припадке ярости трепал мои волосы, обрезанные вровень с плечами.

Открыв глаза спустя несколько минут, я увидела, что сижу рядом с растением, которое было мне знакомо. Пусть этот шалфей был не таким зеленым, как тот, который многие годы растила в нашем саду мама, но форма листьев и аромат были теми же. Я потянулась к нему, сорвала горсть листьев и растерла их между ладонями. Потом опустила в них лицо и глубоко вдохнула – так научила меня делать мама. «Вы сразу почувствуете прилив энергии», – утверждала она, уговаривая меня, сестру и брата последовать ее примеру в те долгие дни, когда мы работали над строительством дома и падали духом, а наши тела наливались свинцом от усталости.

Вдыхая его сейчас, я ощущала не столько острый, земляной аромат пустынного шалфея, сколько яркое воспоминание о маме. Я вгляделась в голубое небо, действительно чувствуя прилив энергии, а еще больше – присутствие мамы. И вспомнила, почему я решила, что смогу пройти этот маршрут. Из всего того, во что я заставила себя поверить, чтобы пройти МТХ, именно смерть матери убедила меня в собственной безопасности. Ничего плохого не может случиться со мной, думала я. Худшее уже случилось.