Дикая утка

Р е л л и н г. А демонические натуры не таковы, чтобы идти в жизни по прямой дорожке, - нет, нет, да и свернут в сторону... Ну, а вы все сидите там, на этом скверном, закоптелом заводе?

Г р е г е р с. Сидел до сих пор.

Р е л л и н г. Что же, вы получили наконец сполна по своим "требованиям", которые все предъявляли там?

Г р е г е р с. Требованиям? (Поняв.) Ах, да.

Я л м а р. Ты предъявлял векселя, Грегерс?

Г р е г е р с. А, пустяки.

Р е л л и н г. Предъявлял-таки. Обходил там всех обывателей, предъявляя к ним какие-то "идеальные требования", как он выражался.

Г р е г е р с. Я был тогда молод.

Р е л л и н г. Совершенно верно, вы были чрезвычайно молоды. И ваши "идеальные требования" так ни разу и не были удовлетворены, пока я жил там.

Г р е г е р с. И после тоже.

Р е л л и н г. Ну, и вы, надеюсь, настолько поумнели с тех пор, чтобы немножко посбавить со своих требований?

Г р е г е р с. Никогда, если передо мной настоящий человек.

Я л м а р. Что ж, это вполне резонно, я полагаю... Дайка немножко масла, Гина.

Р е л л и н г. И кусок сала Молвику.

М о л в и к. Брр! Только не сала!

Стук в чердачную дверь.

(*693) Я л м а р. Открой, Хедвиг, дедушка хочет выйти.

Хедвиг идет и немного отодвигает одну половину дверей. Старик Э к д а л выходит со шкуркой кролика. Хедвиг опять задвигает дверь.

Э к д а л. Здравствуйте, господа! Отлично поохотился. Вон какого матерого застрелил.

Я л м а р. И освежевал - без меня!..

Э к д а л. И даже посолил. Отличное, нежное мясо у кроликов! И такое сладкое! Просто сахар... Приятного аппетита, господа! (Уходит к себе.)

М о л в и к (вскакивая). Извините... я не могу... мне надо поскорее вниз...

Р е л л и н г. Да выпей содовой водицы, дружище!

М о л в и к (бежит к дверям). У!.. у!.. (Выбегает.)

Р е л л и н г (Ялмару). Выпьем за здоровье старого охотника!

Я л м а р (чокаясь с ним). За спортсмена, стоящего на краю могилы!

Р е л л и н г. За убеленного сединами!..

Пьют.

Кстати, скажи мне, он, в сущности, только с проседью или совсем белый, как лунь?

Я л м а р. Как тебе сказать? И так и этак. В сущности-то, у него уж немного осталось волос на маковке.

Р е л л и н г. Ну, ведь и с париком люди живут. А счастливый ты, в сущности, человек, Экдал! Ты задался прекрасной задачей! Тебе есть к чему стремиться...

Я л м а р. Я и стремлюсь, поверь.

Р е л л и н г. А потом, у тебя такая славная жена... Гляди, как суетится и шмыгает тут в своих войлочных туфлях, раскачивая бедрами... хлопочет, печется о тебе.

Я л м а р. Да, Гина... (Кивает ей.) Ты славная подруга и спутница жизни.

Г и н а. Ну-ну, нечего вам меня критиковать.

Р е л л и н г. И еще Хедвиг, Экдал, а?

Я л м а р (растроганно). Девочка - да! Девочка прежде всего. Хедвиг, поди ко мне. (Гладит ее по голове.) А что за день у нас завтра, а?

Х е д в и г (тормошит его). Ну, не надо говорить, папа!

(*694) Я л м а р. Просто ножом по сердцу, как подумаешь, что нельзя отпраздновать этот день поторжественнее. Что же... всего-навсего праздничное убранство на чердаке...

Х е д в и г. Так ведь это же будет прелесть, папа!

Р е л л и н г. Вот погоди, дождемся мы с тобой этого удивительного изобретения, Хедвиг!

Я л м а р. Да, да! Тогда увидишь!.. Хедвиг, я решил обеспечить твою будущность. Ты хорошо проживешь свой век. Я потребую кое-чего для тебя... Это и будет единственной наградой бедному труженику.

Х е д в и г (обвивая руками его шею, шепчет). Милый, милый папочка!

Р е л л и н г (Грегерсу). Ну как по-вашему, не хорошо разве для разнообразия посидеть за обильно уставленным столом в счастливом семейном кругу?

Я л м а р. Да, эти часы за столом я высоко ценю.

Г р е г е р с. Что до меня, то мне не по себе среди болотных испарений.

Р е л л и н г. Болотных испарений?

Я л м а р. Опять ты со своей чепухой!

Г и н а. Тут, слава богу, никаким болотом не пахнет, господин Верле! Кажный божий день проветриваю...

Г р е г е р с (выходя из-за стола). Вряд ли вам удастся выветрить ту вонь, которую я подразумеваю.

Я л м а р. Вонь!

Г и н а. Нет, ты подумай, Экдал!

Р е л л и н г. Извините, да не сами ли вы принесли с собой этот гнилой запах из ваших заводских трущоб?

Г р е г е р с. С вас станется назвать гнилью то, что я внесу с собой в этот дом.

Р е л л и н г (подходя к нему). Послушайте, вы, господин Верле младший! Я сильно подозреваю, что вы и сюда явились с вашими неурезанными "идеальными требованиями" в заднем кармане.

Г р е г е р с. Я ношу их в груди.

Р е л л и н г. Ну, где бы вы их там не носили, черт побери, только не советую вам предъявлять их здесь, пока я тут.

Г р е г е р с. А если я все-таки осмелюсь?

(*695) Р е л л и н г. Тогда вас спустят с лестницы, так и знайте!

Я л м а р (встает). Но, Реллинг!

Г р е г е р с. Ну что же, спустите...

Г и н а (становясь между ними). Нет, этого вам не позволят, Реллинг. Но вам я скажу тоже, господин Верле, не вам бы толковать о вони после того, что вы настряпали там у себя с печкой!

Стук во входную дверь.

Х е д в и г. Мама, стучат.

Я л м а р. Ну вот, еще притащился кто-то вдобавок!

Г и н а. Постой, я сейчас посмотрю... (Идет, отворяет дверь и отступает пораженная.) Ох!..