Дикая работа (СИ)

Плотный серый скафандр только увеличивал и без того массивное огромное тело, переполненное звериной мощью. Шлема не было, и он, похоже, не требовался. Короткая шея, запрятанная в густую тёмно-серую шерсть воротника, почти сразу переходила в характерную лобастую узкомордую голову с длинными острыми ушами. Кроваво-красные бусины глаз нехорошо поблёскивали, с ужасающих белых клыков капала голодная слюна. Псиглавец. О таких Александр когда-то читал в архивах. На Земле подобных гигантов давно извели за сугубую прожорливость, так как частенько в их рационе появлялся кое-кто из разумных рас. Остались ещё где-то по тёмным закоулкам мира небольшие племена гораздо меньших габаритов и более спокойного и покладистого нрава. Но этот, похоже, был из реликтов, непонятно как затесавшийся на космический корабль. Неужели где-то находится целая планета таких созданий? Вот повезло кому-то с соседями…

Не менее высокий крылатый воин, отдалённо похожий на жителей атакованной деревни, пытался зацепить «пса» с воздуха длинным бичом, по которому пробегали частые синеватые волны энергии электрической природы. Громкое жужжание напоминало звук разогнанного пропеллера. В первый и единственный раз Александр видел этих воинов в воспоминании, которое ему показал лес. И там насекомыши казались поменьше…

Могучее тело летуна держали в воздухе четыре пары длинных и прозрачных глянцевых крыльев с белёсыми толстыми прожилками, а не две, как у маленьких рабочих, едва достигавших трёх метров в высоту. Жёсткий ворс на голове и теле совсем не походил на тот пушок, какой покрывал давешнюю маленькую кормилицу Александра. Обликом солдат, конечно, напоминал жителей лесной деревушки, но был гораздо больше самого крупного экземпляра, кого Александр видел до сих пор, с сильным тренированным телом и более яркой окраской.

Вынужденный подчиняться манёврам противника, летун опускался всё ниже, стрекотание становилось громче, и, похоже, приближался миг его приземления. Засмотревшись на драку, Александр упустил момент, когда псиглавец выстрелил. Сгусток плазмы пронёсся мимо крылатого воина — тот успел увернуться — но всё же неприятно задел край нижнего крыла, опалив. Приземлиться пришлось раньше, чем он планировал. Опасный кнут с громким свистом совершил разворот по широкой дуге, отвадив бросившегося к нему псиглавца. Длиннющие крылья свернулись, спрятавшись под покрытые твёрдым хитином тёмные надкрылки, образовавшие на широкой спине защитный панцирь.

«Да-а, это тебе не рабочих хватать, — злорадно думал Александр, пробираясь в тыл петлявшей псине, — такой запросто убить может…»

Похоже, о посещении деревни недобрыми гостями узнал не только он. Кто-то прислал своим помощь. Александр прислушался к ветру и понял, что всё это время чувствовал, но внимания, как обычно, не обратил, что его защитное поле над деревней кто-то пытается преодолеть. Пока безрезультатно, но по полупрозрачному боку уже пошли первые невидимые трещинки. Взгляд покорителя вернулся к странному кнуту в руках солдата, оставляющему дымящиеся ожоги на участках земли, куда попадали тяжёлые разрывающие удары. Лезть такому под руку чревато недопониманием и преждевременной кончиной, потому Александр решил помочь, не вылезая из укрытия, чтобы не обнаружить себя.

* * *

В какой-то момент между верком и Шазаком возникло некое равновесие сил, которое каждый пытался поколебать в свою сторону. Верку явно не хватало скорости реакции, чтобы достать более ловкого на земле противника, а заруту*(самоназвание расы псиглавых — авт.) было пока нечего противопоставить силе и жуткому кнуту солдата. От новых залпов плазмы верк легко уворачивался, в отместку пытаясь достать бандита мелкими острыми шипами с ядом, какие вылетали из странного ружья с кожухом-мешком на конце, являющимся своеобразным патронташем. Эти танцы длились бы ещё долго, если бы в какой-то момент зарут не споткнулся, едва не растянувшись на земле. Но даже такой задержки хватило, чтобы он получил мощный разряд от удара кнутом, отправивший псиглавца на землю. Несколько шипов вонзилось в оскаленную морду и руки — единственные открытые участки. Тяжёлое тело конвульсивно напряглось в последней попытке вскочить и почти сразу обмякло, из раскрытой пасти вырывалось хриплое частое дыхание. Шазак был в сознании, но парализующий эффект от яда оставил его «без тела». Из мощной груди вырвался глухой полурёв-полурычание, наполненный разочарованием и злобой. Последнее, что он увидел, был вскинутый для удара кнут верка.

* * *