Дикая вишня

— А я пообещал себе, что никогда больше не буду пить. В моей жизни это давно не проблема, и пьянство не встанет между нами.

— Ты одержим Оклахомой, — возразила Сара.

Он уступил желанию встать, потянуться и размять плечи.

— Это не одержимость. Может быть, там живет семья, в которой я родился. И я прошу тебя поехать со мной.

— Я не могу вернуться туда.

— Нет, можешь. — Адам снова сел, только на этот раз выбрал самый ближний к ней стул. — Тебе необходимо вернуться. Ради себя самой. Ради нас. Ради твоего отца.

— Моего отца?

Она содрогнулась, и Адам понял, что задел ее за живое.

— Да, ради человека, которого ты не видела больше шести лет. Пора встретиться с ним лицом к лицу, как ты считаешь? Рассказать ему, во что он превратил ваши жизни.

Сара процедила сквозь зубы:

— И что хорошего из этого получится?

— Возможно, ты обретешь хоть какое‑то душевное спокойствие. Ты винила целый народ за ошибки одного человека. Твой отец разрушил твои мечты, а теперь ты губишь наши. — Адам тяжело вздохнул. — Ты видела аварию сегодня на дороге? Проклятье, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее попусту. Твоей матери больше нет. Мои родители погибли. Кто у нас остался? — Он ответил на свой собственный вопрос, болея душой за них обоих: — Я скажу тебе. Люди, которые отдали меня в руки приемных родителей, и отец, который разочаровал тебя. Вот так. Они все, что у нас есть.

Сара не ответила. Вместо этого она просто смотрела на Адама глазами, наполненными влагой. И когда ее губы наконец шевельнулись, прозвучали слова тихие и отрывистые, как срывающийся шепот:

— Он все время шлет мне письма.

Адаму не было нужды спрашивать о том, кого она имела в виду Он был уверен, что Сара говорит о своем отце. Потянувшись, он коснулся ее руки и почувствовал, как она дрожит.

— Что в них говорится?

Ее пальцы обвили его ладонь.

— Я не знаю. Я ни разу их не открывала.

— О, Сара. — Милая, запутавшаяся Сара. — Ты должна прочитать их.

— Они, должно быть, полны лживых обещаний.

— Неважно. Тебе все равно придется их прочитать.

— Хорошо, — уступила она. — Но я не хочу читать их в одиночестве. Ты останешься со мной? Будешь здесь, когда я их распечатаю?

— Конечно, буду — Адам придвинулся ближе, вдохнув аромат ее волос. Возможно, они были одиноки, старались выжить без семьи, но сегодня у него была она, а у Сары был он.

Она закрыла глаза, и очень долго они сидели, просто держась за руки. «И пока что, — думал Адам, — этого достаточно».

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сара глубоко вздохнула, зная, что бессмысленно откладывать неизбежное.

— Они в шкафу.

Поднявшись, она пригласила Адама следовать за ней.

Они вошли в ее комнату, и Адам сел на край кровати. Колеблясь, Сара стояла у двери и смотрела на него. Его джинсы были слегка запачканы; волосы примяты шляпой. Легкий загар подчеркивал скулы и переносицу.

— Это потому что я — чироки? — вдруг спросила она.

Он склонил голову набок.

— Что ты имеешь в виду?

— Поэтому ты не отпустил меня? Быть индейцем — это так важно для тебя. А я единственная чироки, которого ты знаешь.

Морщинка прорезала его лоб.

— Как ты можешь говорить подобное? Как ты об этом даже подумать могла? — Адам стукнул себя кулаком по груди, а потом раскрыл ладонь. — Я не от пустил тебя потому, что ты внутри меня. Прямо здесь, все время.

Сара покачнулась от внезапного головокружения и вцепилась в ручку двери, чтобы не упасть. Его объяснение звучало так нежно, так страстно. Так реально.

— У чироки есть поговорка. — Сара встретила его взгляд, и пульс у нее участился. — Они говорят, что если тебе дорог какой‑то человек, то он ходит у тебя в душе.

— И со мной творится то же самое? — поинтересовался Адам.

— Я не знаю. — Возможно, это происходит с ними обоими. Возможно, они оба говорят друг у друга в душах. И зашли так далеко, что выхода нет. — Мне не следовало об этом говорить.

— Все в порядке. — Адам пристально смотрел на Сару. — Меня это тоже пугает, Сара.

Они говорили о любви? Чувстве, которого она всегда боялась?

— Я просто не чувствовала себя в безопасности. Понимаешь, я чироки, и тебе могло быть важно только это. Но я не имела права обвинять тебя в поверхностности или легкомыслии. — Сара взглянула поверх шкафа. Дверца распахнулась, словно подзывала ее подойти еще ближе. — Наверно, все дело в письмах.

Адам кивнул.

— Я понимаю.

Она шагнула к шкафу и достала с верхней полки маленькую коробку. Вытащив конверты, Сара положила их на постель рядом с Адамом. Письма были перетянуты эластичной тесьмой. Адам взял их в руки и принялся рассматривать.

— Откуда он узнал твой адрес?

— Я поддерживала связь со школьной подругой. Должно быть, она и дала ему адрес.

Адам снял тесьму. Сара знала, что самое старое письмо было датировано двумя годами раньше, а последнее было послано лишь несколько месяцев назад. Всего было шесть писем. Адам указал на обратный адрес:

— Никогда не слышал об этом городе.

— Хэтчер — это маленькая община между Талсой и Талеквах. Это тихое местечко, в стороне от больших дорог. Я проезжала его, но никогда не останавливалась в нем.

— И там сейчас живет твой отец?

— Похоже на то.