Дикая роза

Прикрывшись простыней, она потянулась за халатом, накинула его на себя и, встав с кровати, босиком отправилась на кухню. Глядя ей вслед, он с удивлением думал, что, оказывается, женщина может стать для мужчины смыслом всей его жизни. Он не заметил, как и когда с ним такое случилось, да это было не так уж и важно. Главное – он твердо знал, что готов отдать за нее жизнь. Впрочем, он прекрасно понимал, что, может быть, так и случится.

У двери она обернулась:

– Разве ты не встаешь?

– Да, конечно. Пока ты будешь готовить завтрак, я умоюсь и побреюсь. И надо еще поискать, в чем отвезти зверя.

– Это не просто зверь, Хэп, это мой котенок. Жаль, что ты не успел получше познакомиться с ним.

Паучок в этот момент был занят тем, что нападал на вышитый край наволочки.

– Знаешь, – сказал Хэп, глядя на него, – мне кажется, я больше бы сошелся с его братцем. Мне не очень нравятся разбойники вроде твоего Паучка.

– Может, он станет спокойнее, когда вырастет?

– Всякое может быть – вот вернемся и увидим.

Когда она вышла, он направился в другую спальню и, налив в тазик холодной воды, стал умываться. Плеснув в лицо воды, он взглянул на свое отражение в овальном зеркале и пробормотал:

– Седина в бороду, бес в ребро.

Но Хэп совсем не ощущал своего возраста. Он снова чувствовал себя мальчишкой.

Когда он пришел на кухню, одетый в дорогу и готовый ехать за мулами, его уже ждали кукурузные лепешки, щедро намазанные свежим сливочным маслом. Подойдя к буфету, Энни достала банку с медом и поставила ее на стол. Он заметил, что рядом с ее тарелкой стоит чашка с водой, и спросил:

– А где же твой кофе?

– Думаю, такое чудо не способен был бы приготовить даже сам Клей Макалестер, – ответила она с улыбкой. – Я думала, что не смогу вынуть ложку из этого кофе.

– Ты это говоришь потому, что не пробовала его кофе. У него ты вообще до дна не достала бы ложкой.

– Небось у тебя научился его варить?

– Хочешь, я сделаю вторую попытку?

– Лучше не надо.

Она села за стол напротив него и, окунув ложку в мед, стала лить его тонкими, тягучими струйками на лепешку, а затем спросила:

– Ты нашел, в чем везти Паучка?

– Да, в гардеробе оказался старый кофр, весь изъеденный молью, так что, думаю, котенок в нем сможет нормально дышать.

– Отлично. Не забудь, что его надо завезти к Уиллеттам по дороге туда, а не обратно. Иначе он будет страдать от жары.

– Неужели ты думаешь, что я собираюсь выслушивать его мяуканье хоть на секунду дольше, чем нужно?

– Передай Мэри, чтобы она… нет, лучше напишу ей записку, – решила Энни.

– Сомневаюсь, что она сумеет ее прочесть, – заметил он, вспомнив письмо этой достойной женщины.

– Если я ограничусь не очень сложными словами, то сумеет.

Энни встала и пошла в другую комнату. Вскоре он услышал, как она открывает ящики и что-то ищет в них. Вернулась она с пустыми руками.

– Не помню, куда задевала бумагу, – сказала она и снова села за стол. – Я хотела написать, какая еда ему нравится и чего он совсем не ест.

– Не думаю, что Мэри станет специально для него готовить.

– Разве так сложно добавить сырое яйцо в молоко? – возразила она.

– Но я могу ей это передать на словах.

– От свинины его тошнит, от костей – тоже.

– Я все запомню.

– А если она будет давать ему рыбу сырой, он есть не станет.

– Скорее всего, она определит его в сарай, – высказал он свое мнение.

– Только не это. Он там умрет с голоду, Хэп. Я ни разу не видела, чтобы он поймал хоть одну мышь.

– Тебе, Энни, могут не понравиться мои слова, но у меня такое впечатление, что от котенка нет ни малейшего проку, – сказал он специально, чтобы поддразнить ее.

– Может быть. Зато он очень забавный, хоть часто бывает невыносимым.

– А как ей обращаться с другим котенком?

– С Твеном? Ну, Твен – совсем другое дело. С ним никаких проблем. В этом смысле он похож на тебя. Ест абсолютно все, за чем не нужно охотиться. Я даже однажды видела, как он ел сырые бобы. – Она отрезала кусочек лепешки и поднесла его ко рту. – Где же, интересно, мои письменные принадлежности? Не могла же я их упаковать. Мне трудно представить, что я сделала это. На днях писала Коре, а вот куда их потом дела…

– У меня есть бумага, Энни. Я дам тебе листок.

Хэп уже покончил с едой и, встав из-за стола, отправился в другую комнату. Возвратился он с блокнотом и карандашом в руке.

– Ну вот, напиши все, что считаешь нужным, а я уж позабочусь, чтобы это попало к миссис Уиллетт.

– Там у тебя на первых страницах письмо, – пробормотала она, поднося ко рту чашку.

Он с удивлением взглянул на нее:

– Ты что, его видела?

– Да, когда ждала тебя в повозке. – Он покраснел, и она поспешила добавить: – Ты уж извини меня. Мне не следовало его читать, но было так скучно сидеть там.

– Это, в общем-то, не письмо, – сказал он. – Понимаешь, есть один человек, который хочет, чтобы я написал историю своей жизни. И вот я подумал – а почему бы и нет? Хочу это сделать для сынишки Клея – у них с Амандой, знаешь, на подходе ребенок.

– Он для тебя, наверное, очень много значит.