Дикая (СИ)

— Забыть?! — Домовой подошел и схватил меня за запястья, не сильно, но довольно-таки ощутимо. — Да ты не выходишь у меня из головы с того самого дня, как села со мной рядом на уроке по истории, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Гордая, независимая и уверенная в себе девчонка, которая плевать хотела на общественное мнение.

— Я просто была поглощена проблемами в семье, — улыбнулась Домовому, — но на мнение окружающих мне и сейчас в какой-то степени плевать.

— Поэтому ты согласилась стать содержанкой Воронцова?

— Нет, не поэтому, — вздохнула тяжело и устало, — просто мама нашла себе мужчину и решила пожить с ним вместе какое-то время. С отцом я попрощалась еще раньше, к нему возвращаться нет никакого желания. Не на улице же мне жить?

В какой-то степени Домовой был прав, и я прекрасно понимала его чувства. Но что мне оставалось делать, если даже мама согласилась на предложение Дениса финансово обеспечить мое будущее? Яростно сопротивляться? Плеваться и брыкаться, добиваясь более дешевого номера без обслуживания и питания? Опять же, зачем?

На лице парня отразились противоречивые эмоции: удивление, жалость и, наконец, участие. От его пальцев по всему моему телу разливалось приятное успокаивающее тепло, и я дернула на себя руки, утягивая следом Домового, который явно не ожидал от меня подобного поведения. Парень упал сверху, придавив меня собственным телом. Почувствовала, как тепло превращается в пожар, как кровь быстрее бежит по венам, заставляя меня нетерпеливо ерзать в предвкушении дальнейших действий Домового.

— Прости, — он оперся на руки и откатился в сторону, а я не сдержала разочарованного стона. — Не могу поверить, что Воронцов просто так даровал тебе возможность жить в этом шикарном номере. Ты работала официанткой, я подвозил тебя к дому, который от старости в землю врос. И тут ты бесследно исчезаешь и неожиданно возвращаешься, а следом появляется известный модельер и баюкает тебя в своих объятиях.

Лицо Домового в полутьме холла выглядело несчастным и растерянным, он откинул голову на подушки, прикрыл глаза и печально усмехнулся.

— Кто я и кто он? — произнес парень, сверля меня напряженным взглядом. — Школьник против зрелого мужчины с огромным состоянием и немалым талантом. — Молчание.

— И все же я уважаю тебя и предоставляю выбор: останешься в городе до поступления в университет, дашь мне шанс доказать тебе, что и я чего-то стою, пошлешь своего блондина и его благотворительность куда подальше и дашь нашим отношениям время.

— Или? — спросила я Домового внезапно осипшим голосом.

— Или можешь доучиться эту четверть, забить на меня, на своих друзей, на наше общее будущее и этот захудалый городишко и свалить к чертям собачим в свою столицу.

— Не ругайся, — упрекнула я парня, расслабляясь и позволяя себе придвинуться к нему поближе и даже положить голову на сгиб его руки.

— А где же мне жить до конца учебного года? Вряд ли мама обрадуется тому, что я выселю ее нового ухажера из их общей спальни?

— Как насчет Лизы и ее мужа?

— Ни за что! — возмутилась я, присаживаясь рядом с Домовым и глядя на него широкими испуганными глазами. — Как ты себе это представляешь?

Парень обнял меня за бедра и пересадил к себе на колени.

— Ммм, у тебя в последнее время определенно раскрылся дар настоящей актрисы. Я поражен тому, как искренне ты играешь Белоснежку, влюбленную в Принца.

Вспомнила Волка, протягивающего ко мне руки и открывающего рот, чтобы было похоже, что он поет песню, звучащую из динамика. Первые три репетиции я едва сдерживала смех, но Марина и Кристи так сильно возмущались, что пришлось смириться с высоким блондином, костюм которого обтягивал гору мышц и стальные бицепсы, и протягивать в ответ руки, трепетно взмахивая накладными ресницами. Наш финальный дуэт потряс Бориса Олеговича до глубины души, став гвоздем номера.

Наверное, с тех самых пор Волк перестал кидать в мою сторону злобные взгляды, правда подколы и пошлые шутки продолжали сыпаться из него, как из рога изобилия.

— Ревнуешь? — рассмеялась я, запуская руки в шевелюру Домового.

— Я схожу с ума от ревности, Даш, — произнес парень совершенно серьезно. — И не только тогда, когда ты смотришь на Волка влюбленными глазами. Я ненавижу каждого, кто вообще кидает в твою сторону даже мимолетный взгляд, а сейчас готов разорвать Воронцова за то, что он позволяет себе обеспечивать мою девушку.

— Так, мы пара? — удивленно вскидываю бровь.

Парень молчит, не делая никаких попыток коснуться меня. Смотрю на черную футболку, обтягивающую упругие бицепсы, на его сильные руки, с такой нежностью ласкавшие меня совсем недавно. Отмечаю темные круги под глазами, несчастное выражение лица и вопрос в карих глазах.

Касаюсь груди Домового. Слабый разряд тока пробуждает во мне лавину желаний, рвущихся наружу. Провожу ладонью вниз до пряжки ремня и снова вверх до ключицы и слышу неровное дыхание парня, чувствую, как ухает его сердце, вижу, как он подается навстречу.

— Снова меня дразнишь? — хрипло шепчет Домовой, впиваясь пальцами в мое бедро. — Не боишься зайти слишком далеко?