Дикая роза

Надеясь вопреки здравому смыслу, Дженни отправилась к Харриет Хэтчер. Та осмотрела ее и произнесла слова, которые Дженни Уилкотт и не рассчитывала услышать: «Вы беременны». Будучи лечащим врачом Дженни и зная о ее травмах, Харриет предостерегла свою пациентку от чрезмерных надежд.

– Вы сумели зачать, и это уже чудо, – сказала доктор Хэтчер. – Но травмы ваших репродуктивных органов никуда не исчезли. Еще не известно, сможет ли ваша матка выносить ребенка до положенного срока.

Узнав о беременности Дженни, Шейми без колебаний принял правильное решение. Последние несколько недель его разрывало между новой экспедицией и оседлой жизнью, но теперь он решил бросить якорь. Он хотел детей. Много детей. Так он сказал. Но зачем ему жениться на женщине, не способной родить даже одного? Никакой мужчина не согласился бы на такое, особенно молодой, обаятельный и знаменитый. Этот мужчина мог бы заполучить любую женщину. Их у него было достаточно, включая блистательную Уиллу Олден.

Дженни знала об Уилле. Иногда журналы публиковали ее восточные фотографии, всегда упоминая, что несколько лет назад Уилла и Шейми поставили рекорд, поднявшись на вершину Килиманджаро. Потом они вспоминали о чудовищном несчастье, в результате которого мисс Олден потеряла ногу. После случившегося она не вернулась в Европу и теперь жила то в Непале, то в Тибете.

Однажды Дженни спросила Шейми про Уиллу. Ей хотелось знать, сохранились ли у него чувства к той женщине. Шейми стал уверять, что нет. Все, что связывало его с Уиллой, навсегда осталось в прошлом. Однако стоило заговорить об Уилле, он сразу изменился в лице, и выражение глаз было отнюдь не безразличным. Он не забыл Уиллу. Он продолжал любить эту женщину, в чем Дженни не сомневалась.

Уилла была на него похожа, а Дженни – нет. Ожидая его возвращения, Дженни в который раз задала себе вопрос, терзавший ее на протяжении всех этих недель: что Шейми в ней нашел? Она не была ни смелой, ни дерзкой. Даже западной части Лондона толком не знала, не говоря уже про Южный полюс. Дженни не могла предложить ему то, что было у Уиллы: общую страсть к открытиям, риск во имя рекордов. С Дженни он мог рассчитывать лишь на домашние радости: спокойную жизнь, семью. Но если с семьей у нее ничего не получится, что тогда?

– Я люблю тебя Дженни. Очень, – говорил он, делая ей предложение.

Эти слова казались ей запредельными, будто Шейми очень хотел любить ее и пытался себя убедить, что действительно любит. Если она потеряет зачатого ребенка, если Шейми узнает правду о ее особенностях, он ее бросит. В этом Дженни была уверена.

К глазам снова подступили слезы. Руки Дженни инстинктивно опустились на живот.

– Ты меня слышишь? – прошептала она. – Малыш, останься со мной. Я тебя очень, очень прошу: останься.

В коридоре послышались шаги. Дженни поспешно смахнула слезы. Дверь гостиной открылась. Вошел отец. Грозно взглянув на дочь, он подошел к ней, обнял за плечи и тихо сказал:

– Должен признаться, я бы предпочел, чтобы это случилось после свадьбы, но я счастлив, что это вообще случилось. Я рад за тебя, Дженни. Искренне рад. Нет большего счастья, чем ребенок. Я это знаю, ибо помню, какое счастье ты подарила мне своим появлением на свет.

– Спасибо, папа, – срывающимся голосом сказала Дженни.

– Да. Ладно. Входи, парень! – зычно крикнул преподобный Уилкотт. Дверь открылась, и в гостиную вошел Шейми. – У меня в кухне остался шерри, – продолжал священник. – Схожу за ним. Думаю, нам самое время выпить.

Едва он ушел, Шейми порывисто обнял Дженни и прошептал:

– Твой отец меня не убил. В это воскресенье он огласит нас, а через три недели обвенчает.

– Шейми! Как это здорово!

– Конечно здорово. У меня от сердца отлегло. Твой отец повел себя гораздо лучше, чем я думал. Гораздо лучше, чем повел бы себя я в схожих обстоятельствах. – Он приложил руку к животу Дженни. – Если у нас родится девочка, я постараюсь уберечь ее от таких, как я, – засмеялся он. – Жду не дождусь, когда стану твоим мужем. И отцом нашего ребенка. Это все, о чем я мечтаю. Честное слово.

Дженни вяло улыбнулась, посмотрела на Шейми, и ее вдруг обуял ужас. Она попыталась подавить тяжелые предчувствия и даже мысленно отчитала себя за глупость. Надо благодарить Бога за крошечную жизнь, растущую в ней. За чудо, которого она удостоилась.

Девять месяцев, думала Дженни. Это все, что мне нужно. Через девять месяцев, считая от сегодняшнего дня, Шейми будет держать на руках нашего ребенка. Он будет счастлив. Доволен ребенком, своей новой жизнью и… мной.

Глава 20

– Три миллиона фунтов на какие-то лодки! – Джо Бристоу сидел в кабинете своего особняка в Мейфэре. – И сколько их мы получим за эти деньги? Две? Три?

– Восемь. И это не лодки, а корабли, – ответил человек, сидящий по другую сторону стола. – Совершеннейшие военные корабли, какие когда-либо строились.

Он выпил виски, встал и подошел к окну.