Дикая слива

— Помнишь мятеж в Кантоне, когда чернь захватила город? Император был недоволен, потому вскоре после подавления волнений правители близлежащих провинций устроили сход. Его возглавлял наместник Гуандуна, князь Юйтан Янчу. Прежде мы не встречались, но я слышал, что это очень могущественный и властный человек. Увидев его, я был поражен. Он выглядел совершенно сломленным, раздавленным, убитым. Его не волновало кантонское восстание, он бы не дрогнул, даже если б простолюдины захватили Пекин! В ту пору князь Янчу думал только о своем пропавшем наследнике. Редко кто из нас имеет одного сына, но тут был именно такой случай. Князь все время твердил: «Мой единственный сын!». Он просил нас помочь с поисками, сулил большую награду. Разумеется, все обещали посодействовать, хотя никто понятия не имел, где может быть этот парень. Наверняка большинство из собравшихся решило, что он давным-давно мертв: погиб под стенами Кантона и сгинул без следа. Юйтан очень подробно описал внешность сына, я хорошо запомнил все приметы, и сегодня меня не покидала мысль, что на моих глазах пытали пропавшего княжеского наследника! Все совпадает: возраст, телосложение, рост, а главное — эта родинка на лице! «Звезда, — говорил Юйтан Янчу, — мой сын отмечен звездой под левым глазом!»

Дай-ан затаил дыхание.

— Господин! Этот юноша с самого начала показался мне странным. Кун ничего не рассказывал о своей семье, между тем он одинаково хорошо говорит на обоих языках, обучен грамоте и очень хорошо воспитан.

— Но если он сын Юйтана Янчу, почему скрывает это? Какой человек, будучи в здравом уме, откажется от титула, богатства и власти!

— Случается, люди теряют память. Например, после тяжелых ранений. Я был свидетелем таких случаев, — сказал Дай-ан.

Арвай задумался. Искушение было велико. Заручиться благосклонностью и поддержкой наместника Гуандуна — большое дело, однако он боялся ошибиться.

— Что ты предлагаешь?

— Напишите письмо князю Янчу, пусть приедет и посмотрит на этого юношу.

Арвай лязгнул зубами.

— Но я пытал его! Приказал обрезать ему волосы! По закону дворянина запрещено подвергать телесным наказаниям и позору! Зная характер Юйтана, я могу быть уверен, что вместо того, чтобы меня наградить, он захочет отомстить!

— Он должен поверить вашим объяснениям. Если позволите, я сам отвезу письмо и поговорю с князем.

— Сперва допросим парня.

Кун очнулся от того, что на него лили холодную воду. Он лежал на каменном полу и силился открыть глаза. Грудь разрывалась от боли, голова гудела, под спиной было мокро. Кровь. Кун помнил, что потерял много крови.

— Кровь — это сила, — говорил его князь, его отец.

Кажется, это было еще в прошлой жизни, потому что Кун точно знал, что есть и другая, та, в которой не было Юйтана, зато была Мэй.

Над ним склонились какие-то люди и о чем-то спрашивали. Их лица и голоса то возникали, то вновь пропадали в густом тумане, затянувшем его сознание. Кун долго не мог ничего понять, пока не услышал знакомый голос.

С ним разговаривал Дай-ан, его командир, который не желал ему зла. Однако рядом стоял другой, самый ненавистный на свете человек, князь Арвай.

— Ты можешь сказать нам, кто твой отец!

Что будет, если он признается в том, что приходится сыном самому Юйтану Янчу? Сможет ли это спасти жизнь не только его в первую очередь — Мэй? Как объяснив свое бегство и последующее нагромождение лжи?!

Мудрецы не лгут: истинный путь человека — это путь его сердца. Кун молчал, стиснув зубы. Они не добьются от него ни единого слова! Юноша думал, что его вновь станут бить, но ошибся: они ушли и оставили его одного.

Кун понимал, что смерть близка, но думал о ней без уныния и страха. Его появление на земле было не чудом, а трагической и досадной случайностью. Человеческий мир отвратителен, потому что большинство людей не в силах понять, что жизнь состоит не только из того, что можно увидеть потрогать руками. И если он умрет, то его душа сможет возродиться в лучшем месте, там, куда рано или поздно попадет и душа Мэй.

Туман лежал на горных вершинах меховыми шапками, а внизу зеленела трава. Казалось, весь мир, состоит из одних лишь долин и гор, однако запах влажной земли и соленого ветра выдавал близость большой воды.

Где-то на горизонте шумел океан, тусклый диск солнца клонился к западу. Стремясь достичь своей цели до темноты, всадник спешил изо всех сил, хотя и не знал, что ждет его там — гнев или милость, жизнь или смерть.

Дай-ан вглядывался в знаки облаков, изгибы холмов, узор курчавой поросли на каменных склонах, словно пытаясь определить по ним будущее. Перед поездкой он, как водится, побывал у гадателя. Тот сказал много странных вещей: будто грядут большие перемены, и вместе с тем в каком-то смысле дело вернется к исходной точке, что в чем-то сокрыта большая ложь, но как ни странно, именно она, в конечном счете, приведет к истине. С другой стороны, гадатели на то и существуют, чтобы запутывать мысли простых людей.