Дикая роза

Фиона и Джо всегда хорошо относились к Фостеру. Он получал щедрое жалованье. В доме у него было несколько просторных комнат. Его уважали, с его мнением считались. Но сейчас, сидя в грохочущем поезде, упираясь ногами в тяжелую корзину с рабочей одеждой, которая стояла между ней и дворецким, Фиона чувствовала, что мало заботилась об этом человеке. Она ни разу не сказала ему, как много он значит для нее и как она ценит его усилия.

Фиона решила хоть как-то это исправить. Она подалась вперед, откашлялась и начала:

– Мистер Фостер, я…

– Не надо слов, мэм. Все нормально. Я знаю, – сказал он.

– Знаете? – удивилась Фиона. – В самом деле?

– В самом деле.

Фиона кивнула. Ей было известно, что дворецкий не жаловал бурных проявлений чувств. Когда она оправилась и набралась смелости, необходимой для новой встречи с сыном, она попросила Фостера поехать вместе с ней. Не Джо. С Джо, ее любимым мужем и отцом ее психически травмированного сына, она бы плакала. А с Фостером, бывшим военным, она будет держаться бодро и делать то, что надо.

А надо заниматься садом. Так решила Фиона. В имении Мод был розарий, полный красивых, пышных, благоухающих старых роз, к которым давно не прикасались руки садовника. Госпитальный садовник и его помощники занимались почти исключительно огородом, необходимым для пропитания пациентов и персонала госпиталя.

Сид рассказывал, какие чудеса делает с жертвами психических травм обыкновенная работа по хозяйству. Чарли унаследовал отцовскую любовь к садам и огородам. Он всегда следовал за Джо, когда тот катился на коляске между рядами яблонь и груш в их имении в Гринвиче, осматривая созревающий урожай. Фиона надеялась, что уход за розами Мод поможет выздоровлению Чарли.

Поезд замедлил ход. Выглянув в окно, Фиона увидела приближающийся перрон станции.

– Мистер Фостер, мы подъезжаем, – сообщила она, но дворецкий уже стоял и собирал их вещи.

– Прошу вас, мэм, помнить про одну особенность, – сказал он, снимая с вешалки ее дорожную сумку и зонт.

– Про какую?

– Рим не сразу строился.

– Конечно, мистер Фостер. Я буду это твердо помнить, – пообещала Фиона.

Их встретил Сид.

– Ну как он? – спросила брата Фиона.

– Увы, без перемен. А ты как?

Встревоженная, подумала о себе Фиона. Испуганная. Сердитая. Жалкая. Неуверенная.

– Настроена решительно, – сказала она вслух.

– Другой я тебя и не знаю, – улыбнулся Сид.

– Я хотела бы без промедления заняться розовым садом, – заявила Фиона. – Найдешь нам тачку?

Пока она переодевалась в рабочую одежду, Сид сходил за всем необходимым. Помимо тачки, он раздобыл удобрения и садовые инструменты, которые Фиона не стала везти из дома. В дополнение к ним Сид погрузил в тачку корзину с сэндвичами и чаем. Когда все было готово, он повел сестру и Фостера в палату Чарли.

Чарли все так же сидел на койке; кажется, на том же самом месте. Он по-прежнему дрожал и смотрел прямо перед собой. На мгновение Фиону захлестнула волна горя, угрожая поглотить, но в голове зазвучал голос Роуз: «Ты – его мать и должна сражаться за своего ребенка». Потом она услышала тихий голос стоящего рядом Фостера:

– Помните про Рим, мэм.

– Привет, Чарли, – сильным, бодрым голосом произнесла Фиона. – Это я, твоя мама. Со мной приехал мистер Фостер. Думаю, ты засиделся в палате. Предлагаю немного погулять и поработать в саду. День сегодня чудесный. И пойдем мы прямо в розарий. Да-да, здесь есть розарий. Он за госпиталем. Август кончается, время жары миновало. В такую пору некоторые розы снова зацветают. Хочешь проверить? Тогда вставай и пошли.

Сид с Фостером подняли Чарли на ноги. Его ноги тряслись не меньше остальных частей тела. Понадобилось время, чтобы провести его по коридору и вывести наружу. Но и там Чарли не мог идти сам. Мужчины его вели. Фиона шла сзади, толкая тачку.

– Чарли, ты только посмотри на эту красоту! – воскликнула она, когда они пришли.

Даже в своем нынешнем, неухоженном состоянии сад оставался великолепным. Розы всех размеров, форм и оттенков перевешивались через плетеные изгороди, наклонялись к плитам дорожек и смыкались между собой.

– Нужно обрезать засохшие ветви и подкормить кусты навозом… Видишь куст? Этот сорт называется «Девичий румянец». На листьях черные пятна. Вы их видите, мистер Фостер? А «Сесиль Бруннер» разрослась до неприличия. Начнем с подрезания и подкормки, потом срежем самые красивые розы. Принесем их в госпиталь и поставим в вазы, бутылки, банки из-под варенья. Словом, во все, что попадется. Сделаем так?

Сид горячо поддержал идею, сказав, что букеты оживят палаты. Побыв еще немного, он ушел за своим подопечным Стивеном, которого требовалось отвести в конюшню. Сид объяснил причину: надо вспахать участок земли, а Ганнибал, своенравный тягловый жеребец, позволяет себя запрягать только Стивену.