Дикая ведьма

Волк закрывает глаза, и я быстро осматриваю его. Правый бок весь в запекшийся крови, и рану невозможно разглядеть. Зажмурившись, прислушиваюсь к дыханию зверя и чувствую, как слабо он дышит. Звук его бешено колотящегося сердца эхом отдается у меня голове. Но внутреннее кровотечение уже замедлилось, и если мы с мамой поторопимся, то спасем его.

– Нужно перенести его в сарай, – говорю я. – Подгоню машину.

Я бегу к магазину, у которого стоит небольшая машина с грузовой платформой. Зеленая краска выцвела, логотип заповедника покрыт грязью, и название сложно прочитать. Я завожу двигатель и еду к маме и Дэну.

Мы осторожно перекладываем волка в машину и везем его в сарай, где у нас подготовлен длинный металлический стол. Когда-то мама стажировалась у ветеринара и освоила основы хирургии. В городе маму считают профессиональным ветеринаром, и она всегда успешно лечила животных.

Связь с животными подсказывает, что нужно лечить, и так мама и делает.

Мы укладываем волка на стол. Убедившись, что зверь не опасен, Дэн уходит.

Мама закрывает глаза и создает крепкую связь с волком, магией очищая его тело.

– Три сломанных ребра.

Пауза.

– Умеренное внутреннее кровотечение.

Пауза.

– Основные органы целы.

Пауза.

– Признаков заражения нет.

Мама открывает глаза и смотрит на меня.

– Начинаем.

Я пододвигаю стул и сажусь у стола. Волк скулит, и я осторожно подношу руку к его морде. Он нюхает мою руку и позволяет погладить его. Мама включает электробритву, чтобы выбрить волку бок, и он напрягается, услышав шум. Я посылаю ему еще магию, и он успокаивается.

Мы не можем призвать больше магии, чем уже есть в мире, хотя многие думают обратное. Ничего невозможно создать или разрушить. Магия существует, и мы лишь направляем ее. Многое из того, что мы делаем, сочетает магию и науку, магию и медицину, магию и исследования. Все работает в прекрасной гармонии, сохраняя в мире равновесие. Вот почему мама не может просто посмотреть на волка и исцелить его. Магия – это орудие, но лишь одно из многих.

И, конечно, мы не можем управлять животными, растениями или людьми. Магия работает вместе с природой, но не против нее. Я не способна заставить зверя сделать что-то против его воли, но могу открыть ему свои намерения, дать понять, что он в безопасности и послать ему магию, чтобы успокоить. Я могу попробовать направить животное – применить магию, чтобы уговорить, но все зависит только от самого зверя.

В конце концов, они дикие животные, какими и должны быть.

Выбрив волку бок, мама промывает рану, а я стараюсь успокоить зверя. Работать нужно вдвоем. Мама не может успокаивать и в то же время заниматься раной, а если перепуганный волк сбежит, беды не миновать. Поэтому я сижу рядом и глажу его, а моя магия обволакивает его, чтобы каждой своей частичкой он ощущал спокойствие.

Мама работает быстро. Остановив внутреннее кровотечение, она зашивает бок. Как только она заканчивает, чувствую, что сердцебиение волка замедляется, и он снова дышит свободно.

Он поправится.

Мы перевозим его в вольер на окраине заповедника, где ему не будут мешать другие животные, и он сможет спокойно набраться сил. Подбегает Зима и просовывают нос через металлическую ограду, пытаясь подобраться ближе к новому волку.

– Он не опасен, – говорю ей. – Он ранен. Пускай отдыхает и выздоравливает. Присмотри за ним.

Я могла бы прожить тысячу жизней, но никто не будет любить меня так же сильно, как Зима. Погладив волчицу по голове, иду в служебный домик, чтобы переодеться.

Пайк в домике ест бутерброд и читает книгу.

– Ты только не перетрудись, – говорю я.

Обойдя его, иду в подсобку, где лежит моя запасная толстовка. Стягиваю через голову перепачканную в крови кофту, и футболка задирается, оголяя живот.

Пайк смотрит на меня, и я ловлю его взгляд. От отводит глаза. Я надеваю чистую толстовку и оглядываюсь на него. Румянец заливает его светлую кожу. Он откашливается и кусает бутерброд.

– У меня сейчас перерыв на обед, – говорит он, возвращаясь к книге.

Книга большая, на левой странице нарисована сова, а на правой крыло.

– А до книг с текстом ты еще не дорос? – спрашиваю, заглядывая ему через плечо.

Пайк закатывает глаза.

– Это учебник, – отвечает он, не глядя на меня. – Для учебы, понимаешь? Не всем же так везет сразу после школы получить работу, которую не заслужил.

Школу я окончила в прошлом году. Мы с мамой говорили о колледже, но какой в нем смысл. Я и так знала все, что нужно для работы в заповеднике, а просиживать еще четыре года за партой, вместо того чтобы набираться опыта, работая на природе, мне не хотелось.

Я смотрю на рисунок совы. Словно живая. Все части тела подписаны. Темные глаза глядят на меня со страницы книги, напоминая о той северной сове. Я обхожу стол и надеваю непромокаемое пальто.

– Может мне и повезло, но я заслужила эту работу. Эта книжка не научит тебя чутью и доброте. Ты никогда не сможешь общаться с животными так же хорошо, как я.

– Может и нет, но я хотя бы стараюсь получить знания. А ты что делаешь? С людьми ты явно общаться не умеешь.