Читаем Дикая тишина полностью

– Я хотела, чтобы Сэм продал ферму. Была совершенно уверена, что пора отказаться от нее, избавиться от всех связанных с ней проблем и просто забыть о ней. Поэтому, когда он предложил поселить здесь вас, я была в бешенстве. Его столько раз подводили, я не могла больше видеть, как он разочаровывается, – боялась, он просто больше не выдержит. С тех пор, как мне поставили диагноз, я стараюсь жить здесь и сейчас, а ферма… Ферма уже давно превратилась в финансовую и эмоциональную черную дыру. Я хотела жить в моменте, радоваться детям, а не цепляться за этот кусок земли. Для него это мечта, а для меня – самый жуткий кошмар. Я даже вашу книгу отказывалась читать. Но теперь прочла и наконец-то, кажется, все поняла. Вас с Сэмом связывает страсть к земле и бессонные ночи, проведенные в тревоге о любимом человеке. Неудивительно, что он принял «Соленую тропу» так близко к сердцу. Похоже, я наконец-то понимаю его. Поэтому согласилась не продавать ферму.

Я наблюдала за тем, как Рейчел осматривает территорию – женщина, во власти которой было как задушить мечту, так и раздуть ее пламя. Я могла бы усомниться в окончательности ее решения, но, когда она взяла Сэма под руку, мне показалось, я поняла, почему она открыла печную заслонку и дала воздуху доступ к огню.

– Ну хорошо, хорошо, давайте тогда выпьем чаю? – Будь практичной, пока они не заметили, что у тебя коленки подгибаются от радости.

– Раньше, когда я приехал на «Триумфе», я не смог остановиться…

Дети отправились в сад. Младший, мальчик по имени Джек, бросал мяч собаке; Лотти, девочка-подросток, брела за ним, ведя худенькими руками по пушистым сиреневым метелкам шерстистого бухарника.

– Я знаю, вы нам сказали. Нашли, где зарядить аккумулятор? – Мот поставил чайник на стол, спокойный, собранный, как будто это самый обычный день, ничего особенного. Может быть, только мне страшно? Неужели я никогда не избавлюсь от страха перед неизбежной незащищенностью, неужели больше никогда по-настоящему ни во что не поверю?

– Да, но на самом деле проблема была не в этом. Я просто не смог снять шлем, почувствовал себя настоящим идиотом, когда расплакался у ворот.

– Что вы имеете в виду? Вы расстроились? Надеялись увидеть что-то совсем другое?

– Нет, все выглядит идеально, гораздо лучше, чем я смел надеяться. Как и сказала Рейчел, пока я не прочел вашу книгу, мы собирались продавать ферму. Позвать вас обоих сюда жить было все равно что совершить прыжок в неизвестность. Но сегодня… сегодня я счастлив, что решился на это. Я и представить не мог, что перемена будет столь быстрой, думал, пройдут годы, прежде чем эта земля вновь оживет.

Солнечный луч проник в окно, отразился в зеркале на стене напротив и подсветил стопку писем, сложенных перед ним. Писем о человеческих историях, писем, ожидающих ответа. Каждая история была особенной, и при этом сила и уязвимость, заключенные в них, оказались едиными.

///////

– Вам чай с молоком или без, Сэм?

///////

Над ручьем взошла почти полная луна. Высунувшись из окна спальни, я смотрела, как бледный свет окутывает склон холма серебристо-голубой дымкой. Полная тишина; ни единый звук не нарушал безмолвия. И вдруг снова раздалось кваканье.

– Смотри, это не лягушки. – В лунном свете было видно, как большая, толстая бурая жаба пробирается между горшками с растениями, стоявшими перед домом.

– Жабы! Кто бы мог подумать.

С ручья пополз легкий туман, его как магнитом тянуло вверх между стоявшими в долине деревьями.

– Как здорово было бы в такую ночь оказаться в палатке. Что ты там говорил насчет еще одного похода? Пойдем? У нас есть перерыв между книжными встречами в конце лета – всего две недели, но этого может хватить.

Я наблюдала за Мотом. С наступлением хорошей погоды он все больше и больше времени проводил на воздухе, терпеливо и ритмично занимаясь ландшафтом. К земле возвращалась жизнь, а к Моту – легкость движений и воспоминания. Лишившись дара речи, я смотрела, как он меняет крошечную, туго свернутую пружинку в головке триммера – задача, требующая ловкости пальцев и полной концентрации. Может быть, если мы снова отправимся в поход, хотя бы и на пару недель, это придаст ему сил переждать зиму, когда темнота и холод заставят вернуться в дом.

– Да, пойдем. Знаешь книжку, которую ты всюду бросаешь в доме, «Лучшие маршруты для пеших походов»? В ней есть отличный маршрут. Он в Исландии.

Часть четвертая

К началу в конце

If I breathed the wordwould yousay it? Would yousing it out loud?Simon ArmitageЕсли бы я выдохнула слово,от которого исчезли бы все людив мире,оставив мирмиру, ты быпроизнес его? Ты быпропел его вслух?Саймон Армитидж


Ландманналёйгар

– Привет, это Дейв. Дейв и Джули, помните таких? Как у вас дела?

– Дейв, привет, как же приятно тебя услышать!

Перейти на страницу:

Все книги серии Найди свой путь. Духовный опыт

Пять откровений о жизни
Пять откровений о жизни

Книга мемуаров самой известной в мире паллиативной сиделки, переведенная на 30 с лишним языков и прочитанная более чем миллионом человек по всему миру.В юности Бронни Вэр, поработав в банке, поняла, что ей необходима работа «для души». И хотя у нее вначале не было ни опыта, ни образования, она устроилась работать паллиативной сиделкой. Несколько лет, которые она провела рядом с умирающими, оказали на нее очень глубокое влияние и определили направление ее жизни.Вдохновленная историями и откровениями своих умирающих пациентов, Бронни Вэр опубликовала интернет-пост, где описала пять самых распространенных вещей, о которых люди жалеют на пороге смерти. В первый же год этот пост прочитали более трех миллионов человек по всему миру. По просьбе многих читателей Бронни написала эту книгу, где она подробнее рассказывает о своей жизни, о взаимодействии с людьми на пороге смерти и о том, как следует жить, чтобы умереть с легким сердцем.

Бронни Вэр

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Дикая тишина
Дикая тишина

Продолжение бестселлера «Соленая тропа» – автобиографической истории, покорившей сердца читателей всего мира и получившей высокие отзывы критиков (бестселлер Sunday Times, награда Costa), а также известного российского литературного критика Галины Юзефович.«Дикая тишина» рассказывает о новом этапе жизни Мота и Рэйнор. После долгого, изнурительного, но при этом исцеляющего похода по британской юго-западной береговой тропе Рэйнор с мужем снимают скромную квартирку в маленьком городке. Однако им трудно вписаться в рамки обычной жизни: выясняется, что «соленая тропа» необратимо изменила их. Здоровье Мота ухудшается, а Рэйнор чувствует, что «задыхается» в четырех стенах, и ее неудержимо тянет на природу.В «Дикой тишине» Рэйнор и Мот чудесным образом обретают подходящий им дом. После выхода книги «Соленая тропа» их историей зачитываются во многих странах мира. Несмотря на слабое здоровье, они, следуя зову сердца, решаются совершить очередной трудный поход – на этот раз в Исландию, чтобы еще раз соприкоснуться с тишиной первозданной природы.Как и в «Соленой тропе», в этой книге искусно переплетаются точные, поэтические описания природы и пронзительные откровения автора.

Рэйнор Винн

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары