Дикая принцесса

Его пальцы продолжают ласкать мой клитор, снова и снова, с достаточным давлением и трением, чтобы подтолкнуть меня к краю, но не настолько, чтобы я переступила его. Потребность неуклонно нарастает, свертываясь узлом в животе, заставляя меня чувствовать, будто каждый дюйм моего тела, это нерв, ждущий поглаживания, ждущий извержения удовольствия, пока наконец, когда я уже не уверена, сколько времени прошло, слова не вырываются из меня. Я не могу их остановить.

— Пожалуйста, — задыхаюсь я, извиваясь под его прикосновениями. — Пожалуйста, заставь меня кончить. Пожалуйста, о боже, пожалуйста…

— Как ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, Малыш? — Голос Левина густ от вожделения. — Скажи мне. Я могу продержаться так всю ночь.

Я не уверена, что верю в это, но и проверять больше не хочу.

— Твоим языком, — стону я. — Пожалуйста, заставь меня кончить…

Глубокий стон, вырвавшийся у него, вызывает во мне новую волну вожделения, еще более сильную, чем прежде. Я боюсь, что он заставит меня сказать еще что-то, но, похоже, это его переломный момент, потому что я чувствую, как его руки обхватывают мои внутренние стороны бедер, раздвигая ноги, и я задыхаюсь.

Я никогда не испытывала ничего подобного ощущению его языка на мне, когда у меня завязаны глаза. Он проводит языком вверх, трепеща над моим клитором, когда я вскрикиваю, и это все, что нужно, чтобы я кончила. Я разрываюсь под его языком от первого прикосновения, стону, выгибаюсь и тянусь к ремню, удерживающему мои запястья, когда я сильно кончаю на его язык. Он продолжает, его пальцы проникают внутрь меня, пока я извиваюсь на кровати, мои ногти впиваются в ладони от потребности ухватиться за что-то, поцарапать, прикоснуться. Больше всего на свете я хочу иметь возможность прикоснуться к нему, и то, что я не могу этого сделать, ощущается как сладчайшая пытка, смешанная с невообразимым наслаждением.

Мне нужен он внутри меня. Я слышу его стон и понимаю, что произнесла это вслух, умоляя его о большем, умоляя трахнуть меня. Мои бедра выгибаются вверх, когда его язык снова пробегает по моему пульсирующему клитору, и мой стон переходит в крик, потому что все это кажется слишком большим, пока…

— О боже, о боже, Левин! — Я выкрикиваю его имя, чувствуя, как его толстый член упирается в меня, проталкивается внутрь, а его руки сжимают мои бедра, удерживая меня на месте, пока я бьюсь об него. Это слишком сильно, растяжение его члена, скользящего по моей сверхчувствительной плоти. Такое ощущение, что я все еще кончаю, как будто оргазм растягивается в бесконечный подъем и спад удовольствия, пока он вколачивается в меня.

— Боже, ты такая чертовски тугая, — простонал он. Я чувствую, как он вздрагивает, прижимаясь ко мне твердой мускулистой грудью, когда его бедра подаются вперед и он упирается в меня, его рот поглощает мой крик удовольствия, когда он заполняет меня полностью.

Он трахает меня так, как я этого хочу, жестко и быстро, снова и снова вгоняя в меня свой член, пока его рот поглощает мой, пока он теряет контроль над собой. Я дергаюсь на ремне, так отчаянно желая прикоснуться к нему, увидеть его. Я слышу свои мольбы между стонами, слова теряются, пока он целует меня снова и снова, и вдруг я чувствую его пальцы под повязкой. Я снова вижу, когда мои глаза привыкают к тусклому свету.

На его лице почти исступленное выражение, его взгляд напряжен от вожделения, когда он смотрит на меня, выгнувшуюся дугой, когда он сильнее входит в меня. Его пальцы обхватывают мои запястья, как будто я и так не была прикована к ним. Я впервые вижу его полностью, без всех этих стен, которые он держит, без его так тщательно отточенного самоконтроля. Он позволил ему на мгновение выскользнуть, и я чувствую все, что скрывается под этим, всю похоть, страсть и потребность.

Я хочу сохранить его. Я хочу удержать его.

Эта мысль пугает меня, но не настолько, чтобы вырваться из этого момента. Мое тело все еще сотрясается от наслаждения, спазмы которого прокатываются по мне снова и снова, с каждым твердым толчком его члена, когда он вбивает меня в матрас.

— Блядь, блядь…, — дышит он, его руки все еще сжимают мои запястья, а его бедра бьются о мои. — Боже, это так приятно, Елена…

Он близок. Теперь я знаю, как это определить: по тому, как его толчки на мгновение сбиваются с ритма, по тому, как он вздрагивает и дергается каждый раз, когда погружается в меня и снова выныривает. Он трется о мой набухший клитор, когда погружается в меня. Каждый раз я чувствую свежий, горячий всплеск удовольствия, как будто я постоянно на грани оргазма, и дюжина маленьких оргазмов пульсирует в моем теле. Это похоже на то, что я никогда не испытывала раньше, а потом… Я чувствую, как его руки скользят вверх, нащупывая ремень, а он входит в меня так глубоко, как только может, покачивая бедрами, как будто не может войти достаточно глубоко. Я чувствую что-то большее, удовольствие, настолько непреодолимое, что я не уверена, что смогу его вынести.