Дикая родня (СИ)

— Вы хотите сыграть с опасными силами, — заметил Дарч, голос его клокотал от едва сдерживаемого гнева. — Уверены, что потянете «благодарность» потомков?

Один из альбиносов быстро подошёл к старому самину и что-то прошептал ему, Дарч не услышал. Старейшина хмыкнул и кивнул, затем поднял на капитана весёлый взгляд.

— Увы, пора прощаться, собратья, — насмешливо проговорил он. — Дела, дела… Был рад встретиться с вами, капитан, — коротко поклонился он Дарчу. — Искренне рад!

Орнан-Ндэ довольно расхохотался и отвернулся от них. Один из альбиносов проводил его до выхода.

— Осторожнее, Старейшина, — окликнул его Дарч. — Смотрите, как бы благодарность потомков не обернулась проклятиями.

ГЛАВА V. Матриарх

Часть 1. Тени прошлого

Ему снился дождь. Чёрная ночь озарялась редкими зарницами прошедшей грозы. Лес шумел густыми кронами, скрипел ветвями, многочисленные голоса его казались взволнованными, словно предупреждали о чём-то остановившегося на краю глубокого оврага человека. Котов оглянулся на густые заросли, медленно отступая назад, подчиняясь порыву бежать отсюда, спасаться. А из непроглядной черноты на него смотрела тысячью глаз сама Тьма.

Александр дёрнулся и очнулся, сразу же почувствовав царившую вокруг кислотную вонь. С трудом разлепил глаза, но это не помогло определиться, куда его занесло. Было так темно, что он не видел ни зги. На грудь, плечи и живот что-то давило, словно его обнимал огромный каменный полоз. Тьма вокруг была непроглядная, но живая, дышащая и движущаяся, это прекрасно ощущалось даже через вонючий кислотный воздух.

По хребту Котова пробежался мороз, а внутренности сжались в испуганный комок. Он попробовал выбраться из зажавших его колец. Рядом что-то зашевелилось, и покоритель попытался отшатнуться, но его крепко удерживало на месте, обнимая вокруг груди и пояса. Он забарахтался, пытаясь вырваться, и чувствуя, как стремительно теряет самообладание, а внутренности прожигает животный ужас.

— Пусти! Отпусти!!! — хрипло крикнул он в отчаянии, пытаясь вырваться и напрочь забыв, что может призвать на помощь верные молнии — отвык от них за время полётов.

От крика, или нет, но хватка на груди и плечах ослабла, словно его и впрямь послушно выпустили. Александр выскользнул и приземлился на четвереньки, на что-то скользкое и омерзительно-липкое, сразу же приставшее к подошвам ботинок и ладоням. Кислотный запах стал сильнее, и покоритель, брезгливо морщась, поспешил водрузить себя на ноги и покинуть опасное пятно, пытаясь стереть липкую субстанцию с рук.

Глаза по-прежнему не могли уловить даже крох света, и двигался покоритель на ощупь. Под руку очень кстати попался какой-то ребристый камень, и Александр принялся отирать об него ладони, желая поскорее отделаться от налипшей мерзости, чувствуя, как она застывает на коже не хуже, чем слюни Сомра. Но «камень» дёрнулся из-под рук человека, а Котов услышал предупреждающее шипение, нечто чувствительно хлестнуло его по левой ноге, и покоритель замер. Над головой зашевелилось что-то большое, густой, пропитанный кислыми парами воздух задвигался, принося новые незнакомые запахи, и пещеру огласило тихое гортанное рычание, перешедшее в сдавленное шипение. Рядом с Александром опустился кто-то огромный, и он протянул руку, осторожно ощупывая твёрдую ребристую поверхность, которую принял за камень. Оно снова пошевелилось и заворчало-зашипело, подавшись ближе к человеку.

Покоритель, не сразу вспомнив нужное Слово, призвал небольшую молнию и медленно повернулся, подняв её выше. Со всех сторон раздалось многоголосое шипение. В тусклом свете молнии заблестели обсидианом гладкие чёрные тела, закрывшие под собой весь пол и стены. И все безглазые морды были сейчас направлены на него, Александра. Он отпустил молнию вверх, и искрящийся шарик полетел к потолку, с которого тоже щерили пасти жуткие зубастые твари, порскнувшие в разные стороны, стоило молнии приблизиться.

— Сколько же вас здесь… — ошалело пробормотал Александр, оглядывая потрясённым взглядом орды бестий не иначе восставших из кошмаров чёрных.

Но ожидаемого ужаса он не ощущал. Напротив, что-то радостно скреблось внутри, рвалось наружу, словно желало поприветствовать окружившую его рать. Словно после всех лет скитаний он наконец-то вернулся домой… Это было одновременно и дико, и непонятно, но, несмотря на весь сюрреализм происходящего, ощущение, что он среди своих, не спешило отпускать Котова.

Они тоже рассматривали его, хотя глаз Александр у них не заметил. Гладкие вытянутые морды, черепа спрятаны в прочные панцири, поджарые тела, длинные пятипалые лапы, ребристые хвосты с острыми лезвиями на концах. Александр обернулся и задрал голову, рассматривая сгустившуюся над ним «тьму».