Дикая раса

— Какую армию? — мрачно процедил Борода. — Гарнизонный флот Третьей? Губернатор им не командует, нужна санкция министра колоний, с Земли, а он не даст. Земляне кровь из носу не признают, что браконьеры вообще есть в природе, а если есть, то доказывать, что для борьбы с ними нужна армия, дохлый номер. Требовать неподчинения, открытого перехода на нашу сторону немыслимо. Наши корабли туда бросать тоже немыслимо. С какой стати? Даже если с полной секретностью, все равно случатся какие-то утечки, и будет скандал.

— Рихард Ариец лет пять назад надрал хвост «Аткааласт». Какими силами? Яхтами своими, что ли? Его граждан убили, он должен отреагировать.

Они начали обсуждать подробности договора с Люнеманном, спорные моменты, юридические основания; Алентипална вернулась к своей салфетке.

«Лазурь не справится, — подумала она. — Данг-Сети нельзя лететь на Третью Терру. Нельзя было отзывать Флейту. Если бы Димочка!»

Димочка словно котенок — «что мне нравится, то мое». Вещи ли, люди… и когда оказалось, что у его личной Лены есть свободная воля, это стало сокрушительным ударом для почти всемогущего звездного дитяти. Тройка распалась. «Тройка, — говорил Элик, — треугольник — это фигура, направленная вовне. Даже графически. Пока тройка действует, она эффективна. В покое, когда встает необходимость налаживать отношения внутри — начинаются проблемы. Модели нет! Мы-то взрослые люди, и то всякое случалось. А дети? Подростки? У них вдобавок гормоны играют… крыша едет!»

«Что с ним делать?» — удрученно спросила тогда Алентипална. «Аминазину ему прописать надо!» — внезапно заявил Элик и чему-то гулко расхохотался.

«Что такое аминазин?»

«Это такое древнее психофармакологическое средство, — чрезвычайно хитрым и ехидным голосом ответил Ценкович. — Оч-чень свирепое».

Бабушка улыбнулась, пряча конец нити в оконченном вязанье. Нити, нити… с браконьерской добычей квазицитов боролись, сколько существовала колония на Третьей Терре. Шли на ужасные по жестокости меры, распускали еще более ужасные слухи о том, что грозит попавшимся преступникам.

Бесполезно.

Слишком доходный бизнес.

Алентипална рукодельничала и думала о посторонних вещах, пока часть ее сознания, отойдя в тень, перебирала невидимые нити возможностей. Никак не отыскивалось нужной; может, ее и вовсе не существовало. Охотиться за квазицитами будут всегда, пока остается в людской натуре стремление к прибыли. Но люди с Дикого Порта получают лицензии, и местер Люнеманн — союзник Урала. Поставить заслон перед Землей…

Лайсан уже должна была принести чай. Бабушка покосилась в сторону коридора.

Вместо секретарши с подносом вошла Ниночка-Мультяшка. Осторожно проплыла по салону, поставила на стол чашки, молочник и сахарницу, а потом присела на корточки возле кресла Бабушки.

— Баба Тиша… — шепот.

— Да, Ниночка.

— А можно мне позвонить?

— Куда?… можно, конечно.

Мультяшка замялась.

— Я не в смысле домой, — она смущенно взъерошила кудри, — я Свете хотела. Ну, спросить, как они там…

— А разве Сережа не связался? — удивилась Бабушка. — Или Настя? Они должны были…

— Сережа до сих пор с шефом полиции разговаривает. А Анастис данные проверяет, которые он прислал.

«Ох, что-то не то творится», — подумала Алентипална.

— Звони, Ниночка… почему тебе разрешение-то нужно?

— Вдруг прослушивают? — исчезающе тихо предположила Мультяшка.

Нина, не последнего разбора Птица, но от природы пугливая и мнительная, очень боялась загадочного чужого корректора, о котором рассказывала Настя.

— Звони, — улыбнулась Бабушка. — Ничего нового ты не скажешь.

Ниночка скрылась. Алентипална еще немного посидела, сложив руки на коленях, потом встала и подошла к поглощенным беседой мужчинам.

— Ваня, — посоветовала она, облокотившись на спинку кресла Кхина, — оставь пока Третью.

Оба триумвира уставились на нее.

— Какой в списке первый пункт, Тишенька? — нарушил молчание Ценкович. Не было нужды удивляться, переспрашивать, уточнять; и возражать местре Надеждиной, ведущему специалисту, стал бы кто угодно, но только не собратья по триумвирату.

Алентипална прикрыла глаза.

— Его еще нет.

— Хорошо, — ответствовал Элия, оглаживая бороду. — Ждем, когда появится. Мнится мне, ждать недолго.

— Что ответим Нероцкому? — пробасил Батя из недр кресла, в котором, несмотря на рост и плечистость, утопал. — Жемчуг не смогла решить.

Бабушка опечалилась. Наверняка Данг-Сети видит выход так же ясно, как она сама. Ратна упрямо стоит на своем: пусть все важные решения принимает местра Надеждина, куратор Эрэс.

— Пусть он не волнуется, — Алентипална потеряла счет тому, сколько раз говорила это. — Все будет хорошо.

— Уже? — несколько недоуменно хмыкнул Кхин.

— Скоро. Ванечка, тут и петь ничего не надо. Все образуется само собой.

— Надо же… — голос Кхина ушел еще ниже, чем обычно, в густейшую октаву.