Дикая стая

– Ты, Виталька, можешь думать обо мне все, что хочешь, но поймать Сурна иначе, как на живца, невозможно. – Артур говорил спокойно, уверенно, но в глаза мне не смотрел. Руны разглядывал. Поганые свои руны на поганом своем лунном серебре. – Сурн сильный зверь, очень опасный, очень быстрый. Глупый, только когда голодный. Слабый, только когда сытый. Не скормим ему Дину – не возьмем. Все ляжем.

– Ты сволочь, – тихо сказал я.

Отрицать этот факт Артур не стал. Даже не поморщился. Продолжил ровным голосом:

– Для всех будет лучше, если Сурн умрет. Не я виноват в том, что звезды указали на твою Дину. Такова судьба. Но я обязан воспользоваться ситуацией. Сурн должен умереть. И больше никаких жертв.

Моя Динка заплатит за жизнь незнакомых людей. Мне стало горько.

– Самое страшное даже не в том, что тварь живет и убивает. В конце концов, Сурн не виноват ни в том, что уродился таким, ни в том, что попал в наш мир. Самое страшное в ауре зла, которую он распространяет. Пока он жив, от него исходит такая энергетика, что ломаются самые сильные люди. Ты говорил с Вурцем?

Я кивнул.

– Ты почувствовал?

Я не мог отрицать.

– Да.

– А Вурц лишь слабенькое отражение Сурна. Поднабрался за триста лет. Теперь ты понимаешь, какую дрянь тащит эта тварь в наш мир?

Я не сдержал вздох, покачал головой, на несколько мгновений задержал взгляд на светящемся наконечнике копья.

– Артур, ты не думал о том, что Сурн всего лишь одна из частей целого? Что его аура призвана компенсировать кого‑то другого, кто живет среди нас и…

– Распространяет добро?

– Да.

Дурацкая тема для разговора, но в тот момент я не мог говорить о чем‑то другом. Умолять спасти Динку? Напрасная трата времени. Молчать? Мне было слишком плохо. Я должен был высказаться.

– Возможно, это так. – подумав, ответил Артур. – Но сути дела это не меняет: я охотник. И даже если Сурн всего лишь симметричный ответ, я буду преследовать его, пока не убью. В нас и без того достаточно зла, чтобы получать дополнительную инъекцию.

– А как ты отнесешься к мысли, что кто‑то охотится на добрых тварей?

– С пониманием, – усмехнулся Артур. – Мы должны оставаться такими, какие есть. Мы должны сами решать, когда и как поступать. Мы должны совершать ошибки и идти вперед своей дорогой. А наставники любой масти могут отправляться ко всем чертям.

Такая вот философия.

Поверьте, еще до того, как Артур ответил на мой вопрос, я знал, что именно он скажет. К тому моменту я уже достаточно разобрался в охотнике, чтобы понять ход его мыслей. Но мне было важно услышать это от него.

Я услышал и замолчал.

Телохранители продолжали держать меня за руки. Артур, обращаясь к светящемуся наконечнику, шептал какие‑то заклинания. Темный двор оставался пустынен и тих.

Все терпеливо ждали, когда Сурн убьет мою Динку.

А потом скрипнула подъездная дверь, и она вышла из дома.

* * *

– Динка!

Я машинально дернулся, попытался вырваться, но куда там! Меня прижали лицом к джипу.

– Это она? – спросил Артур.

– Да, – прохрипел я.

– Почему она вышла?

– Не знаю. Может, устала сидеть и бояться?

– Или он ее позвал…

Артур огляделся, нехорошо улыбнулся, взял копье в обе руки и тихо велел:

– Оставаться здесь.

А сам направился к Динке. Осторожно и очень мягко, готовый в любой момент отбить или нанести удар. Направился походкой умелого охотника. Направился без страха и сомнений.

Он был почти неразличим в темноте, но светящийся наконечник отчетливо указывал нам его путь. И выдавал Артура Сурну.

Впрочем, тварь с самого начала знала, где ее враг.

Сурн вышел из тела Динки за мгновение до того, как наконечник прикоснулся к девушке. Черное, гораздо чернее осенней тьмы облако на мгновение окутало голову Артура и тут же отпрянуло, потянулось к неосвещенной части двора, скрылось.

Секунду они продолжали стоять: Артур и Динка. А потом упали. Сначала она. Затем он. Рухнули как подкошенные.

В тот же миг я почувствовал, что свободен. Но обрадоваться не успел: накатило знакомое ощущение непроглядной тоски.

– Глупый охотник, – хихикнул Вурц. – Молодой и глупый. Думал, Сурна завалить легко. Наивный.

Он вытер кинжалы, которыми заколол телохранителей, о мою одежду, прищурился и пробурчал:

– Сурн сказал, ты можешь жить.

– За что такая милость?

– Сурн не режет больше овец, чем ему надо.

Вот и вся история о Дикой Стае.