Дикая роза

– Разумеется, я хочу, чтобы ее нашли. Я помню, что она моя сестра. В последние годы мы с ней не ладили, но ее судьба меня очень волнует, – тихо сказал Альби, глядя себе под ноги. – Но я не думаю, что ты ее найдешь. В лучшем случае это будет ее тело. Я попытаюсь сделать то же самое отсюда, с помощью местных помощников: бедуинских торговцев, турецких осведомителей и прочих. Мне хочется, чтобы ты помог мне в этом. Остался бы здесь и… – Он не договорил.

– И – что?

– Боюсь того, что в конечном итоге это вас погубит. Вы с Уиллой губите друг друга. Я так всегда думал. С детства, когда мы все плавали на яхте моего отца. В Кембридже, когда вы с ней полезли на купол церкви. Потом это восхождение на Килиманджаро. Тогда вы были на краю гибели. И потом, в Лондоне. Мне казалось, вы разобьете друг другу сердце. Эта опасность не исчезла. Я не понимаю этого безумия между вами. Наверное, вы называете его любовью. Оно едва не уничтожило Уиллу в Африке и в Лондоне. Шейми, возможно, ее уже нет в живых. Я это знаю. Ты тоже, но ты отказываешься принять факт ее смерти. Сейчас ты готов опрометью кинуться в пустыню, затеяв немыслимые поиски. Если враги тебя схватят… ты сам знаешь, что́ с тобой будет… – У Альби дрогнул голос.

– Альби, у меня нет выбора. Неужели ты не понимаешь? Она мое сердце и душа. Есть шанс, что она по-прежнему жива. Пусть совсем ничтожный, но, пока он существует, я не могу ее бросить. Не могу.

– Я знал, что не сумею тебя отговорить, – тяжело вздохнул Альби и достал из кармана брюк сложенный лист бумаги. – Вот карта тамошних мест. Самая последняя, какой мы располагаем. Если тебя схватят, сразу же ее уничтожь.

Шейми взял карту, потом крепко обнял Альби:

– Я вернусь. И она тоже вернется. А в мое отсутствие ты оторви свою тощую очкастую задницу от стула и поймай этих шпионов. Слышишь? Не хочу, чтобы мой новый корабль постигла участь прежнего.

Сказав это, Шейми забрался на верблюда, и они двинулись в путь. Из-за стены донеслись гортанные выкрики муэдзина, сзывавшие правоверных на молитву. Альби не был религиозным, но его всегда трогала красота и эмоциональность голоса муэдзина. Когда поднялось солнце, залив золотистыми лучами окрестные дюны, Альби вознес свою краткую молитву.

Он попросил Бога уберечь Уиллу и Шейми – двух самых дорогих ему людей – и следить за их безумной и безответственной любовью. К этой просьбе Альби добавил еще одну: оградить его самого от подобного безумия.

Глава 62

Фиона застыла перед входом в госпиталь Уикершем-Холл. Они с Джо финансово поддерживали госпиталь и часто приезжали сюда. Но Фиона и подумать не могла, что однажды в числе пациентов Уикершем-Холла окажется ее старший сын.

Рано утром она приехала сюда из Лондона вместе с Джо и Сидом. На станции их встретил экипаж. Подъехав к зданию госпиталя, Фиона вышла первой и ждала, пока Сид с кучером выгрузят коляску Джо и усадят туда его самого. Затем вместе с мужем и братом подошла к дверям и вдруг почувствовала, что не может войти внутрь.

Минувшим вечером к ним приехал Сид – сообщить ей, Джо и остальным членам семьи о случившемся с Чарли. Вся семья сидела в гостиной у камина. Час был довольно поздний, и когда раздался стук в дверь, Фиона похолодела. Она вскочила и стала ждать появления мистера Фостера. Когда у тебя сын в армии, невольно будешь бояться каждого стука в дверь.

– Слава Богу, он жив! – воскликнула она, увидев вошедшего Сида. – Телеграмму о гибели сына посылают родителям, а не дяде.

– Все живы, – сказал Сид, закрывая за собой дверь.

– Но что-то стряслось, правда? Иначе ты бы не приехал к нам так поздно, – возразила Фиона и внутренне приготовилась услышать неприятную новость.

Вначале Сид попросил сестру сесть. Это сразу подсказало ей: новость будет не просто неприятная, а очень неприятная или даже страшная. Так оно и случилось. Едва услышав слова Сида о Чарли, Фиона заплакала и весь вечер не могла успокоиться. Она хотела немедленно отправиться в госпиталь, но Сид был против.

– Он только сегодня к нам поступил, – сказал брат. – Дай ему выспаться. Может, сон в тихой, безопасной обстановке его успокоит.

На вокзал Паддингтон они приехали еще затемно, отправившись в Оксфорд первым поездом. Младших детей Фиона вручила заботам миссис Пиллоуэр. Кейти училась и жила в Оксфорде.

Фиона смотрела на массивную двустворчатую дверь. Она бывала здесь ранее, приезжая в гости к Мод. То счастливое время казалось сейчас совсем далеким, принадлежащим другой жизни. Фиона вспомнила двери другой больницы. Это было еще раньше. Тогда она, семнадцатилетняя девчонка, едва войдя внутрь, помчалась по лестнице в палату к искалеченному, умирающему отцу.

– Не могу, – покачала головой Фиона. – Не могу, и все.

Джо, сидевший в коляске, взял ее за руку:

– Любовь моя, ты должна. Ты нужна Чарли.

– Ты прав, – согласилась она.

Приободрившись, Фиона улыбнулась мужу и открыла дверь.