Дикая связь

Дверь ванной открывается, и Грифон выходит голый, полотенце, обернутое вокруг его талии, немного прикрывает его, но я все равно ищу на его теле следы. Он замешкался и остановился, подняв руку, чтобы откинуть назад волосы. Когда его очень мускулистое тело покрывается рябью от этого движения, мои глаза сужаются.

Неужели она тоже видела его таким?

Видела ли она, как каждый его дюйм напрягался и двигался, когда он трахал ее на моей кровати? Смотрела ли она, как мой Связной накачивает ее тело?

— Оли? Что случилось, почему твои узы…

Как только я смотрю на него, я понимаю, что не хочу с ним разговаривать. Мне нужны его узы, я хочу разобраться с этим напрямую, потому что этот человек мог сделать что-то чертовски отвратительное, но узы принадлежат мне.

Мой.

Я докажу это до самой его сути, до его низменной и животной правды, потому что этому человеку сейчас нельзя доверять. Он предал меня и все, что мы построили вместе.

Из его горла вырывается рычание, его глаза становятся белыми, ноги подкашиваются, когда я запускаю его узы, и когда он снова смотрит на меня, в нем не остается ничего от того угрюмого и хмурого человека.

Только узы.

Он делает глубокий вдох, оглядывая комнату, как будто не уверен, где находится, и я быстро расстраиваюсь, злясь, что он не берет меня и не требует прямо сейчас.

— Мой.

Мои слова нарушают его неподвижность, его рука роняет полотенце, и он набрасывается на меня одним махом, повалив меня на кровать и прижав к себе.

Я едва успеваю взглянуть на него, но это не имеет значения, все это не имеет значения, кроме того, что ему нужно связаться со мной сейчас.

Я хватаю его за волосы и притягиваю его губы к своим, наши языки борются за господство, и он покусывает мою губу, словно хочет наказать меня. Я чувствую вкус крови, но не могу определить, его она или моя, а его руки хватаются за мою одежду, разрывая и срывая игровой костюм, пока он не оказывается на земле.

Грифон рычит на ленту, закрывающую половину моей груди, и не очень-то любезно снимает ее, оставляя красные следы и жаля кожу, когда полностью обнажает меня, его язык успокаивает кожу после этого.

Я не хочу нежности.

Я хочу, чтобы он трахал меня и связался со мной, чтобы никогда больше не возникало вопроса, кому он принадлежит. Я не какая-нибудь мягкая Центральная Связная, которую нужно держать за руку. Мне нужна его сперма, стекающая по моим ногам, и мой запах, заменяющий этот гребаный парфюм на его простынях, и мне нужно это сейчас.

Я беру еще один комок его волос и толкаю его вниз по своему телу, наклоняясь, чтобы снять трусики. Он хватает мои ноги, закидывая их себе на плечи, пока мои бедра не обхватывают его голову, его язык горячий, когда он пробует меня на вкус, пробует слизь между моих ног и узнает, насколько я готова к его члену. В тот момент, когда он вошел в эту комнату, я была готова к нему, готова взять то, что принадлежит мне, и неважно, насколько охуенно совершенны его губы и язык на моей киске, мне нужно больше.

Когда мои ноги начинают дрожать, я снова притягиваю его, требовательно и капризно, потому что мне нужно, чтобы он был внутри меня, когда я кончу, мне нужно, чтобы он присоединился ко мне, чтобы завершить Связь должным образом.

— Трахни меня. Свяжись со мной сейчас же, — огрызаюсь я, мой голос звучит мрачно и ядовито, и его глаза вспыхивают еще ярче от этой команды.

Если я на секунду подумала, что буду контролировать происходящее здесь, Грифон быстро меня переубеждает, подкладывая подушку под мои бедра, обхватывая рукой мое горло и удерживая меня неподвижной, пока выравнивает свой член и вводит его одним движением, стоная, как умирающий.

Где-то на задворках сознания я осознаю, что это больно, что он слишком большой и это все слишком, но мои узы вырываются из моего тела и обвиваются вокруг него, связывая нас обоих вместе, пока я не перестаю дышать.

Его бедра толкаются в меня, трение нарастает, пока он не врезается в меня, и у него на уме только одно – Связь. Притязать на меня, привязать меня к себе, владеть мной и иметь меня навсегда, потому что без него нет меня. Мы были созданы из одной и той же умирающей звезды, посланы на эту землю, чтобы найти друг друга и связать себя друг с другом на вечность.

Звук наших тел, шлепающихся друг о друга, эхом разносится по комнате, непристойный и чертовски совершенный, и когда я стону ему в ухо, его руки сжимают мою кожу, и он углубляет свои удары, пока его бедра не упираются в мой клитор с каждым толчком.

Я так близка к тому, чтобы кончить, так близка к тому, чтобы взять его как своего, и когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня снова, я поворачиваю лицо к его шее и кусаю его там, ставя метку на его коже в таком месте, где все это увидят и поймут, что это значит.