Дикая связь

Атлас подходит вплотную ко мне, смещаясь так, чтобы он прикрывал меня всего на полшага от того, чтобы полностью защитить. Это такое непринужденное защитное движение, что-то, что он делает инстинктивно, но что заставляет меня чувствовать себя в полной безопасности и… любимой.

Я не чувствовала себя любимой уже очень давно.

— Я точно знаю, что случилось в последний раз, когда я доверил ее тебе, так что нет, не думаю, что поверю тебе на слово, Дрейвен.

Глаза Гейба переходят на мои, но я мгновенно отворачиваюсь. Я не хочу, чтобы сегодня на меня смотрели, не хочу, чтобы они думали о том, что произошло, и осуждали меня. Я знаю, что Атлас считает меня абсолютной жертвой, что неправда, но я также знаю, что Норт, вероятно, считает, что его брат не сделал ничего плохого, что тоже неправда.

Беспорядок.

Все в чертовом беспорядке.

Челюсть Норта напрягается, а затем он снова смотрит на меня. Я вижу, как он зол под всем этим тщательно выверенным спокойствием, под всей сдерживаемой яростью из-за того, что Атлас задал ему вопрос и вызвал его на разговор.

Я не хочу, чтобы все стало еще хуже, поэтому беру Атласа за руку и сжимаю ее. — Все в порядке, я на минутку. Прими душ, а потом мы сможем позаниматься.

Гейб открывает дверь и держит ее открытой для Атласа, явный знак того, что он рад поверить мне на слово, но Атласу требуется секунда, чтобы отойти, каждый дюйм его тела практически вибрирует от ярости и разочарования.

Он наклоняется, чтобы нежно прикоснуться губами к моей щеке – маленький спасательный круг, дающий мне понять, что все его поведение не имеет ко мне никакого отношения, а затем он идет в мою комнату, плотно закрывая за собой дверь.

Я засовываю руки в карманы, чтобы не нервничать и не выдать, насколько я нервничаю, стоя здесь с ним. Я не боюсь, ничто в Норте меня не пугает, но я также уверена, что он сможет уничтожить меня всего несколькими тщательно подобранными словами, а я так устала, так устала до мозга костей, благодаря долгому дню в кампусе.

Я отчаянно хочу просто отключиться.

— Ты выглядишь измученной.

Это совсем не то, чего я ожидала от него, и слова вырываются из меня без раздумий и резче, чем я хотела: — Так и есть, но у меня нет другого выбора, кроме как пройти мимо, верно? Вот как выглядит выполнение твоих приказов. Есть ли у нас реальная причина для разговора, или ты просто хочешь меня достать? Если тебе не нравится мой наряд, тебе придется обратиться к Грифону. Он единственный, кто отказывается носить немного цвета.

Его глаза опускаются на черный балахон, в котором я утопаю, но он не клюет на мою приманку. В его глазах есть что-то, что заставляет меня защищаться, что-то, что говорит о том, что он недоволен тем, что я ношу одежду моего Связного, и мне приходится напомнить себе, что Грифон никогда не приходил в мою комнату, не оставив что-нибудь для меня. Он видел, что я ношу его вещи, он никогда не говорил мне ни слова об этом, не то чтобы я украла их.

Господи.

Норт, наверное, думает, что я их украла, и собирается меня за это тоже достать. Почему он ничего не говорит? Почему он оставляет меня здесь, чтобы я обдумывала все возможные варианты того, что все это может быть?

— Если тебе нужен репетитор или дополнительная помощь с уроками, я тебе ее предоставлю. Все, что тебе нужно для успеха, у тебя будет.

Я стараюсь не хмуриться. — Я справлюсь с этим. Я могу это сделать, я не глупая. Это…? Ты просто проверяешь меня или тебе что-то нужно?

Он хмурится на меня еще секунду, а затем качает головой. — Бэссинджер решает проблему от твоего имени, он хочет, чтобы у тебя была работа и собственные деньги. Я все еще не верю, что это хорошая идея, но ты убедила достаточно своих Связных в своих благих намерениях, поэтому я больше не собираюсь тебя останавливать. Ты будешь присутствовать на ужине по понедельникам, и твои оценки должны оставаться стабильными, но пока ты соблюдаешь комендантский час и периметр, ты можешь проводить свои дни и выходные так, как захочешь.

У меня открывается рот, и я уверена, что выгляжу абсолютной идиоткой, но он просто поворачивается и идет в ту сторону, откуда пришел, не говоря ни слова.

Работа.

Деньги.

Свобода, новый гардероб, покупка собственного завтрака, когда мы избегаем есть в окружении моих Связных, — это самый большой подарок, который мне когда-либо делали.

Я поворачиваюсь обратно к своей двери, ключ все еще находится в замке, благодаря предусмотрительности Гейба, и когда я вхожу в комнату, я вижу Атласа, который стоит там, ожидая меня с взволнованным выражением лица.

Я бросаюсь к нему в объятия.

У него отличные рефлексы, и он ловит меня, притягивает к себе и прижимает к своей груди так, что мы сливаемся воедино, что очень нравится моим узам.

— Что случилось? Что он натворил? Я убью его, — бормочет он, его руки хватаются за меня очень почтительно, но отчаянно. Как будто он лапает меня, но не в тех местах, которые могли бы сделать это сексуальным, что одновременно ужасно и прекрасно.