Дикая сердцем

Неужели прошло только девять месяцев? А мне казалось, что я живу с ним уже много лет.

– Почти десять, если хочешь быть занудой. Май уже заканчивается. И перестань меня перебивать, – ругает Джона сквозь поцелуй. Он делает долгий, глубокий вдох. – За все это время я ни разу не усомнился в том, что ты – та женщина, с которой я хочу провести остаток жизни.

Май почти закончился.

В моей голове срабатывает тревожный сигнал – чувство где-то глубоко внутри меня, что я забыла что-то важное. От моего лица отливает кровь, когда я резко отстраняюсь от Джоны.

– О боже мой.

Джона замирает.

– Что-то случилось?

– Какое сегодня число? – спрашиваю я, доставая телефон из кармана, чтобы проверить календарь. Делаю подсчеты. – Нет, нет, нет, нет… – Мой желудок ухает вниз, когда ко мне приходит осознание. – У меня задержка.

– Чего?

Я бросаю на Джону раздраженный взгляд.

– Задержка.

Когда до него доходит, складка между его бровями разглаживается.

– О.

Хорошо, что я уже сижу, потому что внезапно чувствую себя настолько не в своей тарелке, что меня охватывает паника.

– Сколько? – спрашивает он.

– Четыре дня.

– Это не…

– У меня никогда не бывает задержек, Джона. Никогда. Мой цикл работает как по часам. О боже, как это могло случиться? – Мои руки взлетают ко лбу, как будто это может как-либо смягчить шок от ситуации. – В смысле, я пропустила прием одной таблетки в этом месяце, но я приняла ее на следующий день. Это не должно было все поломать.

– Эй… Притормози, Калла. – Джона берет мои руки в свои, слегка сжимая их. – Все будет хорошо. Мы справимся. Это немного раньше, чем мы планировали…

– «Немного»? Мне еще нет и двадцати семи! На несколько лет раньше, Джона. Лет на пять-шесть раньше.

У меня даже нет примерного понимания, когда я хочу детей, вот насколько это «слишком рано».

– Это… О боже! Я как моя мать! Я буквально проживаю жизнь своей матери!

Конечно, она забеременела еще до того, как решила переехать на Аляску, но она точно не планировала детей, когда это произошло.

Джона молча наблюдает за тем, как я впадаю в полный ступор, и его молчание лишь усугубляет ситуацию.

– Пожалуйста, скажи что-нибудь.

– Я не знаю, что сказать, Калла, – произносит он ровным голосом. – Завести ребенка в двадцать семь лет – это не безумие. Мне тридцать два. Пять или шесть лет ожидания звучат для меня слишком долго. – Он жует свою губу. – Мы живем вместе, у нас есть дом и более чем достаточно средств к существованию.

– Да, но ребенок изменит все, Джона. Это навсегда. На всю жизнь.

Челюсть Джоны напрягается.

– В отличие от той жизни, которая у нас сейчас?

– Нет, я не имела это в виду. Просто… – Я подыскиваю правильные слова. – Мы же только обосновались здесь. И я все еще пытаюсь понять, какой я хочу видеть свою дальнейшую жизнь. Превратится ли «Йети» во что-то настолько крупное, что я буду занята весь день? Буду ли я счастлива, занимаясь этой работой до конца своих дней? Хочу ли я получить второе образование? Как долго мы проживем на Аляске? И что насчет путешествий? Я хочу хотя бы раз съездить с тобой в отпуск, прежде чем застрять дома с подгузниками, бутылочками и прочей ерундой. Я просто… Я еще не готова к тому, чтобы заводить детей!

Вопросы, мечты и сомнения вылетают из моего рта друг за другом, в то время как выражение лица Джоны… ну, он выглядит так, будто у него только что вышибло дух.

– Я не говорю, что не хочу детей, Джона. Хочу – одного или двух когда-нибудь…

– Я понял. – Он выпускает мои руки и поднимает свои вверх в знак капитуляции. – Все в порядке, Калла. Правда. Ты права. Прошло всего несколько месяцев. – Вслух он произносит эти слова, однако его хмурый взгляд говорит о другом.

– Прости.

– Не извиняйся. – Он мотает головой. – Я всегда просил тебя быть со мной честной в том, чего ты хочешь. Или не хочешь, в данном случае.

– Так… Что мы будем делать?

На меня накатывает волна паники, когда в свои права вступает новая реальность, и я опускаю глаза на свой живот.

Неужели внутри меня растет человек?

– Полагаю… – Джона делает паузу, подыскивая слова. – Сначала нам нужно удостовериться в этом наверняка. Нет никакого смысла волноваться, пока мы не узнаем это точно.

Джона, как обычно, прав.

– Я сделаю тест, как только мы вернемся домой.

Домик заполняет неуютная тишина, прежнее ностальгическое настроение исчезает, сменяясь чем-то кислым. Джона отходит от меня – быть может, чтобы дать мне пространство? – И сует руки в карманы пальто.

Я подыскиваю нужные слова, чтобы как-нибудь вернуться к нашему предыдущему разговору, однако Джона тяжело вздыхает.

– Наверное, нам стоит вернуться домой. Не думаю, что кто-нибудь из нас сможет думать о чем-то другом.

Возможно, это и к лучшему.

Я едва успеваю кивнуть, а он уже движется к двери.

* * *

Я бросаю взгляд за плечо, но все, что я вижу, – это зубчатые горные вершины. Хижина и долина уже давно скрылись из виду.