Дикая Роза

Час назад Леопольдина предложила сеньорите Кандиде поесть. Та, как обычно в последнее время, отказалась, сославшись на то, что у нее нет аппетита. Леопольдина поспешила сообщить ей, что из Рима звонила ее сестра, сеньорита Дульсина.

— Ах, это я по привычке говорю «сеньорита», а она ведь теперь «сеньора». Они с лиценциатом Роблесом прекрасно проводят время в Италии, оба здоровы…

— Тебе обязательно мучить меня? — подняла на нее мрачные глаза Кандида.

— Что вы такое говорите, сеньорита! Просто кроме меня кто же будет держать вас в курсе всех дел?..

Сейчас Леопольдина перебирала столовое серебро, при-. слушиваясь к разговору Леонелы и Рохелио. Больше в столовой не было никого. Рикардо куда-то уехал после того, как ему позвонил Эдуардо Рейносо.

Леонела заметила РОхелко, что его участившиеся встречи с ее кузиной Ванессой становятся предметом сплетен. Она предупредила его, что уже ходят слухи.

— Слухи ходят всегда. Они как эпидемия, — отреагировал Рохелио.

Тут Леопольдина перебила их, сообщив, что сеньорита Кандида отказалась от ужина и что, когда Леопольдина входила в ее комнату, сеньорита спрятала под подушку клубок шерсти и спицы: опять, стало быть, взялась за свое, что-то вяжет для ребенка.

— Это плохой признак, — сказала Леонела.

— Бедная, — только и промолвил Рохелио.

— А где Ванесса? — спросил Рикардо, войдя в дом Рейносо и не видя хозяйки дома, к которой хорошо относился.

— Я нарочно пригласил тебя в ее отсутствие. Ты знаешь, что она и твой брат близки?

Рикардо посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Это твои фантазии, Эдуарде Ванесса честная женщина. К тому же они были знакомы задолго до вашей встречи.

Эдуардо сидел, в кресле, вяло и словно нехотя выталкивая из себя слова.

— Я превратился в карикатуру на мужа.

— Опомнись, Эдуардо!

— Да-да, это так. Я предоставил Ванессе полную свободу выбора. Но она не хочет ею воспользоваться.

— Правильно. Потому что она любит тебя.

— Это не любовь. Это сострадание. И только. Иногда мне кажется, что лучший для меня выход — пустить себе пулю в лоб.

Рикардо не знал, что на это ответить. Ему было жаль друга, но помочь ему он не мог и чувствовал себя беспомощным.

Пишущая машинка, на которой довольно лихо барабанил полицейский, стучала, фиксируя ответы Куколки на вопросы агента Мендосы. Иногда Мендоса подсказывал полицейскому, как нужно записать то или иное показание арестованного.

— Вы приятель Романа Валадеса. Вам известно, что он мертв?

— Кто, Роман? — засмеялся Куколка. — Да он еще вчера был живее живого!

— Его нашли убитым в заброшенном доме недалеко от «Твоего реванша». А незадолго до этого вас видели вместе. И вы о чем-то спорили.

— Может, разок и прикрикнули друг на друга. С кем не бывает? — сказал Куколка.

— О чем вы говорили?

— Да о футболе. О чем же еще? Из-за этого людей не режут.

Куколка опять засмеялся.

Мендоса медленно прошелся по комнате мимо сидящего на табурете Куколки раз, другой, третий… Потом вдруг резко остановился около него.

— Разве я говорил вам, как был убит Роман Валадес? Откуда вы знаете, что его зарезали?

Куколка вскочил.

— Сесть!

Куколка сел. Теперь он больше не улыбался.

— Ну, просто… если бы его застрелили — пальба была бы слышна. А в нашем квартале все больше… с ножами шастают. Негодяи такие, — беспомощно добавил он.

После разговора с Раулем и сцены в кафе многое изменилось для Розы на службе. Она больше не радовалась, идя на работу. Дома она поведала Томасе о своем разговоре с Раулем и даже сказала, что завтра же уйдет из «Доброй мамы».

Томаса очень встревожилась таким поворотом дел, позвонила Рохелио и все ему рассказала. На следующее утро, когда Роза только собиралась на работу, Рохелио уже был у нее. Она очень удивилась такому раннему визиту,

Рохелио говорил с ней ласково и строго, убеждая ее, что оскорбление со стороны такого подонка, как Рауль, не может даже считаться оскорблением, что надо прислушиваться к голосу своей совести, а не к сплетням окружающих. Он считал, что, уйдя из «Доброй мамы», Роза совершит непоправимую ошибку.

— Вспомни, как ты носилась со жвачкой по перекресткам! — напомнил он ей…

Когда она пришла в магазин, Карлос предложил ей подняться в кабинет хозяина. Оказалось, что дон Анхель уже на работе.

— Не успел выйти из больницы — подавай ему Розу Гарсиа, — шипела Малена.

Честно говоря, Сорайда не удивилась, когда дверь открылась и появился Куколка.

— Отпустили! — сказала она с вызовом, глядя на него и уперев руки в бока.

— Романа кто-то пришил, а клеят мне, — мрачно объявил он. И опять она не очень удивилась.

— Ну да, вы же с ним спорили о чем-то…

— О футболе! — перебил он.

— И когда он ушел, ты тоже куда-то подался…

— Подался! Лепешек пошел купить.

С трудом скрывая радость по поводу его возвращения, Сорайда подошла к нему и, схватив за волосы, подняла его мрачно наклоненное детское личико так, чтобы он смотрел ей в глаза.

— Ну, гляди у меня! Больше я тебя из тюряги вытаскивать не намерена!