Дикая война

Этот вопрос он наконец-то решил, благодаря одной из молодых вдов в соседней деревне. На сенокосе, приметив весёлую хохотушку, он ненавязчиво помог ей накосить нужное количество сена, после чего угостил своими копчёностями. В итоге в ту же ночь у них всё и сладилось. Изголодавшаяся по мужской ласке женщина вымотала его по полной программе, но в итоге довольными остались оба.

Глафира, с ходу заметившая его повышенное внимание к вдове, утром, едва глянув на довольную физиономию парня, только лукаво усмехнулась, негромко проворчав:

— Прогулялся кот по сливочки.

— Зато голова болеть не будет, — не остался Мишка в долгу.

— Да лишь бы на здоровье, — рассмеялась тётка. — Ленка баба справная, и не вздорная. А помощь ей и вправду нужна. Вдова. Не встрянь только. А так веселись, пока холостой.

— Не встряну, — отмахнулся парень. — Вот сенокос закончится, и снова за дела возьмусь. А там и зима придёт.

— Всё на заимку рвёшься, — вздохнула Глафира.

— Знаешь же, мама Глаша, скучно мне тут, — развёл Мишка руками.

На этом их спор и увял. Так что хитрая сентенция урядника про девчонку оставила парня равнодушным. Внимательно выслушав возмущённые высказывания толстяка, Мишка пожал плечами, спокойно заявив:

— Ну, это уж точно не моего ума дело. Я к вам, дядя Николай, вот с каким вопросом. Как бы нам у военных трофеи забрать? Им такие винтовки без надобности, а нам с вами пригодятся. Особенно патроны.

— Это ты как-нибудь с полковником сам реши, — тут же открестился урядник. — Он после той стрельбы сам не свой ходит. На меня волком смотрит, а вот тебя как раз приветит.

— С чего это? — не понял Мишка. — Чем это вы ему не угодили?

— А тем, что успел раньше тебя к делу приставить. Он тут уже спрашивал, не желаешь ли ты в армии служить.

— Так у нас вроде армия не контрактная. Забрили, и топчи сапоги.

— Так-то оно так. Да только в некоторых случаях можно и контракт написать, — задумчиво проворчал урядник.

— Что-то не слышал про такое, — чуть подумав, тряхнул парень головой.

— Так бывает, если человека следопытом берут, или ещё на какую особую службу. Там и возраст не особо важен, — закончил толстяк, бросив на парня острый, настороженный взгляд.

— Нет, — помолчав, качнул Мишка головой. — Тётка без меня пропадёт. Да и нет у меня желания перед именитыми дураками тянуться.

— Вот потому он с тобой и не говорит, — кивнул урядник. — Но по поводу трофеев сам с ним говори.

— И где его ловить? — мрачно вздохнул Мишка.

— Как где? В штабе, конечно.

— Нет уж. Не хочу я туда ходить. С вами ещё ладно. А один — нет. Не пойду. Хрен с ним. Не вышло, и ладно.

— А чего так-то? — удивился урядник.

— Да офицеры эти, — Мишка скривился так, словно лимон раскусил. — Не все, конечно, но есть такие, что смотрит на тебя — и хочется с ходу в рожу закатать. Словно не человек перед ним, а дерьма кусок.

— Миша, ты это брось, — осадил его урядник.

— Так ведь это правда, дядя Николай, — вздохнул парень, успокаиваясь.

— Знаю. Но на то они и благородные.

— Ладно. Пойду я, дядя Николай. В мастерской я закончил. В оружейке всё в порядке. Так что, ежели что, дома ищите.

— Добро, Миша, — кивнул урядник.

Мишка легко сбежал по лестнице и, кивнув дежурному, выскочил на крыльцо, едва не сбив с ног входившего десятника. Весело поздоровавшись с ним, парень краем глаза заметил двух рядовых полицейских, тащивших в руках какие-то узлы и чемоданы. Перед ними важно шествовал майор, о чём-то разливавшийся соловьём перед идущей рядом женщиной, рядом с которой шла молодая девушка с огненно-рыжими волосами.

«О, похоже, те самые, — подумал Мишка, извечным мужским взглядом рассматривая девушку. — А ведь и вправду хороша кукла. Но не про нашу честь».

— Что, нравится? — поддел его десятник, заметив взгляд парня.

— Красивая женщина всегда нравится. На то и создана, — философски отозвался Мишка.

— Это верно. Ты только слюни подбери. Это не про нас. Из благородных.

— А толку-то? — рассмеялся Мишка. — Толку с того благородства, если за душой ни гроша? Тут уж не до жиру, быть бы живу.

Сам того не зная, парень повторил слова Елизаветы Павловны.

— Ох, Мишка. Доведёт тебя язык до цугундера, — усмехнулся десятник.

— Меня каторгой пугать — только время терять. Тайга большая, — отмахнулся Мишка.

— Да уж. Над кем другим бы посмеялся. А тебе верю, — кивнул десятник и, хлопнув его по плечу, прошёл в участок.

Между тем начальник местной полиции привёл Елизавету Павловну с дочерью на широкое купеческое подворье и, о чём-то переговорив с хозяином, откланялся. Купец, оглядев женщин долгим, оценивающим взглядом, позвал женщину из дворни и, отдав ей короткое указание, ушёл в дом. Женщина, по виду местная крестьянка, подойдя к Елизавете Павловне, чуть улыбнулась и, указав на небольшой флигель, сказала:

— Пожалуйте, сударыня. Хозяин велел вас в том флигеле поселить. За мной извольте идти.