Дикая роза

Томаса всплеснула руками при виде загорелой, посвежевшей Розы: ее девочка никогда не казалась ей такой красивой. Они обнялись и долго-долго не выпускали друг друга из объятий. Рикардо даже вынужден был тронуть Розу за локоть, чтобы она попрощалась с ним, — после недельного отсутствия у него скопилась уйма дел, и он торопился.

Томаса нашла, что Рикардо «какой-то странный». Роза объяснила ей, что это не означает ничего серьезного, просто, как и у всех мужчин, у него свои капризы.

Томаса вздохнула:

— Не хочется тебя расстраивать, да и неудобно было говорить при Рикардо, Только есть плохие новости. Эрнесто в тюрьме.

Роза испуганно ахнула. . — За что?! Томаса рассказала ей о драке в кафе и о травме, которую нанес Эрнесто сыну Клиофы, этому хулигану Исидро — вот уж по кому тюрьма-то плачет!

Роза задумалась о том, что можно сделать, чтобы помочь Эрнесто.

Рикардо тоже ждали дома новости. И тоже плохие. Рохелио рассказал ему, что Леонела потеряла бабушку, единственное существо, которое она по-настоящему любила. Похороны должны состояться в Монтеррее, и Леонела пробудет там ближайшие дни.

— Я собирался объясниться с ней, — растерянно сказал Рикардо.

— То, что она в трауре, не заставит тебя отложить свои намерения?

Рикардо нервно заходил по комнате. Он был в смятении. Он не настолько жесток, чтобы не испытывать никаких чувств перед необходимостью причинить женщине, с которой он был близок, боль. Но как отнесется Роза к новой оттяжке его решительного объяснения с Леонелой, он тоже не знал.

Рохелио молча наблюдал за братом. Наконец Рикардо остановился.

— Грустно, но придется, видно, Леонеле пережить еще одну беду. Пожалуй, у меня нет другого выхода.

Лиценциат Роблес весело поздоровался с Сильвией и хотел пройти в свой кабинет, но она предупредила его, что там его ждет сюрприз.

Он с улыбкой вошел в кабинет, ожидая чего угодно, только не то, что увидел. Рядом с его столом в инвалидной коляске сидела Ирма Дельгадо.

— Как ты сюда попала? — изумился он.

Она объяснила, что нет на земле такого места, куда бы она не могла попасть с помощью своего шофера: такой уж он ловкий малый.

— Я захотела повидать тебя, и он меня привез. Рикардо кинул свой портфель на письменный стол и поинтересовался, неужто не было никакой другой цели ее приезда. Вместо ответа Ирма заставила его изумиться еще больше: она вдруг встала на ноги и сделала два шага к его столу.

— Ты… ты ходишь?

— Начинаю ходить, — с усмешкой ответила она. — Во всяком случае, я больше не инвалид. Я теперь женщина, которой вполне по силам отомстить за себя.

Федерико нервно засмеялся.

— Отомстить? Но кому?

— Тебе!

— Я не понимаю, Ирма… Мы же договорились, что между нами нет никакой вражды, что ты мне все простила…

Теперь засмеялась она:

— Ты же такой мастер притворяться. Почему же ты не предполагаешь такой способности в других?

— И что же ты намерена предпринять? — Он лихорадочно перебирал в уме все, что она, с его точки зрения, могла сделать.

Ирма стала не спеша открывать сумочку. Лиценциат испуганно отступил к стене.

— Что ты там ищешь?

Она вынула из сумочки письмо и передала ему.

— Читай!

Он, однако, и не подумал читать, а с некоторым облегчением бросил конверт, на стол.

— Положим, я писал тебе письма… Ты собираешься показать их Дульсине?

— Возможно… — кивнула Ирма, опускаясь в кресло. Он нагловато ухмыльнулся.

— Ну, Дульсина женщина современная. Она мне все простит.

— Возможно, — еще раз кивнула Ирма. — Но тебе — холостому. А тебе — женатому? Женатому на ней, Дульсине?

Он насторожился:

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри, что в конверте, — насмешливо посоветовала она ему. — Это свидетельство того, что будучи женатым на Дульсине, ты посещаешь Мириам Асеведо.

Изменившись в лице, он схватил конверт и вскрыл его. Увидев содержимое конверта, он стал в ярости рвать фотографии и какие-то бумаги и швырять клочки на пол.

— Ты рвешь фотокопии, — спокойно сообщила ему Ирма, — а есть еще и подлинники.

— Ничего у тебя не выйдет! — закричал он, приближаясь к ней с угрожающим видом.

И тут она во второй раз раскрыла сумочку. Но на этот раз вынула небольшой пистолет. Он отшатнулся:

— Прошу тебя, Ирма… Не надо!

То, что он услышал в ответ, показало ему, как плохи его дела.

— Я могу убить тебя на месте. Думаю, у меня это получится лучше, чем у того наемника, которого ты послал убить меня.

— Как могло тебе такое прийти в голову?! — закричал он. — Я — убить тебя?! Во имя нашей любви опомнись!

Она встала и, направив на него пистолет, медленно, но достаточно уверенно подошла к нему.

— Что ты сделал со мной?

Он стал кричать, что любил ее. И до сих пор любит! Его женитьба на Дульсине — всего-навсего коммерческая сделка!

Он видел, что его вопли не действуют на нее. И тогда он со всей силой убеждения, на которую был способен, прошептал:

— Мы с тобой еще можем быть счастливы, Ирма!.. Она посмотрела на него, словно на какое-нибудь мерзкое насекомое, отошла, бросила пистолет в сумочку. Потом взялась за спинку своего инвалидного кресла и с силой пустила его в сторону Федерико.