Дикая звезда (Том 2)

- Джентльмены, - спокойным высоким голосом заговорил Айра.
- Могу узнать, по какой причине вы оказали честь моей сестре и мне своим визитом?

Дел Сэкстон шагнул вперед.

- Вы желаете, Айра, чтобы ваша сестра присутствовала при разговоре?

Ответил не Айра, а сама Ирен, властно положив руку на плечо брата.

- Я буду присутствовать, мистер Сэкстон.

- Что ж, прекрасно, - заметил Дел.

- Мы пришли поговорить о Байрони, - , начал Брент.

- Значит, - проговорила Ирен с запылавшими от гнева глазами, - эта потаскушка убежала к вам! И какие же мерзости она вам наговорила?

- Не надо, Ирен, - вмешался Айра. Голос его был невероятно усталым.

- Что ты хочешь сказать?
- вскричала Ирен.
- Бога ради, Айра, держи себя в руках! Эти джентльмены ничего не знают!

Вслушиваясь во властные гневные слова, вылетавшие изо рта Ирен, Брент представил, на что была похожа жизнь Байрони в этом доме. Он видел страх и скрытое бешенство на лице Ирен. И даже почувствовал жалость к ней и к ее брату.

- Нам известно решительно все, - продолжал Брент.
- Но если бы вы, Батлер, не пытались отравить Байрони, а поверили ей, она никогда бы не обмолвилась ни единым словом. Никогда.

- Она убежала к вам, своему любовнику, - заговорила Ирен, не слушая Брента.
- О, мне известны такие женщины, она такая же проститутка, как и ее дура мать. Я знала, что она меня выдаст. Я...

- Хватит, - тихо сказал Брент. И, переведя взгляд с Ирен на Айру, добавил; - Пора кончать этот фарс. Если вы не будете делать глупостей, думаю, никто не узнает о том, что Мишель является продуктом вашего.., союза. Но не сомневайтесь: если не выполните в точности наши требования, будете погублены.

- Чего вы хотите?
- спросил Айра. Потом повернулся и подошел к выходившим на улицу окнам.

Он, казалось, не проявлял никакого интереса к происходившему.

- Брак должен быть аннулирован, - заговорил Дел. Ни один из нас не считает Байрони падшей женщиной - женой, бросившей мужа и ребенка, - а это значит, что все бремя возможного скандала вы должны взять на себя. Вы признаете, что девочка является ребенком Ирен и что отец ее трагически погиб, если вас устраивает эта версия. Уверен, что если вы оба хорошенько подумаете, то сможете изобрести весьма правдоподобную сказку. Как сказал Брент, я не могу представить, чтобы кто-нибудь решил, что Мишель родилась в результате кровосмешения. Если вы честно выполните все наши условия, я думаю, что общество Сан-Франциско очень скоро простит вам эту историю.

- Айра, - впервые вступил в разговор Сент, - я знаю вас уже несколько лет. То, что вы сделали - я говорю не о ваших отношениях с Ирен, потому что это меня не касается, но тому, как вы поступили с Байрони, нет никакого оправдания. Я имею в виду не только преднамеренное использование яда и распространение лжи о том, что она сошла с ума. Должен признаться, что впервые в жизни я был готов своими руками задушить человека. Вы должны поступить так, как вам сказали, Айра.

- Да, - отвечал Айра, стоя по-прежнему спиной к ним.
- Я все сделаю. Он медленно повернулся.
- Мне хотелось бы знать только одно.
- Он остановил взгляд на Бренте.
- Я не знал, что Байрони знакома с вами. Права ли Ирен? Байрони действительно ваша любовница?

Брент долго смотрел на Айру, не произнося ни слова. Потом, закинув голову, громко расхохотался.

- Бог мой, приятель, неужели вы так плохо знали свою.., жену? Если бы вы не были такой жалкой тварью, я бы набил вам морду!

- Воздержитесь, Брент, - вступился доктор, - у Айры такое красивое, приятное лицо!

- Ваша она любовница, нет ли - будьте вы прокляты, Брент Хаммонд! выкрикнула Ирен.
- Боже, так вот с кем она связалась! Бежать к карточному игроку, выбравшему себе в партнеры проститутку!

Лицо Брента налилось злостью, но в голосе прозвучала издевательски-веселая нота.

- Вы удивляете меня, мисс Батлер, - проговорил он, иронически растягивая слова, - право, удивляете. Когда вы так вдохновенно изображаете Байрони шлюхой, я посоветовал бы вам взглянуть на себя. Что же до Мэгги, то она уважаемая и надежная женщина, и вы недостойны даже того, чтобы находиться в одной комнате с нею. К вашему сведению, Батлер, - добавил он, - в ту ночь, когда ваша жена решила от вас бежать, я был очень счастлив, оказавшись поблизости, ей помочь.

Айре стало плохо. Он так побледнел, что к нему кинулся Сент.

- Нет, - тихо сказал Айра.
- Ведя двойную, лживую жизнь.., человек не всегда способен поступать разумно. Много, о чем приходится жалеть... Мы сделаем все так, как вы хотите. Не отсылайте Байрони обратно, к родителям. Ее отец.., жестокий человек.

- Как знать?
- покосившись на Брента, заметил Дел.
- Возможно, ей было бы как раз лучше всего вернуться домой. В конце концов, здесь у нее никого нет.

И тут очень четко прозвучал голос Брента:

- Как только брак будет аннулирован, я женюсь на ней.

***

Байрони сидела, поджав ноги, в любимом кресле Брента. На коленях у нее лежала забытая книга. Заходил Неро, чтобы убедиться в том, как она подумала с иронической улыбкой, что она не собирается удрать.

Мэгги разделила с нею ленч и ушла. Байрони снова осталась одна.

"А когда я не была одинока?" - думала она. И скоро снова будет. Она тряхнула головой, словно желая отрешиться от сложностей будущего, от бесконечного потока вопросов, ответов на которые не было.

Она услышала, как тихо закрылась входная дверь, услышала шаги направлявшегося в спальню Брента.

Странно, но она узнала звук его шагов. Он ступил на порог спальни. Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

Брент видел ее новыми глазами. Он никогда не Отрицал того, что она привлекала его с первой минуты их встречи в Сан-Диего, ни тем более того, что в нем жило неизбывное желание обладать ею. Он признавал, что влюбился в нее, чувствовал себя ее защитником.

Другие, более глубокие, головокружительные чувства он к себе не подпускал. Влюбленности вполне достаточно, говорил он себе.

- Как ты себя чувствуешь?
- отрывисто спросил он, не входя в комнату.

Байрони ощутила какую-то скованность, неловкость и острую тревогу.

- Нормально, правда, - проговорила она сдавленным голосом.

- Прекрасно. Мэгги говорила, что ты хорошо поела.

- Ты мог бы спросить об этом у меня, а не у моей.., моей тюремщицы!

- Не глупи, Байрони.
- Он подошел к ней, привычным движением пальцев пригладив свои волосы.
- Что с тобой? Не бойся! Видит Бог, я не сделаю тебе ничего плохого!

Она опустила глаза и погладила кожаный переплет романа, лежавшего на коленях.

- Знаю, - проговорила Байрони.
- Дело в том, что все так.., перепуталось. Я просто не представляю, что делать.

- Не беспокойся ни о чем. Эта неприятная история подходит к концу.

Она внимательно посмотрела на него.

- Что ты имеешь в виду?

- Мы с Сентом и Делом встретились с твоим мужем и его сестрой. Дел сегодня отправляется в Сакраменто для аннулирования вашего брака. Что же касается Айры и Ирен, то они признают девочку ребенком Ирен, а ее отцом, как я полагаю, какого-нибудь героя войны, убитого до того, как они с Ирен успели пожениться. Твое имя не будет опорочено.

Байрони не спускала с него глаз.

- Но в этом нет нужды, Брент, правда. Я.., я не собираюсь снова выходить замуж. Я уезжаю из Сан-Франциско. И нет никакого смысла...

- Ради Бога, замолчи, женщина!
- Брент нахмурился, повернулся, подошел к камину и прислонился плечом к каминной доске.

- Брент, - очень спокойно заговорила она, - ты же знаешь, что я уезжаю из Сан-Франциско. Зачем вы заставили Айру это сделать?

- Никуда ты не уедешь, - почти со злостью оборвал ее Брент.
- У тебя, Байрони, мозгов меньше, чем у курицы. Подумай только, как ты будешь жить? Денег, вырученных за это колье, хватит ненадолго.

Байрони подняла подбородок - верный признак, что злилась, теперь-то он знал.

- Проживу отлично, благодарю. Во всяком случае, я не намерена быть в будущем никому обузой.

"Я рассердил ее, - подумал Брент.
- Видит Бог, я не хотел! И откуда взялось это словечко - обуза?"

- Байрони, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Предложение прозвучало будто выстрел. Байрони вскочила с кресла, глядя на Брента с крайним недоверием.

Ничего себе реакция на первое искреннее предложение о браке, подумал Брент, вглядываясь в ее вспыхнувшее лицо.

- Да, - повторил он.
- Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, как только будет аннулирован твой брак с Айрой.

- Почему?

- По-моему, здесь все ясно, разве нет? Смею сказать, что для этого много веских причин.

Чего он в конце концов ожидал? Что она упадет на колени в порыве благодарности?

- Не думаю, что это удачная идея, - наконец проговорила Байрони.
- Ты же меня не любишь.

Брент рассмеялся:

- Не люблю? Да я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя в объятия.

- Это не одно и то же, не правда ли?

Он увидел боль в ее глазах, желание убедиться в обратном. Боже мой, да она цены себе не знает!

- Я нравлюсь тебе, Байрони?

Этот проклятый нежный тон его голоса! Он всегда использовал его, чтобы добиться своего.

- Да, - ответила она.
- Я, вероятно, самая большая дура на свете.

Он не стал говорить ей, что она, возможно, уже беременна его ребенком. И мог лишь представлять себе ее реакцию на такую новость. Он отошел от камина, подошел к Байрони и ласково сжал ее плечи.

- Байрони, - мягко сказал он.
- Ты тоже мне нравишься, ты знаешь. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я постараюсь быть тебе хорошим мужем.

Он произносил эти слова с лучшими помыслами. Он не был уверен, что сможет сдержать свое обещание, но намеревался попытаться. И когда увидел обращенные к нему глаза Байрони, понял, что она верила ему.

- Ты очаровательна.
- Он наклонился, чтобы поцеловать Байрони, и почувствовал ее напряженность.
- Не бойся, - тихо проговорил Брент.
- Я не обижу тебя, клянусь.

С некоторым удивлением она подумала, что он говорил правду. Да у него и не было причин ей лгать. Ей хотелось сказать Бренту, что он ей больше чем нравится. Байрони не могла сказать точно, когда поняла, что полюбила Брента. Она подалась чуть назад, чтобы лучше его видеть.

- Ты будешь продолжать оскорблять меня?

Брент взял ее лицо обеими руками и как-то робко улыбнулся, лаская большими пальцами ее подбородок.

- И что ты сделаешь, если я не расстанусь с этой скверной привычкой?

- Не знаю, - честно ответила она.
- Я неопытна в отношении мужчин. А ты такой непредсказуемый.

Ты не будешь бить меня.., как мой отец?

Брент ощутил знакомую ноющую боль и не сразу ответил. Он крепко прижал ее к себе, на этот раз не почувствовав прилива желания.

- Никто и никогда не сделает тебе ничего плохого.

- Ты действительно хочешь на мне жениться?

- Да, хочу. А ты?

Она улыбнулась какой-то дразнящей улыбкой, которая быстро, с пугающей силой всколыхнула его страсть.

- Да, - отвечала Байрони.
- Поскольку вы так галантно просите об этом, сэр...

- Байрони, - прорычал он.

- Что - Байрони?

- Каждый раз, когда мне захочется тебя оскорбить, я буду укладывать тебя в постель.

- Возможно, - задумчиво проговорила она, - это не так уж и плохо.

Глаза Брента нетерпеливо устремились к кровати. Он рисовал в своем воображении обнаженную Байрони, ощущал ладонями ее бархатистую кожу.

Он судорожно проглотил воздух, но не поддался желанию. Это было бы не правильно, несправедливо по отношению к ней. Он произнес каким-то квакающим голосом:

- Надеюсь, Дел быстро вернется из Сакраменто.

***

Неделей позже они отпраздновали свадьбу в доме Дела Сэкстона. На Байрони было одно из творений месье Давида - платье из белого атласа, расшитое по меньшей мере пятью фунтами кружев. "Я замужем", - с изумлением думала она, оглядывая гостиную Сэкстонов. Здесь были Ньютоны, Сент Моррис, Тони Доусон, Дэн Брюер, Мэгги и, разумеется, Чонси с Делом. Каждый раз, когда она выходила из комнат Брента, она видела, как смотрели на нее люди в их глазах блестели огоньки любопытства. Она ничего не говорила об этом Бренту. Да, впрочем, и виделась с ним редко.

- Жена, о чем ты задумалась?

Байрони вздрогнула, пролив из бокала немного шампанского. Оглядывая Брента, она решила, что он настоящий красавец в голубовато-сером костюме, таком же жилете и рубашке, белой, как свежевыпавший снег.

- Все прекрасно, - заметила она.
- Все были так добры.

- - А ты ожидала простой вечеринки?

- Мое кольцо... Оно такое красивое!

- Я рад, что тебе нравится.
- Его голос звучал так же по-светски официально, как и ее собственный.
- Это кольцо принадлежало Чонси, я купил его у нее.

- Чонси? А не у Дела?

- Видишь ли, у некоторых женщин есть деньги, - сказал Брент, не вкладывая в эти слова никакого особого смысла.

"А у меня нет ничего", - подумала Байрони, глядя на Брента, отвернувшегося к Дэну Брюеру, партнеру Дела Сэкстона.

- Что это вы, миссис Хаммонд? Уже мрачные мысли?
- улыбнулась ей Мэгги, погладив по плечу.

- О Мэгги! Не знаю.., то есть я думала о том, что у меня совсем нет денег. Размышляла, на что это похоже - быть богатой, иметь возможность устраивать жизнь так, как хочется.

- Очень немногие женщины задумываются об этом, моя дорогая, - сухо ответила Мэгги.
- Лишь когда умирают их мужья и оставляют им наследство или же когда сами пытаются заняться бизнесом. Но этого я, Байрони, не рекомендовала бы.

Мэгги внутренне содрогнулась, когда Байрони подняла на нее потерянные глаза и прошептала:

- Значит, я должна сидеть, ничего не делая, и просто принимать щедрость мужа, как было в последнее время?

- О, полно, Байрони. Все будет хорошо, сами увидите. Могу я задать вам один вопрос?

Байрони кивнула, не отрывая глаз от мужа. Он смеялся красиво, раскатисто. Она видела, как его руки рассекли воздух, будто он ставил точку. Руки, которые прикасались к ней, гладили ее. Казалось, она была так давно, эта ночь, когда он занимался с ней любовью.

- Вы любите Брента?

- Да, - ответила она так тихо, что Мэгги пришлось наклониться, чтобы услышать. "Какая женщина не влюбилась бы в такого умного и красивого?" подумала Мэгги.

- Могу я присоединиться к вашему разговору?

- Угощение у Лин получилось просто замечательным, Чонси, - с благодарностью заметила Байрони.

Чонси похлопала себя по округлившемуся животу.

- Здесь сидит настоящий обжора. Я думала, он уже заснул, а он все еще прыгает. Сент разрешил мне выпить бокал шампанского, чтобы хоть ненадолго его успокоить.

Многовато для непринужденного разговора, подумала несколько удивленная Чонси. Она рассчитывала их немного повеселить. Байрони выглядела потерянной и напуганной.

- Спасибо за кольцо, Чонси. Брент говорил, что вы его продали ему.

- Красивое, правда?

В этот момент Делани потребовал всеобщего внимания для тоста. Байрони поспешно опорожнила еще два бокала шампанского.

- Не получу ли я в конце концов сегодня в стельку пьяную жену?

- А, Брент! Разумеется, нет.

- Вот и хорошо. Нам пора уходить.
- Брент тут же повернулся к Мэгги. Ты пойдешь с нами. Я не могу вверить тебя этому старому греховоднику Дэну Брюеру.

- Это я-то?
- переспросил уязвленный Дэн.
- Я степенный банкир.

- Ха, - хмыкнула Мэгги, улыбнувшись Дэну.

Тот покраснел.

Байрони пришлось вынести поток комплиментов и поздравлений. В экипаже она положила голову на плечо Брента и закрыла глаза, стараясь избавиться от легкого головокружения.

Она слышала, как Брент и Мэгги непринужденно, как старые друзья, говорили о всяких пустяках. Мадам и профессиональный игрок. Да, это странно - была ее последняя мысль, прежде чем она окончательно погрузилась в сон.

- Боже мой, - пробормотал Брент, когда экипаж остановился перед "Дикой звездой".
- Моя новобрачная в бессознательном состоянии.

- Неси ее наверх, Брент, - распорядилась Мэгги.
- У бедной девочки был тяжелый день.

- Возможно, - выгнув черную бровь, сухо заметил Брент, - но я не намеревался подвергать ее этой ночью тяжелым испытаниям.

- Зная тебя, я не стала бы держать пари на этот счет.

Он поднял Байрони на руки и понес по лестнице наверх, в свои комнаты. Он попытался было встряхнуть ее, но Мэгги прошептала:

- Не надо, почему ты не хочешь дать ей немного поспать?

***

Байрони проснулась рано. В комнате царил мрак. Она лежала на кровати под одеялом, в свадебном платье.

- О Боже, - пробормотала она, тряхнув головой, чтобы избавиться от остатков дурмана шампанского. Она медленно опустила ноги на пол и встала.

Где Брент? Дверь спальни была закрыта. Почему он оставил ее одну? Почему не разбудил? Она подошла к двери, медленно повернула ручку и замерла, услышав голос Брента.

- Черт побери, Мэгги, не говори мне избитые истины о долге.

Почему он сердится? О каком долге идет речь?

- Я просто спросила, говорил ли ты с Селест. Я знаю, дружок, что ты провел с нею несколько вечеров перед свадьбой. Полагаю, что ты счел верхом благородства оставить таким образом Байрони одну до свадебной церемонии.

Кто такая Селест? Почему Брент проводил с нею вечера?

- Селест слишком болтлива, - продолжил Брент с ноткой отвращения в голосе.
- Неужели женщины не могут держать язык за зубами? Нет, Мэгги, я ничего не говорил Селест. Бога ради, почему я должен говорить с ней?

- Только что женившийся мужчина не нуждается в любовнице, Брент, последовал сухой ответ Мэгги.
- Ты ведь не хочешь изменять Байрони, или, точнее говоря, продолжать свои шашни?

- Байрони - моя жена. И я буду относиться к ней как к своей жене. Я ведь женился на ней, разве нет? У меня фактически не было выбора. Послушай, я намерен заботиться о ней и окружить ее самым большим вниманием. А теперь, Мэгги, если ты уже закончила свои нравоучения, думаю, мне пора разбудить мою новобрачную и приступить к брачной ночи.

Байрони не сдвинулась с места, не могла пошевелиться. Голоса удалились. Мэгги ушла к себе, а Брент должен был очень скоро прийти к ней.

Мой муж.

Она тихо рассмеялась. Хоть эту ночь он проводил с нею, а не со своей любовницей!

Брент, покачав головой, погасил лампы в гостиной и запер дверь в свои комнаты. Мэгги не следовало бы совать нос в чужие дела, думал он, сжав зубы. Разумеется он поговорит с Селест. Но сейчас любовница ему не нужна. Он тихо открыл дверь в спальню и вошел. Когда он посмотрел на свою кровать, на его губах появилась улыбка. Он прошептал имя Байрони, однако ответа не последовало. Он зажег лампу около двери - ему не хотелось будить ее слишком внезапно.

Распрямившись над лампой, он увидел жену, стоявшую посреди спальни.

В следующее мгновение ему в голову полетел фарфоровый таз, стоявший на умывальнике.

Глава 19

- Подлец!

Брент в мгновение ока увернулся от фарфорового таза. Ударившись об стену за его спиной, тот разлетелся на мелкие осколки, упавшие к его ногам.

- Байрони, какого дьявола...

Небольшая лампа со столика ударилась ему в плечо и, отскочив, разломилась на полу на два больших куска.

- Байрони, прекрати! Нет, только не мой бронзовый канделябр!

Он ухитрился схватить канделябр за основание, но в следующий миг получил в грудь брошенный со всего размаха переплетенный в кожу том Сочинений Аристофана.

Он слышал прерывистое дыхание Байрони, видел, как она подняла руку с томом Вольтера, чтобы швырнуть и его.

- Довольно, черт возьми!
- Он бросился к ней, увернувшись от Вольтера, выпустил канделябр и, схватив руки Байрони, прижал к ее бокам.

- Ненавижу!
- выкрикнула она, яростно вырываясь от Брента. Отвратительный лжец!

Брент тряс ее, пока голова Байрони бессильно не откинулась назад.

- Перестань! Что с тобой случилось?

Справиться она с ним не могла, но продолжала вырываться из его железных рук. Брент не сказал больше ни слова, а просто ждал, когда она выдохнется.

- Ну а теперь, - проговорил он наконец скорее озадаченно, нежели сердито, - объясни причину своего представления.

- От.., пус.., ти ме.., ня.

- Нет. Отпущу, только если ты не будешь портить мое имущество.
- Он встряхнул ее еще раз, глядя вниз, на ее лицо. В расширившихся потемневших глазах Байрони, полных гнева, блестели слезы. Брент постарался говорить чуть поласковее:

- В чем дело?

Почему я отвратительный, лживый...

- Подлец.

- Хорошо, пусть будет подлец. Но...
- Он внезапно умолк. Проклятие! Она подслушала его дурацкие разговоры с Мэгги, понял Брент.
- Ты моя жена, - снова заговорил он, сжимая ее так крепко, что ей казалось, у нее едва не хрустнули ребра.
- Ты моя жена.

- Зачем?..

Это короткое слово было исполнено муки. Ярость Байрони прошла, растворившись во мгле внутренней боли. Брент закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что он говорил Мэгги.

- Это недоразумение, - начал он.
- Я вовсе не хотел... Мэгги читала мне нравоучения, и я...

- Зачем ты на мне женился? Зачем лгал мне и говорил, что.., я тебе нравлюсь? У тебя был выбор, Брент, ты сказал Мэгги не правду. Выбор был.

- Я имел в виду не это, - оправдывался Брент, скрипя зубами.
- Ты подслушивала, - добавил он обвинительным тоном.

- Да. Разве можно обвинять меня в том, что, проснувшись, я услышала ваши голоса? По-моему, человек вправе услышать правду о том, что его прямо касается.

Скверно, подумал Брент, охваченный чувством вины. Так недавно он обещал ей, что никогда не сделает ей ничего плохого. И вот пожалуйста! Разумеется, он имел в виду, что никогда не будет ее бить, как ее отец.., но то, что случилось, пожалуй, не менее оскорбительно.

- Отпусти, - снова потребовала Байрони.
- Обещаю оставить твое имущество в покое.

На скулах Брента заиграли желваки.

- Речь шла не об этом. Теперь все эти вещи также и твои. И даже мои Аристофан, - добавил он, надеясь, что это прозвучит шутливо.

- А как насчет Селест? Что здесь принадлежит ей?

Он почувствовал, как по его телу пробежала дрожь, предшествовавшая новой вспышке ярости. Господи, неужели она ревнует? Никаких шансов, дурень ты этакий, упрекнул он себя. Он предполагал, что жены должны сердиться, услышав, как их мужья говорят между собой о своих любовницах. Но она фактически женой еще не была. В первую брачную ночь она услышала, как он говорил о своей любовнице!

- Селест, - очень четко начал Брент, - абсолютно ни при чем. Она не имеет к тебе никакого отношения. Ну а если я тебя отпущу, ты не будешь все громить, как дикарка?

- Нет.

Брент отпустил ее, и она отступила от него на шаг, растирая себе руки. Он нахмурился, подумав, не будет ли у нее синяков.

- Помни, что ты теперь леди и моя жена.

Начавшее было овладевать ею оцепенение словно испарилось. Она подняла на него сверкающие глаза.

Губы ее были тонкими и бледными.

- А ты, Брент? Не джентльмен и не мой муж?
- Она не стала дожидаться ответа, слишком разволновавшись.
- Почему ты обвиняешь меня во всех грехах?

Почему меня, женщину, можно называть шлюхой, распутницей.., а вы, мужчины, можете укладывать в постель столько женщин, сколько вам понравится, и при этом осыпать нас гнусными оскорблениями? Почему?

Брент наморщил лоб. Он никогда раньше не думал о мужских желаниях в таком свете. Черт возьми, так он ведь никогда раньше и не был женат.

- Женщины, - начал он, пытаясь мыслить логически, - бывают разные. Они, по-видимому, не хотят.., то есть они более...

- А, - с понимающей улыбкой перебила его Байрони, - но если я "разная", то почему ты считаешь, что я такая, как ты - распутница и...

- Хватит! Я имел в виду вовсе не это.
- Брент взъерошил волосы. Послушай, Байрони, я виноват перед тобой, очень виноват. Когда я был молод, одна женщина научила меня не совсем обычным вещам.

- Ха! Расскажешь мне, как тебя соблазнили?

Женщинам это не нравится, Брент. Или ты, юноша, платил ей за это?

- Нет, - возразил Брент, и она услышала в его голосе боль и увидела горечь в его глазах.
- Это была моя мачеха.

Байрони не позволила себе пожалеть его и простить ему юношескую неосторожность.

- И ты теперь красишь всех женщин одной краской, так, Брент?

- Наверное, да, - медленно проговорил он.
- Это было несправедливо с моей стороны. Особенно после того как я встретил тебя. Меня сразу потянуло к тебе, впервые в жизни, Байрони, я не лгу. Может быть, мне даже хотелось поверить тому старику в Сан-Диего. Это поддерживало мое представление о мире, не рождало сомнений.

Господи, что он говорил? Почему выворачивался наизнанку? Но он уже не мог остановиться.

- Когда я снова увидел тебя - красивую, чистую, я подумал... Ладно, не важно, что я подумал, это продолжалось недолго. Ты вышла замуж за богача Батлера и ждала ребенка. А я смеялся над собой, поверившим, что ты не такая, как все.

- И стал меня оскорблять.

- Да, и это было несправедливо.

Она все еще смотрела на него с недоверием и даже злостью. Вероятно, вспоминала слова, сказанные Мэгги. Он не обязан давать никаких объяснений.

Он - мужчина и теперь ее муж. И делает все, что ему нравится. Разумеется, осмотрительно.

- Довольно этих глупостей, - резко сменил тему Брент.
- Я хочу заняться любовью с моей новоиспеченной женой.

Байрони изумленно уставилась на Брента.

- Иди к Селест, - проговорила она, поджав губки.
- Отправляйся к своей любовнице.

Брент отвернулся от Байрони и начал раздеваться.

Он слышал, как она глубоко вдохнула, но продолжал снимать с себя одежду, не произнося ни слова. Раздевшись до пояса, он спросил через плечо:

- Ты позволишь помочь тебе снять свадебное платье?

- Нет. Я буду спать в гостиной.

Он резко повернулся:

- Ты - чертовка.

Байрони, не отрываясь, следила за его пальцами, расстегивавшими пуговицы на брюках.

- Перестань, - сказала она, пытаясь задержать взгляд на его лице.

- Нет.
- Он переступил через упавшие брюки, поднял их и, аккуратно сложив, повесил на спинку стула.

Брент выпрямился, положив руки на бедра.

- Посмотри хорошенько, Байрони. Надеюсь, тебе нравится твой муж, уже хотя бы потому, что я единственный мужчина, которого ты когда-либо видела голым.

- Ты похож на волосатую.., обезьяну.

- Пожалуй, верно, но не совсем! Но у меня нет волос ни на плечах, ни на спине. А у многих мужчин есть, как ты знаешь. Впрочем, нет, разумеется, не знаешь.
- Он нарочито потянулся, наблюдая за ее взглядом.

- Нет, - выдавила из себя Байрони.

Брент собрал остатки терпения.

- Байрони, ты моя жена, и я намерен заняться с тобой любовью. Ты можешь выбрать одно из двух - либо сопротивляться, либо доставить мне удовольствие. Что предпочитаешь?

Байрони опустила голову и ссутулилась.

Ничего не сказав, он подошел к ней и принялся расстегивать множество крошечных обшитых атласом пуговиц на спине платья. Брент безумно хотел поцеловать ее шею - нежную, покрытую тонкими, как дымка, локонами. Он не хотел обижать Байрони, хотел заставить ее забыть свои необдуманные слова, хотел...

- Вот так, - сказал он, стягивая с нее платье.
- Может быть, ты хочешь, чтобы я помог тебе снять и все остальное?

- Нет, - ответила она.
- Прошу, Брент, оставь меня в покое!

Он покачал головой и громко возразил:

- Нет! Но я выпью немного бренди, пока ты покончишь с этим.

Он с трудом отошел от Байрони.

Она посетовала про себя на то, что все женщины родились под несчастливой звездой, а потом вспомнила Чонси Сэкстон и вздохнула. Делани Сэкстон был красив, умен и невероятно добр. А она, глупая, полюбила этого отвратительного человека, который смотрел на нее как на свою собственность, как на вещь, с которой можно делать все, что ему нравится.

- Я не намерен пить бренди всю ночь, - услышала она за своей спиной голос Брента.
- Даю тебе пять минут, Байрони.

Она скрипнула зубами и сорвала с себя рубашку, нижние юбки и белье. А когда потянулась за ночной рубашкой, почувствовала на своем голом предплечье руку Брента.

- Не надо, - сказал он.
- Я хочу тебя.., сейчас же.

В Байрони что-то оборвалось от его неумолимого тона. Она повернулась к нему, размахнулась и изо всей силы ударила его кулаком в живот.

Брент втянул в себя воздух и что-то проворчал, больше от удивления, чем от боли. А почувствовав, как она ногтями вцепилась ему в плечи, он схватил ее за талию, швырнул спиной на кровать и лег сверху, зажав в одной руке кулаки ее закинутых за голову рук.

- Довольно, - проговорил он, пристально глядя на нее. Увидев дикую ярость в ее глазах, Брент широко улыбнулся.
- Значит, мне придется в первую брачную ночь объезжать дикую кобылу?

Байрони попыталась сбросить его с себя, но быстро поняла, что ее движения только возбуждали его.

- Ненавижу!
- выкрикнула она в лицо Бренту.

Он продолжал улыбаться.

- Я заставлю тебя забыть эти глупые слова, жена.

Нет, я не собираюсь тебя насиловать. Предлагаю, поскольку ты ко мне совершенно безразлична, просто лежать спокойно и позволить мне поучить тебя.
- Брент опустил голову и поцеловал, едва касаясь ее губ.
- Тебе это понравится, Байрони, наверняка понравится.

Она ощущала на себе все его длинное тело, чувствовала его возбуждение, а островки черных волос на его груди щекотали ее груди.

- Нет, - возразила она, - не понравится.

Это озадачило Брента, и он замер, глядя на Байрони.

- Значит, выбираешь такой вариант, - тихо заметил он.
- Ну что же, посмотрим, Байрони.

Он осторожно освободил ее запястья, но она не воспользовалась этим, а просто лежала, глядя в потолок. Брент перевалился на бок и лег рядом с нею, опершись на локоть. Некоторое время он не спеша изучал Байрони.

- Потолстеешь, - задумчиво проговорил он, надеясь вызвать у нее ответную реакцию.

Он осторожно прикоснулся к ее груди, стал ласково ее поглаживать, все ближе и ближе подбираясь к соску, но не касаясь его. Он медленно накрыл грудь ладонью и ощутил, как билось ее сердце, трепетало под его рукой. Брент улыбнулся. У нее была прекрасная грудь... Брент уже говорил ей об этом. Полная и округлая, с темно-розовыми нежными сосками. Он ласкал их, а глаза опускались все ниже. Она похудела.

Господи, да он тоже похудел бы, если бы жил так, как она в последние недели. Кожа у нее была гладкая, бархатистая - пальцы Брента трепетали от прикосновений. Он нежно помассировал ее живот, чувствуя, как под пальцами напряглись мышцы. Осторожно погладил кончиками пальцев треугольник мягких темно-русых волос и почувствовал, как она нервно перевела дыхание.

- У тебя красивые ноги, - заметил он, подумав о том, как неточны эти слова. Они были длинные, очень белые и словно точеные, совершенные по форме.

Он снова накрыл ее грудь ладонью и почувствовал, как ее сердце забилось еще сильнее.

- Пожалуйста, - просила Байрони, - не надо.

- Надо, любовь моя. Теперь я хочу, чтобы ты развела ноги.

- Нет, - повторила Байрони.

Тогда он просунул руку между ее ногами и слегка их раздвинул.

Байрони плотно закрыла глаза. Она чувствовала, как он изучает ее, и лицо ее запылало. Его пальцы поглаживали внутреннюю часть бедер, потом он согнул ее ноги в коленях и широко их раздвинул. Байрони не сопротивлялась. Она ощущала какую-то странную слабость, чувствуя при этом, что ее уже ничто не отделяло от Брента. Да, она была рядом с ним, чувствовала его прикосновения.

Брент отрывисто задышал. Созерцание ее мягкого, розового женского лона воспламеняло его, он хотел ее все больше. Сейчас. Сразу. Он лег между ее раскинутыми ногами, прижавшись к ней всем телом.

Байрони выгнулась, противясь натиску.

- Нет!
- выдохнула она.
- Не хочу! Я...

Он навалился на нее всей тяжестью и накрыл ртом ее губы. Его тело уже ритмично двигалось, прижимаясь к Байрони, и ее охватил страх при воспоминании о недавно пережитой боли. Она чувствовала его настойчивость и принялась не на шутку с ним бороться, позабыв о намерении оставаться пассивной.

- Байрони, - шептал он в ее рот, - перестань!

Любовь моя, лежи спокойно.

- Нет, - пронзительно закричала она, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь уклониться от его губ.
- Ты обещал, что не будешь делать мне больно!

Ты лжец, как все мужчины, ты...

Брент лег рядом и притянул Байрони к себе.

- Тихо, - сказал он, гладя ее волосы, - Я не сделаю тебе больно. И я не лжец.
- Он покачал головой, недовольный собою. "Господи, я сейчас потеряю контроль над собой". Ему вовсе не хотелось, чтобы она боялась его. Он нежно обнимал ее, шептал какие-то бессмысленные ласковые слова, стараясь растворить в них ее страх. Когда она успокоилась и лишь изредка шмыгала носом, он разжал руки и посмотрел на нее.

- Давай поспим, - предложил он, - хорошо?

Байрони заморгала, не понимая Брента. Он поднялся с кровати, погасил лампу, потом вернулся в постель и накрыл ее и себя одеялом.

- Подвинься ко мне, Байрони, я хочу обнять тебя.

Вот так, хорошо.

Хорошо, как в преисподней на сковородке!

Байрони придвинулась к нему, понимая, что он возьмет ее силой, если она не будет покорной. Натянутая как струна, она лежала у него под боком, щекой на его груди, и голова ее была полна мрачных и горьких мыслей. К удивлению Брента, ее дыхание оставалось учащенным, даже когда она уснула.

Он тихо выругался, потом улыбнулся в темноту.

Когда он проснулся все с той же улыбкой на губах, кругом было тихо, спокойно и очень темно. Прильнувшая к нему Байрони лежала расслабившись, положив открытую ладонь ему на грудь. Брент осторожно повернул ее на спину. Она что-то пробормотала во сне, но не проснулась. Он нежно погладил ее живот, зарылся пальцами в мягкие завитки волос и нащупал ее лоно - не правдоподобно мягкое и теплое. Он ласкал его пальцами, медленно и уверенно, зная, как пробудить в женщине желание. Ощутив пальцами влагу, он едва не вскрикнул от удовольствия. У него захватывало дыхание. Брент закрыл на мгновение глаза, почувствовав, будто погрузился в нее целиком, и замер, окутанный ею.

"Не торопись", - думал он. Он стал ласкать ее снова, и услышал, как она тихо простонала.

- О да, Байрони, дай мне вторгнуться в твои сновидения.

И он вторгся в ее сон. Ей снилось, что она стояла на каком-то голом холме, а под нею расстилалась обширная зеленая долина. Ею овладевали странные, сильные ощущения, заставлявшие ее мучиться, перехватывавшие дыхание, звавшие ее подойти ближе к краю обрыва. Ее бедра двигались. Во сне она смотрела вниз, на зеленую долину, тихо плача и не зная, что делать.

Брент углублялся все больше, и Байрони тихо постанывала, стискивая рукой его плечо. Она парила между сновидением и действительностью, не желая расставаться с мягкостью и двусмысленностью сна, хотя ее тело искало пробуждения и невероятного наслаждения. Внезапно она открыла глаза и почувствовала, как по ее телу прошла судорога. Она вскрикнула, не понимая, что произошло, лишь ощущая наслаждение и желая еще.

Теперь Брент в предрассветном сумраке видел ее лицо, взгляд, полный крайнего недоумения. Он упивался ее наслаждением.

- Вот так, - тихо проговорил он, продолжая разжигать ее все больше. Прежде чем ее наслаждение пошло на убыль, он лег между ее ногами и наконец вошел в нее. Затаив дыхание он ощущал, как плотно сжались вокруг него ее мышцы, втягивая его глубже. И он рванулся вперед, не в силах сдерживаться дальше.

Байрони внезапно вышла из полубессознательного состояния. Она смотрела на Брента, чувствуя его глубоко внутри себя. Закричала, упиваясь волнами восхитительных ощущений. "Не умру ли от наслаждения", - мелькнула мысль.

Брент чувствовал, как им завладела страсть, как закружила в своем водовороте, чувствовал, как Байрони отдавалась ему целиком, как хотела его. Он глухо застонал и без сил, задыхаясь, упал на Байрони.

Брент закрыл глаза, внезапно осознав, что ее наслаждение неизмеримо усиливало его собственное. В нем ожили восторг, радость слияния, эмоции, так давно похороненные в глубинах его существа, что он забыл об их существовании. "Я вернулся к себе", - ошеломленно думал он.

- Байрони, - тихо проговорил он, прислушиваясь к тому, как удивительно звучало ее имя.

Он целовал ее лицо, проникал языком в ее рот, ощущал руки, обхватившие его спину.

- Байрони, - повторил он и погрузился в сон, насытившийся и удовлетворенный, положив голову на подушку рядом с нею.

Байрони была потрясена. Она лежала не шелохнувшись. Он давил на нее всем своим весом, но ей не хотелось с ним расставаться. Он по-прежнему был внутри нее, и это ощущение приводило ее в восхищение. Она никогда не думала, что существуют такие ощущения - сильные, могучие, перед которыми все отступало и утрачивало всякое значение. Она медленно провела руками по спине Брента вниз, потом обратно наверх. "Совсем не так, как у меня, подумала она, - совсем иначе". Она чуть пошевелилась и вздрогнула, почувствовав возвращение желания. Она поморгала, привыкая к серому утреннему свету и пытаясь прогнать это чувство. Но оно не отступало. Она хотела Брента. В первый раз.

Казалось, ее тело знало, что нужно делать. Она выгнулась вверх и почувствовала, как он стал расти внутри нее.

Брент быстро откликнулся на ее движения, ведь он хотел ее так давно, так сильно. Он приподнялся над нею, а потом глубоко погрузился обратно. Он слышал, как Байрони стонала, уткнувшись лицом в его шею.

Когда Брент ощутил, что тело Байрони напряглось и содрогнулось в предвкушении пика наслаждения, он стал целовать ее, повторяя языком движения своего тела. Он лишь на мгновение отстал от нее.

- Ах, Байрони, - прошептал он дрожа и крепко прижал ее к себе.

Глава 20

Байрони проснулась оттого, что волосы на его груди щекотали ее. Она медленно подняла голову и посмотрела на лицо спавшего Брента. Его темные волосы спутались, а густой локон упал на лоб. На щеках проступила черная щетина. Лицо его было изысканно утонченным. Даже его уши и те вызывали у Байрони восхищение.

Ее бедро покоилось на его бедрах, даже во сне он крепко удерживал Байрони - растопыренные пальцы лежали на ее ягодицах.

"Муж, - думала Байрони.
- Он мой муж". Она старалась не шевелиться, вспоминая ночь, - нет, не ночь, а утро, поправилась она. Он знал, что Байрони станет более.., отзывчивой, если заснет. Так оно и случилось. Она все еще не оправилась от потрясения. Она не имела ни малейшего понятия, ни самого малого намека со стороны тети Айды, своей матери о существовании подобных ощущений. Байрони улыбнулась, представив выражение приятного тонкого лица тети Айды, если бы она ей сказала: "Да, тетя, а потом я кричала, и извивалась, и не хотела, чтобы он оставил меня. О да, тетя, мужчина глубоко внутри, заполняет тебя, двигается, целует тебя..." Она позволила себе несколько секунд повосхищаться этим, прежде чем ее мысли приняли более прозаический оборот.

Ей надо было выйти, по чисто физиологической причине, но она боялась пошевелиться. Он мог проснуться и, вероятно, снова заняться с ней любовью.

Заняться любовью... Странное выражение, но именно так он называл их дикое совокупление. Она почувствовала липкость между бедрами и покраснела. Никогда в жизни она не ощущала свою женскую сущность так, как теперь, когда узнала, чего мужчины хотят от женщин и чего женщины хотят от мужчин. Байрони сглотнула. Она приподняла бедро, освобождаясь от Брента. Тот пробормотал что-то нечленораздельное и крепче обнял ее.

- Байрони, - внезапно заговорил он, открывая глаза. Он смотрел прямо ей в лицо, и улыбался.
- Доброе утро, жена. Подвиньтесь поближе, ты такая теплая и мягкая.
- И он еще крепче прижал ее к своему боку.

- Хорошо выспалась?
- В его вопросе послышалась дразнящая удовлетворенность.

- Да, - ответила Байрони.

Брент повернулся к ней лицом и прижал ее к себе так, что их тела полностью соприкоснулись. Она почувствовала, как он возбудился, и, пораженная, затаила дыхание.

- Кажется...
- начала она, чувствуя, как ее глаза расширились от неожиданности.

- Что кажется?
- Брент стал покусывать ей ухо.

Байрони услышала в его голосе нескрываемую радость. Она понимала, что он победил, но неожиданно для себя подумала, а разве и она не победила? Что принесла эта ночь?
- хотелось ей спросить у Брента.

Что-нибудь изменилось?

- Не знаю.

- Я лишил тебя дара речи, да?
- Улыбка Брента была неотразимой, и губы Байрони дрогнули в ответной улыбке. Она почувствовала, как его рука скользнула по ее животу вниз и нежно накрыла ее снова.

- О Брент...

- Такая теплая, - проговорил он с жадной ухмылкой.

- И липкая! Из-за тебя.

Эти слова прозвучали в ее устах необыкновенно сладостно.

- Да, - тихо проговорил он, - из-за меня.

Она ощутила, как он затрепетал, и в какой-то момент у нее возникло ощущение своей власти над этим человеком. Она повернулась на спину, и он вошел в нее. Она задохнулась, и он застыл без движения.

- Я делаю тебе больно, Байрони?

Байрони посмотрела ему в глаза, увидела в них заботу о ней и забыла обо всем на свете.

- Нет, - прошептала она и выгнулась вверх, навстречу ему.

Но Брент нахмурился, почувствовав, как забота о ком-то возобладала над его собственным желанием, что за время его взрослой жизни случалось не часто.

Он стал очень медленно выходить из нее, но она сцепила руки на его спине, удерживая.

- Хорошо, - сказал он, - мы будем осторожны, Байрони. Ты еще не привыкла.
- Он поцеловал ее.
- Я.., рад, что доставляю тебе наслаждение.

Байрони взглянула на него из-под опущенных ресниц, внутри нее медленно, но неумолимо нарастали потрясающие ощущения.

- Но ты же знал, что так будет. Разве так бывает не со всеми?

Ему хотелось рассмеяться ее очаровательной наивности, но он воздержался.

- Нет, - проговорил он.
- Не со всеми. Мы с тобой очень подходим друг другу.

Он еще сильнее прижался к ней. Она тихо простонала и выгнулась.

- Брент, - задыхаясь шептала она, - еще!

Он пристально смотрел на ее лицо, видел, как в ее прекрасных глазах отражалась буря наслаждения, и ускорял темп движений. Когда он просунул руку между их напряженными телами, она вскрикнула, подхваченная вихрем почти мучительного наслаждения.

Он сдерживался до момента, когда ее спазмы ослабели, а потом крепко прижался к ней - наступила мощная разрядка.

- Теперь ты очень липкая, - выдохнул Брент.

- Да, - согласилась она, и он улыбнулся ее довольному голосу.

Во входную дверь постучали. Байрони напряглась, в замешательстве глядя на Брента.

Брент шутя щелкнул пальцем ей по носу и оторвался от нее.

- Укройся, холодно. Я сейчас вернусь. Это, вероятно, наш завтрак.

Она смотрела, как он, голый, отошел от кровати и надел халат.

- Не двигайся, Байрони, - бросил он через плечо.

Почему он так сказал?
- слегка нахмурилась она в недоумении. Уж не боялся ли Брент, что она встанет и попытается бежать от него? Он задержался на пороге, обернулся и взглянул на нее. Медовые волосы Байрони беспорядочно перепутались, лицо разрумянилось, она выглядела такой красавицей, что ему не хотелось ничего другого, как вернуться в постель и наброситься на нее. Развратник, упрекнул он себя. Этак ты ее искалечишь.

Когда он вернулся с полным подносом в руках, она сидела на кровати, неуклюже пытаясь завернуться в халат.

Брент разочарованно нахмурился, но всего лишь на мгновение. Он предпочел бы видеть ее белые плечи и грудь, но, разумеется, она не привыкла к тому, чтобы мужчина, хотя бы и муж, видел ее раздетой.

- На первом этаже кухня, - непринужденно заметил он.
- Когда мне не хочется выходить, Сизар приносит еду сюда. Выпьешь кофе?

Байрони кивнула.

- Не стесняйся меня, хорошо? Вот так.

Она взяла чашку и отпила дымящийся напиток.

Ничего вкуснее она в жизни ни пила.

Брент уселся рядом с Байрони на постель.

- Пожалуйста, круасаны, прямо из пекарни Пьера.

- Спасибо.

- Не стесняйся, - повторил Брент, поддразнивая.
- В конце концов, мое хилое тело побывало в твоем - сколько?
- три раза меньше чем за.., сколько часов?

- Это твое-то тело хилое?

- Вот так-то лучше, - заметил он, откусывая круасан.
- Байрони, нам надо обсудить, где мы проведем медовый месяц.

- Только не в Сакраменто, - торопливо проговорила она с горечью.

- Нет, разумеется, нет.
- Брент помолчал, глядя на Байрони.
- Однако, мне кажется, лучше куда-нибудь уехать. Пойдут разговоры, и я думаю, что, даже если Ирен и Айра будут держать языки за зубами, к сожалению, найдутся люди, которые будут судачить о тебе.

- Понимаю, - согласилась она и почувствовала, как ее замутило.

- Я также подумал, - задумчиво продолжал Брент, - что, став женатым человеком, я должен, вероятно, построить какой-то дом. Жить в салуне, да еще рядом с борделем, не очень-то респектабельно.

- Мне здесь нравится, - возразила Байрони.
- Но, Брент, я не хочу, чтобы ты делал что-то против своего желания. И Мэгги такая милая... Байрони посмотрела на него очень серьезно, и он внутренне содрогнулся.

- Я никогда больше не причиню тебе боль, - хрипло проговорил Брент.

- Это так.., мило с твоей стороны, - сказала она, думая при этом о его любовнице Селест. С его мужской точки зрения это не боль?

- Спасибо, - сухо принял благодарность Брент.

- Могу я задать тебе один вопрос?

Брент вопросительно поднял бровь.

- Наверное, я очень мало знаю, - начала она, нервно ковыряя хрустящую корочку булочки.

- Но зато быстро схватываешь.

- Скажи, мужчине все время хочется заниматься любовью?
- выпалила она.

- Каждый час или около того, - невозмутимо ответил Брент.

Глаза Байрони расширились, и он не мог не рассмеяться.

Ее ресницы скромно опустились, и она спросила:

- Час еще не прошел?

Он никогда раньше не замечал за ней кокетства и сейчас был одновременно заинтригован и очарован.

- Почти прошел, - ответил он, чувствуя, с каким энтузиазмом отвечает на ее вопрос его тело. И мельком подумал, сможет ли он когда-нибудь довольствоваться одной ею. Безрассудная мысль для человека, имеющего жену! Но одновременно и признание обязательств и ответственности, о которых прежде ему не приходилось думать и которые вселяли в него страх.

Он наклонился к Байрони, восхищаясь тем, что она тоже его хотела, и взял из ее рук поднос.

- Ну а теперь, любовь моя, час прошел и ты можешь снова заняться мною.

Он взял в свои ладони лицо Байрони и стал ее целовать. Он быстро забыл и о медовом месяце, и о строительстве дома, и о неизвестном будущем, полном ответственности. Ему хотелось поговорить с ней о причинах фиаско их ночи, но не сейчас. Нет, не сейчас.

***

- Великолепно выглядите, Байрони, - сказала Чонси Сэкстон, улыбаясь приятельнице.
- Я вижу, замужество вам на пользу.

- Брент такой...
- Байрони на секунду умолкла.
- О, он... Я не знаю! Спасибо за то, что пошли со мной за покупками, Чонси.

- Не за что. Слава Богу, нет дождя! Давайте выпьем по чашке чая, и я немного отдохну.
- Она похлопала себя по растущему животу.
- Этот маленький забияка все время прыгает, и Сент сказал, что его может успокоить чай мятный чай.

Байрони с живостью согласилась. Они зашли в небольшую кондитерскую под названием "У Мортимера", на Маркет-стрит, и улыбающийся, круглый Тимоти Мортимер подвел их к небольшому столику.

- Леди, - учтиво поклонился он.

Сделав заказ, Чонси уселась в кресло и испустила довольный вздох.

- Разумеется, Сент не имеет никакого понятия о том, как успокоить моего буйного ребенка, но мятный чай с лимоном я нахожу восхитительным. Мне нужен ваш совет, Байрони, если вы будете настолько любезны. У нас с Делом на будущей неделе годовщина свадьбы, и я никак не могу придумать, что купить ему в подарок.

Но Байрони сидела молча с побледневшим лицом.

Чонси взглянула на дверь и увидела на пороге миссис Стивенсон и Пенелопу.

- Не обращайте внимания, - проговорила она.
- Кроме того, еще неизвестно, кого из нас они осуждают больше. Эта Пенелопа злючка.
- Она изобразила вежливую улыбку и кивнула обеим женщинам.
- А вот и наш чай. Благодарю вас, Тимоти.

- Пожалуйста, миссис Сэкстон. Скажите Делу, что новая печь работает очень хорошо, я и не мечтал о такой.

Увидев вопрошающий взгляд Байрони, Чонси тихо объяснила:

- Дел ссудил деньги на покупку печи.

- По крайней мере не потратил их в салуне Брента.

Чонси рассмеялась и, подняв чашку с чаем, провозгласила тост за здоровье Байрони.

- Как поживает новобрачная?

Байрони медленно поставила чашку на блюдце и взглянула на Пенелопу.

- Здравствуйте, мисс Стивенсон, - медленно произнесла она.

- Эта новобрачная выглядит восхитительно счастливой, - воскликнула Чонси, - не правда ли, Пенелопа?

Пенелопа помолчала, обдумывая услышанное.

- Вы выглядите восхитительно счастливой каждый раз, когда выходите замуж, миссис Бат... Хаммонд?

Байрони оцепенела, уставившись на скатерть в белую и голубую клетку.

- Я на днях видела вашу дочку. Бедняжку, кажется, зовут Мишель?

- Бедняжка Пенелопа, - покачав головой, скорбно заметила Чонси. Должно быть, трудно игнорировать факты и купаться в сплетнях.

- Должна заметить, что большинство леди в Сан-Франциско находят ужасным прискорбный факт, когда женщина бросает мужа и ребенка, чтобы выйти замуж за любовника! Вам трудно рассчитывать, миссис Хаммонд, на благожелательный прием!

Брент, разумеется, предупреждал Байрони, и подобное не было для нее полной неожиданностью. И все же ледяные взгляды встречать легче, чем прямые нападки. "Я не могу позволить Чонси и дальше меня защищать", - подумала Байрони и подняла взгляд на лицо Пенелопы.

- Я полагаю, мисс Стивенсон, - медленно и очень четко проговорила она, - вам не надо класть в чай лимон. Ваши губы так скривились, что на лице могут навсегда остаться морщины, как на черносливе.

- Чернослив и лимон!
- смеясь повторила Чонси.
- В самом деле. Пенелопа, уходите-ка вы подобру-поздорову и рассказывайте ваши мерзкие басни своей матушке. А еще лучше найдите себе мужа, и тогда некогда будет распространять лживые сплетни о других.

- Она действительно очень красивая, - заметила Байрони, глядя вслед торопливо удалявшейся от их столика Пенелопе, - Казалось бы, у нее есть все, чего может желать девушка. Почему же она такая неприятная?

- Сент полагает, что ее нужно пороть каждое утро, чтобы выбивать отвратительные привычки.

- О нет, только не это!

Такое проявление горячности заставило Чонси нахмуриться.

- Это просто шутка, дорогая. Ну а теперь мы должны составить план небольшого званого обеда. Я не хвастаюсь, но полагаю, что занимаю в обществе положение не хуже, чем миссис Стивенсон и ее окружение. А уж Агата Ньютон могла бы раскачать линейный корабль. В самом деле, никогда не забуду...

Байрони слушала болтовню Чонси, не вникая в смысл сказанного, так как ее мысли были заняты совсем другим. Она не знала, как быть с матерью.

Деньги, разумеется, отец будет получать по-прежнему, Айра это обещал. Она думала, что должна была написать матери и рассказать ей хотя бы часть правды. "Дорогая мама, - думала она, - у меня новый муж, но до этого я фактически никогда не была замужем и тем более не имела ребенка. И вы не бабушка..."

- Все будет хорошо.

Байрони поморгала и попыталась улыбнуться.

- Да, разумеется.
- Она пожала плечами.
- Думаю, мне все-таки следует уехать из Сан-Франциско. Брент ведь не хотел на мне жениться. Возможно, мне надо просто...

- Перестаньте, Байрони. Вы же не какая-нибудь простушка. Брент Хаммонд никогда не делает ничего, о чем всерьез не подумал заранее, верьте мне. Он хотел на вас жениться.

- У него есть любовница.

Чонси было замолчала, но тут же непринужденно объявила:

- У Дела тоже была. Ее звали Мари.

Теперь замолчала Байрони.

- Не думаю, что когда-нибудь пойму такие вещи, - усмехнулась она. Предполагается, что мужчины могут волочиться сколько им вздумается, но стоит так поступить женщине, как ее считают плохой и бесчестной...

- Да! Лишено всякого смысла! Как вы узнали о любовнице Брента?

- Я услышала его разговор с Мэгги в нашу брачную ночь. Когда я потребовала от него объяснений, он сказал, что она не имеет ко мне никакого отношения.

Короче говоря, дал понять, что это не мое дело.

Чонси нахмурилась. Ей нравился Брент Хаммонд, она находила его очаровательным, к тому же он спас ей жизнь. Но, по-видимому, он не очень-то хорошо обходится со своей молодой женой. Что, черт возьми, с ним происходит? Байрони прелестная девушка, характер у нее такой же добрый, как и ее лицо. Она знала, что многие жены мирятся с таким поведением мужей, но Байрони так наверняка не сможет.

- Это ваше дело, - возмутилась Чонси.
- Он ваш муж. , - А я его жена, как он любезно меня проинформировал. Выходит, я его собственность. Мне это не нравится.

Чонси наклонилась и похлопала Байрони по руке.

- Вы любите его, Байрони?

Байрони словно застыла на месте.

- Простите меня, это действительно не мое дело.

- Нет, я просто не думала о любви.

Лгунья! Быть любимой, желанной, - это то, чего ты хотела всю жизнь!

- Я чуть не убила его, когда... Ну да ладно. Я порядочная дура! О Чонси, наверное, я его люблю. Но какая разница?

- Хорошо, - живо заметила Чонси, - он остепенится, вот увидите. Остепенится.

Она была уверена в этом. Дел ей говорил, что Брент - бабник и одиночка. "Но, - сказал он, улыбаясь жене, - думаю, что впервые в своей жизни Брент по-настоящему увлекся". Чонси была склонна поверить Делу.

- Ну так как, навестим месье Давида? Как ни странно, - добавила Чонси, когда они вышли из кондитерской, - мятный чай с лимоном действует отлично. Надо сказать Сенту.

***

Вечер был туманным и сырым. Байрони дрожала от холода и пристроилась поближе к камину. Брент был внизу, в салуне. Вечером ее навестила Мэгги и восхищенно отозвалась о двух ее новых платьях.

Наступила полночь. Где же Брент? "Я замужем уже три дня", - подумала Байрони и улыбнулась этой мысли. Три дня замужем во второй раз. Она захлопнула том Вольтера и стала смотреть на прыгавшие в камине языки пламени.

- Лучший из всех возможных миров, - тихо проговорила она и вздохнула. "Надо написать маме.

Все-таки я трусиха".

Байрони услышала, как открылась и закрылась входная дверь.

- Ты еще не в постели?

Она повернулась к мужу и залюбовалась им. На нем были черные, как его волосы, пиджак и брюки и ослепительно белая рубашка.

- Нет, - ответила она чуть дрожащим голосом.

Она поднялась из кресла и быстро подошла к Бренту.

- Я так рада тебя видеть, - она обвила руками его шею.

- Я тоже, - проговорил он, а его руки уже ласкали ее через ткань халата.

Он вдохнул ее особый аромат и почувствовал, как его потянуло к ней. Тревожное чувство - оно ему не понравилось. Внезапно он взял ее за руки и осторожно отодвинул от себя.

- Мне очень жаль, Байрони, но я должен ненадолго уйти. Мне нужно пойти в "Эльдорадо" и поговорить с Джеймсом Корой.

Она страшно удивлялась тому, что, занимаясь любовью с нею, у него все же была необходимость или желание идти к любовнице. Она ни на секунду не поверила, что он идет к Джеймсу Коре.

- Я могу пойти с тобой?

Брент рассмеялся.

- Вряд ли, любимая, - сухо ответил он и заложил ей за ухо выбившуюся прядку волос.

Она почувствовала, как согрела ее эта ласка - глупо, разумеется. Будь он проклят, наверное, и Селест говорит "любимая".

- У тебя такие мягкие волосы,.
- заметил он, наматывая на пальцы длинную прядь.

- Я вечером мыла голову.

Он поднес волосы к носу, глубоко вдохнул.

- Что это за запах?

- Магнолия.

С леденеющими глазами Брент отпрянул от Байрони. Магнолией пользовалась Лорел. Она добавляла эти духи в ванну и обильно поливалась ими.

- Аромат не из моих любимых, - заметил Брент.
- Я предпочел бы что-нибудь другое, жасмин или розу. Я куплю их тебе.

Байрони отпрянула, словно он ее ударил. Но Брент этого не заметил. Он уже забыл о Лорел и думал, как бы остаться с Байрони.

- О проклятие, - пробормотал он и быстро нагнулся, чтобы поцеловать Байрони.
- Постараюсь вернуться поскорее, - пообещал он и вышел.

Байрони наконец улеглась в постель и пролежала без сна часа два. К тому времени как она уснула, он еще не вернулся.

***

Брент, закончив разговор с Корой о совместном приобретении игорных столов в Балтиморе, отправился домой, но его задержала Мэгги. Она видела, что он торопится к жене, но тем не менее затащила его к себе в гостиную.

- Ты должен увезти жену отсюда, - без всякого вступления объявила ему Мэгги.
- Сплетни будут продолжаться, если ты оставишь ее здесь.

- Байрони говорила, что ей здесь нравится, - занял оборонительную позицию Брент.

- Не будь ослом, - возразила Мэгги.
- Знаешь, что сегодня вечером к ней явились двое из моих девушек, Фелиция и Нора? Нет, как видно, не знаешь.

Меня пробирает дрожь, как подумаю, о чем они могли говорить. Нора вообще слабоумная, а Фелиция не говорит ни о чем, кроме мужчин. Ты хочешь, чтобы твою жену развлекали такими разговорами?

- Дерьмо, - процедил Брент.

- Вот именно. Видишь ли, мне будет недоставать ее и, пойми меня правильно, тебя тоже. Но оставаться здесь вам нельзя. И еще одно. Байрони просила меня пойти завтра погулять с нею по городу. Можешь себе представить, какие пойдут толки? Миссис Хаммонд в компании мадам? Я, разумеется, отказалась, а она обиделась! Она действительно ничего не понимает, Брент.

- Налей мне бренди, Мэгги.

- Полный идиот, - пробормотала Мэгги себе под нос. Поставив перед ним суженный кверху бокал с бренди, она спросила:

- Каковы твои намерения?

Держать ее здесь, пока она не забеременеет?

Брент поперхнулся бренди. Забеременеет!

- Но Бога ради, я вовсе не готов к тому, чтобы стать отцом!

Растерянность Брента рассмешила Мэгги.

- О, - с сарказмом заметила она, - стало быть, она все еще девственница? И ты еще не тронул ее ни пальцем, ни какой-нибудь другой частью своего тела? Да ты хоть сказал ей, что нужно делать, чтобы не забеременеть?

- Нет, я просто любил ее до нашего полного изнеможения.

- И это разумный мужчина!
- проговорила она с восхитительной интонацией. Она слегка смягчила голос, увидев изумление на лице Брента. Смотри, Брент, ты имел до сих пор дело с совершенно другими женщинами.

Селест, Фелиция, Нора - они отлично знают, какие правила следует соблюдать. Слава Богу, они их сами и изобретают и процветают в этом городе, набитом сексуально озабоченными мужчинами. А что Байрони?

- У нее есть муж, - неохотно ответил Брент - Повезло! Так чем же она, по-твоему, должна заниматься? Может быть, вязать, пока ты внизу играешь в покер? Она ведь как пленница, Брент. Бога ради, забери ее отсюда!

Брент допил бренди, грохнул бокалом по стоявшему рядом столику и поднялся.

- Позволь мне сказать тебе еще одну вещь, Брент, - задержала его Мэгги.
- Сент также думает...

- Проклятие! С чего это все занялись моими делами? Черт, может быть, завтра и Делани явится си своими советами?

Он угрожающе поднял ладонь, когда Мэгги снова открыла рот.

- Хорошо, я подумаю.
- Брент поднял глаза к потолку.
- Господи, как проста была жизнь!

- Она такой бы и осталась, не будь ты таким упрямым дурнем, проворчала Мэгги вдогонку.

Глава 21

Брент долго задумчиво смотрел на лицо спящей Байрони, а потом медленно, нерешительно отодвинулся. Она пошевелилась, пробормотала его имя, и он замер. Он почувствовал, как ее теплая рука скользнула вниз, и втянул в себя воздух.

- Нет, - сказал он, останавливая ее руку.

Полупроснувшаяся Байрони поморгала, но ощущения, навеянные призрачными сновидениями, не выпускали ее из плена.

- Я скучала по тебе, - пробормотала она, прижимаясь к Бренту.

- Я должен идти.

- О нет, не уходи. Еще так рано.., разве ты не готов в любое время...
- Она отодвинулась, когда до нее наконец дошла резкость его тона. Ей хотелось сказать ему, как с того первого утра ей дороги утренние часы их близости, когда он будит ее своими ласками.

Что случилось?

Вероятно, он изнурен долгими часами, проведенными с любовницей.

Она окончательно проснулась.

- Я не слышала, как ты пришел, - сказала она.
- Ты вернулся.., поздно?

- Довольно поздно, - коротко ответил Брент, чувствуя, как тело борется с сознанием.

Слова Мэгги преследовали его добрый час, прежде чем он наконец уснул. Беременность! Он только-только женился и не задумывался о возможности появления сына или дочери. Это его пугало. А что, если она уже Беременна? Каким дураком он был, когда не обратил внимания на насмешливое замечание Сента и то, что Байрони могла забеременеть от него еще до свадьбы.

Он отбросил эту мысль, потому что очень хотел ее. В конце концов, он занимался с нею любовью до свадьбы всего один раз. Он тогда не учел предостережения Сента, но нет никакого оправдания, никакой логики в том, чтобы продолжать действовать так же и после того, как они поженились.

Суровый сарказм Мэгги проник глубоко в его сознание. Потрясенный, он отодвинулся от Байрони и встал с кровати. В комнате было очень холодно, и его пробрала дрожь, пока он дошел до кресла и надел халат.

- Брент?

Он не обернулся, пока не завязал пояс халата.

- Да?

- Я не понимаю.

"Да, не понимаешь, - хотелось ему сказать Байрони.
- Ты привыкла к тому, чтобы я набрасывался на тебя по утрам, не так ли? Но теперь этого не будет, пока я не узнаю, как нужно предохраняться".

- Тут нечего и понимать, - непринужденно заметил он.
- У меня сегодня масса дел, хочу начать пораньше.

Он не позволял себе взглянуть на нее еще раз, во всяком случае, не раньше, чем твердо возьмет себя в руки, но, шагнув к умывальнику за бритвой, бросил короткий взгляд через плечо. Только слепой не увидел бы в ее глазах боль и смятение. Брент тихо выругался.

- Байрони, - заговорил он голосом, который, как ему самому показалось, был полон отчаяния, - прошу тебя, любимая, я... Не прокатиться ли нам с тобой сегодня верхом к океану? Если туман рассеется, это было бы прекрасно. Мы могли бы заехать в Расс-Гарденс, может быть, побывать на скачках...

- Но ты же будешь очень занят, - вяло возразила Байрони.
- Может быть, с Мэгги...

- Нет!
- Брент снова выругался про себя.
- Нет, - повторил он уже спокойнее. В голове у него звенели слова Мэгги.
- Я буду не так уж занят. Мне хочется поехать. Договорились?

- Если хочешь...

- Помнится, я говорил тебе раньше, что Мне не очень нравится монотонность твоей жизни, - сказал он, хмуро глядя на ее опущенную голову, на соскользнувшее с кровати покрывало. Не заняться ли с нею любовью еще хоть один раз? Похотливый тип!
- Это тебе не подходит, - резко добавил он.

Байрони передернулась как от боли и подняла подбородок.

- Отлично. Когда ты хочешь ехать?

Он быстро все взвесил. Селест спит долго, по крайней мере так бывало всегда, когда она проводила ночь с ним. Он не видел ее после женитьбы. Он хотел расспросить о противозачаточных средствах у Мэгги, но постеснялся. Думал, что не выдержит покровительственной ухмылки, с которой она не преминет встретить такой вопрос. Ты, Брент Хаммонд, будто слышал он ее скептический голос, ты, о чьем распутстве знает весь Запад, не знаешь, как предотвращать беременность? Брент не сомневался ни на минуту, что за этим последовали бы поучения об ответственности, упреки в эгоизме...

- После ленча?

Байрони кивнула.

Она видела, как без конца изменялось выражение его лица. Значит, думала она цепенея, он ее больше не хочет, он хочет свою любовницу. Байрони смотрела, как он занимался своими привычными утренними делами.

- Я скажу Сизару, чтобы он принес тебе завтрак, - проговорил Брент, целуя ее в щеку. Почему бы тебе не поспать еще?

Она что-то буркнула. Он предпочел счесть это за утвердительный ответ.

- Байрони, - спросил он, - как твое самочувствие?

Она посмотрела на него с крайним удивлением.

Брент поправил волосы и прокашлялся.

- То есть... Когда у тебя в последний раз были месячные?

Байрони смотрела на него с таким видом, словно он спросил, когда она в последний раз летала на Луну.

- Когда, Байрони?

- Перед самой свадьбой, - ответила она, избегая его взгляда.

Брент на секунду закрыл глаза.

- Ложись спать, - сказал он снова и вышел из комнаты.

Когда Брент ушел, она взбила подушку и откинулась на нее. Что делать? Немедленно уехать из Сан-Франциско. Но в глубине души она была против этого проявления трусости. Брент сказал, что ему не нравится ее монотонная жизнь. Прекрасно! Он скоро увидит, какая она покорная! Она отбросила одеяло и соскочила с кровати. Принимая ванну, она думала о том, что он мог бы по крайней мере позавтракать перед визитом к любовнице. Она поджала губы и вылила в ванну чуть ли не полфлакона духов с запахом магнолии. Почему, недоумевала она, Брент спросил об ее месячных? Она, видно, никогда его не поймет.

Спустя сорок пять минут Байрони стояла в тени салуна, ожидая, когда выйдет Брент. На город опустился тяжелый туман, и она плотнее завернулась в плащ. Может быть, она поступала не правильно? Разумеется, нет! Вся дрожа, она спорила сама с собой.

Потом услышала его голос и замерла. Брент вышел из салуна и пошел по улице.

Байрони последовала за ним, прячась за торговцами, кучерами фургонов, лотошниками и рабочими, заполнявшими улицу.

Брент шел быстро. Он свернул на Клэй-стрит. Она видела, как он поднялся по ступенькам крыльца узкого деревянного дома на углу Клэй и Керни-стрит.

Она немного выждала, потом бесшумно поднялась по ступенькам. К ее удивлению, входная дверь оказалась не заперта. Она тихо открыла ее и заглянула внутрь. Вошла в небольшой вестибюль, лестница вела на второй этаж, справа располагалась гостиная, слева столовая. Она постояла в нерешительности. До нее донесся женский голос, услышала она и голос Брента.

- Будь ты проклят, Брент Хаммонд!
- прошипела она сквозь стиснутые зубы и крадучись стала подниматься по лестнице, разжигая свою ярость, чтобы преодолеть трусость.

Она остановилась рядом с приоткрытой дверью спальни и прислушалась.

- Вы являетесь чуть свет - с чего бы это?

- Послушай, Селест, прости, что я тебя побеспокоил, но это очень важно, - донесся до Байрони нетерпеливый голос Брента.
- И уже давно рассвело, слава Богу.

- Вы хотите, чтобы я оставалась в постели?

Как соблазнительно звучал голос его любовницы.

Руки Байрони сжались в кулаки.

"Я опять подслушиваю", - но она не могла заставить себя уйти.

- Не хотите ли присоединиться ко мне, Брент?

Прошло так много времени...

Много времени, ха! С этой-то ночи!

- Послушай, Селест, мне нужен твой совет по очень важному делу.

Байрони слышала, как он пошел через комнату.

Чтобы лечь к ней в постель!

Байрони почувствовала, как ее охватила ярость.

Она широко распахнула дверь и шагнула в спальню.

Но тут же остановилась. Брент стоял у камина, прислонившись к нему плечом, полностью одетый. Взгляд Байрони привлекла его любовница. Селест полулежала в широкой постели, в нарочито приспущенном с плеч бледно-желтом пеньюаре. Обнаженная нога ее была согнута в колене. Селест была красива, соблазнительна, и Байрони захотелось вцепиться в ее блестящие черные волосы. Почему она не похожа на ворону? С торчащими клочьями волос? С лицом, намазанным белым кремом?

- Байрони! Какого дьявола!

Брент уставился на жену, застывшую как статуя на пороге двери и расширившимися глазами смотревшую на Селест.

- Вот это да! Что это значит? Уж не ваша ли это женушка, Брент?

- Помолчи" Селест. Байрони, что тебе здесь нужно?

Байрони подняла пустые глаза на мужа.

- Я шла за тобой, - отвечала она противоестественно спокойным голосом.
- Хотела убедиться в том, что ты шел к.., ней. Разумеется, так оно и было.

- Я хочу, чтобы ты шла домой, Байрони, сейчас же.
- Он чувствовал, что оказался в дурацком положении. Ему хотелось и задушить ее, и рвать на себе волосы.
- Я скоро вернусь. Нам нужно поговорить.

- Скоро, Брент?
- Байрони саркастически подняла бровь.
- Держу пари, из-за меня ты не станешь торопиться. Я просто в ужасе, оттого что помешала.
- Она повернулась, бросив через плечо:

- Извините за беспокойство.

Сделав три широких шага через комнату, Брент не слишком нежно схватил ее за плечи, повернул лицом к себе и стал трясти.

- Хватит!
- воскликнул он.
- Я пришел сюда не для того, чтобы заниматься.., пустяками, черт побери!

- Заниматься любовью! Весьма странный способ изъясняться. Отпусти меня, Брент, сейчас же.

- Нет.
- Он снова ее встряхнул.
- Я говорю правду, Байрони.
- Какого черта он вообще что-то объяснял? Она выследила Брента, потому что не верила ему.
- Мы идем домой, вместе!

- Но, Брент, - прозвучал веселый голос Селест, - что вам было нужно от меня?

- Потом, - буркнул Брент.
- Идем, Байрони.

Байрони взорвалась:

- Потом! Ты мерзавец! Не надо было ехать с тобой в.., в Сакраменто!

- Ты будешь делать то, что я скажу.
- Брент снова стал трясти Байрони.
- С меня хватит сцен!
- Он вывел ее из спальни Селест, но в ушах еще долго звучал смех бывшей любовницы.

- Невероятно, - бубнил он самому себе, выволакивая ее из дома. Он чувствовал, как она хотела вырваться от него.
- Веди себя прилично, или, клянусь, я тебя изувечу!

Байрони была слишком разъярена, чтобы реагировать на эту угрозу.

- Только попробуй, Брент Хаммонд! Я зарежу тебя, застрелю!

- Да замолчи же! Надо же, а я-то думал, что женился на леди!

Байрони извернулась и ударила его кулаком в живот.

Он в изумлении крякнул.

- Я тебе не леди, - кричала она.
- Я тебе жена!

Брент краем глаза видел, как останавливались люди, чтобы посмотреть на них. Он стиснул зубы и крепче сжал ее руку. Когда они подходили к салуну, бледная как полотно Байрони замолчала. "Что ты наделала, идиотка?
- в ужасе спрашивала она себя.
- Ты опозорила его, привела в бешенство, выставила дураком". Эти мысли вертелись у нее в голове, пока Брент не отпер дверь и не втолкнул ее внутрь. Она стояла и тихо растирала себе запястья.

- Я не буду тебя бить, - сказал Брент, спокойно закрыв дверь, - по той простой причине, что обещал никогда не делать тебе больно. Но ты заслуживаешь этого, Байрони. Ну а теперь изволь рассказать, что все это значит.

Бренту показалось, что она его не слушает, и он заговорил более резко:

- Я уже говорил тебе, что Селест тебя не должна интересовать. Она не имеет к тебе никакого отношения.

- Я завтра уезжаю, - проговорила она, не глядя на Брента.
- У меня есть колье. Я продам его и начну жизнь где-нибудь в другом месте.

Брент скрипнул зубами от поднимавшейся в нем волны ярости.

- Никуда ты не поедешь!

Байрони вскинула голову с явно озадаченным видом.

- Ты не хочешь меня. Ты женился только потому.., впрочем, не знаю почему. Возможно, из чувства вины, потому что соблазнил меня - как оказалось, не какую-то жалкую проститутку, а девственницу? Или пожалел, как бездомное существо?

- Я женился на тебе потому, что ты мне нравишься, маленькая идиотка! Брент видел, что она ему не верила. Даже в его собственных ушах эти слова прозвучали как невнятные речи смущенного человека. Жалость, чувство вины да, но не только, видит Бог.

Что-то большее, гораздо большее. Ему казалось, он желал ее вечно.

- Тебе нравится Селест?

- Это не одно и то же, - возразил он, возмущенно взмахнув рукой, хорошо понимая, что увязал все глубже. Как она смеет задавать подобные вопросы!

- А разонравится Селест, понравится кто-то еще, разве нет?

- Нет! Черт побери, Байрони, я пришел сегодня к ней вовсе не для того, чтобы заниматься.., чтобы переспать с нею!

- О? Просто позавтракать? Обсудить повседневные дела? Спросить, не хочет ли она совершить прогулку верхом, скажем, завтра, когда у тебя будет время?

Брент посмотрел на Байрони и проговорил, скрипнув зубами:

- Нет, я пошел к ней, чтобы спросить, как предохраняться от беременности.

Байрони напряженно вытянулась.

- Предохраняться от беременности, - тупо повторила она.
- Не понимаю.

- Это значит, что я не хочу, чтобы ты, Байрони, слишком скоро забеременела. Ты еще слишком молода, а я.., я...

- Что - ты, Брент?
- допытывалась она, когда он надолго замолчал. Она почувствовала, как побледнела, когда до нее дошел подлинный смысл его слов.
- Если бы я забеременела, ты оказался бы по-настоящему связан со мной, не так ли? Свобода на этом кончилась бы.

- Вовсе нет, - возразил он.
- Нам просто нужно время, чтобы лучше узнать друг друга, чтобы...

- Время, чтобы понять, наскучу я тебе или нет?
- закончила за него фразу Байрони.
- А когда это случится, я, как ты надеешься, уйду из твоей жизни, поскольку у меня есть колье?

- Не говори глупости, дурочка, черт бы тебя побрал!

Она удивленно вскинула брови.

- Я - дурочка? Я просто очередная любовница, верно, Брент? Любовница, которая даже не смеет взглянуть на другого мужчину, потому что принадлежит тебе на законном основании. Ты прав, я дура, безмозглая дура. Я думала.., ладно, это не важно.

Байрони повернулась к нему спиной, не в силах больше видеть лицо Брента. Слезы застилали ее глаза, и она злобно вытерла их тыльной стороной ладони. Она услышала, как он направился к ней, быстро отошла и встала по другую сторону кровати.

- Держись от меня подальше, Брент, я больше не желаю иметь с тобой дела.

Брент разозлился как никогда. Она смеет выслеживать его, а потом обвинять во всяких идиотских вещах!

- Твое желание или нежелание, жена, в действительности не имеет никакого значения. Как ты сама сказала, ты принадлежишь мне по закону. И будешь делать то, что я тебе скажу. А поскольку у тебя такое живое воображение и такой ядовитый язык, думаю, что дам тебе реальный повод для применения красноречия.

Она посмотрела на него и увидела в его глазах целеустремленность и решимость.

- Что ты имеешь в виду?
- Ее голос прозвучал тонко и высоко.

Брент на сей раз ответил насмешкой:

- Раздевайся. Как ты уже сказала утром, моя дорогая, мне очень нравится, просыпаясь, заняться любовью. Возможно, тебе понравится мое тело, как мне нравится твое?

- Нет, - возразила Байрони, распрямляя плечи и вздернув подбородок. Я не хочу тебя.

Брент пожал плечами.

- Это не важно. Я слышал, что жены обычно не склонны к занятиям любовью. Как я понимаю, жена просто терпит. Мужья ведь животные, и поэтому жены испытывают облегчение, когда они предаются похоти где-то в другом месте. Но я верный муж, Байрони, вопреки твоей подозрительности.

Так что раздевайся.

Байрони бегло взглянула в лицо Бренту. Теперь в его глазах появилось что-то еще. Желание!

- Нет!
- Она бросилась к двери. Она с грохотом захлопнулась, едва она успела ее открыть. Брент стоял сзади, подняв руки над ее головой. Она слышала его дыхание, чувствовала тепло его тела.

Вернулись ненавистные слезы. Она хотела умолять его не унижать ее таким образом. Но нет, она не будет слабым, ноющим щенком. Байрони медленно подняла к нему лицо. И заставила себя холодно улыбнуться.

- Прекрасно, - проговорила она.
- Я должна лечь голая на кровать или же мне следует надеть пеньюар и вызывающе согнуть ногу, как Селест?

Байрони удивила Брента, она прочла это в его глазах. Он был просто ошеломлен. Будь он проклят! Он хотел, чтобы она умоляла его со слезами! О, этого не будет, никогда!

- Да, - заговорил наконец Брент.
- Я хочу, чтобы ты легла голая на спину. И когда захочу, я раздвину тебе ноги.

"У меня нет опыта, я не знаю, как нужно уклоняться от его поползновений", - подумала Байрони. Но она не поддастся, во всяком случае не сейчас. Она пожала плечами с нарочитым безразличием.

- Хорошо. Странно, Брент, но я чувствую, что как раз сегодня могу забеременеть. Не боишься?

Брент сузил глаза - она снова потрясла его - и рассмеялся. Это чудовище еще имеет наглость смеяться над нею!

- Дорогая моя, - непринужденно проговорил он, слегка поглаживая ее волосы, - тебе нужно многому научиться... Нет, не пытайся отойти от меня. Слушай. Я полагаю, тебе известно, что ребенка в твоей утробе создает мое семя. Но вовсе не обязательно, чтобы я извергал его внутрь твоего восхитительного тела. Разумеется, это для меня намного приятнее, но я уж как-нибудь переживу.

Глаза Байрони расширились от смущения, а Брент наклонился и нежно поцеловал ее сжатые губы.

- Я нетерпеливый мужчина, любимая, - проговорил он, чуть прикоснувшись губами к ее щеке.
- Пойдем же, и делай, как я прошу.

Ему захотелось рассмеяться, глядя в лицо ошеломленной Байрони, но вместо этого на его губах появилась насмешливая ухмылка.

- Ты умница, Байрони, и, возможно, возьмешь верх надо мной в будущем. В отдаленном будущем.

- Ненавижу тебя, - прошептала она.

- Не правда. Ты просто проиграла.
- Брент принялся расстегивать пуговицы на спине ее платья.

Прошу, хотелось ей сказать, пожалуйста, не делай этого. Но она оставалась безмолвной. Она чувствовала, как быстро поддавались пуговицы его ловким пальцам, и мысль о том, что он не раз раздевал женщин, заставила ее забыть о своей покорности и пассивности.

- Нет!
- Байрони вырвалась от него.
- Не надо, Брент!

Брент помолчал, потирая длинными пальцами подбородок. Потом отвернулся от Байрони и запер дверь.

Он слышал ее учащенное дыхание.

- Я справлюсь с тобой, дорогая, - очень спокойно проговорил он.
- Нет, Байрони, я не стану тебя насиловать, хотя беру на себя смелость утверждать, что такое насилие доставило бы тебе наслаждение уже хотя бы потому, что подтвердило бы твою мысль, что я оказался таким же подонком, как твой отец и брат-недоносок.

- Но ты такой и есть! Все мужчины такие! Нет, не приближайся ко мне, Брент!

Но он подошел. Крепко удерживая ее около себя, он медленно снял с нее платье и белье. На ней остались только рубашка и чулки, когда она качнулась к нему, обессиленная попытками сопротивляться.

- Я буду кричать, - предупредила она.

- Если будешь кричать, вставлю тебе в рот кляп.
- Он подвел ее к кровати, поднял и положил на спину. Байрони смотрела настороженно и гневно.

Он молча снял с нее то, что на ней оставалось.
- Ну а теперь, спокойно сказал он, отступив от кровати, - пожалуйста, лежи спокойно, Байрони. И накройся, если хочешь.

Натянув на себя одеяло, Байрони уставилась в потолок. Она слышала, как раздевался Брент, но решила не замечать его присутствия. "Я перехитрю его, - проснулась в ней неопределенная надежда, - буду безучастна, не стану отвечать".

Подойдя к ней, Брент внимательно посмотрел на ее профиль. Так вот, значит, в какую игру она решила сыграть, подумал он ухмыльнувшись. Дурочка! Не понимала, что женщина, познавшая наслаждение, которое он ей подарил, не может долго оставаться безжизненной и бесчувственной. Он сунул руку под одеяло и нащупал грудь Байрони Она мгновенно напряглась и попыталась увернуться. Тогда он отбросил одеяло и лег на нее, лишив возможности шевельнуться. Опершись локтями на постель, он всматривался в ее лицо.

- Я твой муж, - заговорил он, - за которого ты добровольно согласилась выйти. Я лишил тебя девственности и научил наслаждаться. Почувствуй меня, Байрони.

- Нет, - возразила она, отвернувшись.
- Не стану.

- Ты совсем ребенок, - тихо проговорил он и принялся ее целовать. Стань для меня женщиной, Байрони.

Она попыталась отбросить всякие эмоции, сосредоточиться на его вероломстве, на мыслях о его любовнице. Но чувствовала его прикосновения, ощущала влагу и тепло его губ, сомкнувшихся вокруг ее соска. И, не в силах удержаться, выгнулась вверх. Он покусывал, целовал ее грудь, а руки его нежно обнимали ее.

- Нет, - шептала Байрони, уже не ему, а себе, но волшебные пальцы Брента и его искусный язык продолжали блуждать по ее телу. Вожделение охватило ее.
- Нет!
- крикнула она снова, надеясь звуком собственного голоса заглушить невероятные ощущения.

Он раздвинул ей ноги, склонился к ней лицом.

- Какая ты белая и мягкая, - восхищался Брент, изучая все изгибы ее тела, и она помимо воли воспламенялась еще больше.
- А эти мягкие вьющиеся волосы - сущее наслаждение.
- Брент нежно ласкал ее пальцами.

Байрони стонала.

- Я ненавижу тебя!
- снова закричала она, не сознавая, что уже сжимает плечи Брента и гладит его волосы.

- Ну конечно, любовь моя.
- Он целовал ее бедра, говорил о том, какая она очаровательная, как восхитительно отзывается на его ласки.

Брент намеревался, по крайней мере вначале, наказать ее, подвести к высшей точке наслаждения и оставить наедине с ощущениями. Но не смог - он хотел ее и стремился, чтобы она получила удовольствие.

Она выгнулась ему навстречу, и он накрыл своим ртом ее губы, упиваясь их сладостью и удивительной нежностью. Брент приподнял ее бедра, ощущая пробегавшие по ней судороги наслаждения и слыша ее стоны. Приподнявшись над Байрони, он ворвался в нее. Она закричала, задрожала и обхватила бедрами бока Брента.

"Ты не должен", - твердил себе Брент, боясь, что не сможет в нужный момент вырваться из нее. Но неимоверным усилием воли заставил себя это сделать.

Байрони почувствовала на себе весь вес тела Брента, услышала его неровное дыхание. Ее все еще сотрясала дрожь.

- Ты вышел из меня, - удивленно и разочарованно пробормотала она.

- Да, - еле откликнулся Брент, слабый и разбитый. Ему хотелось сжать ее в объятиях, целовать и ласкать, пока она не уснет на его груди. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и в его ноздри во рвался запах магнолии - аромат Лорел. Брент встал с постели, пристально посмотрел на Байрони.

- Ты получила урок, Байрони. Никогда больше не отвергай меня. Ты только проиграешь.
- Но она победила", - подумал он, вспомнив свое неодолимое желание. Брент застыл и прищурил глаза.
- И никакого насилия, не правда ли?
- лениво протянул ин.

Байрони подняла на него усталые, разочарованные глаза.

- Нет, насилия не было.
- Она медленно натянула на себя одеяло и повернулась на бок, спиной к Бренту. Она чувствовала себя опустошенной, отвергнутой. Она свернулась калачиком, подтянув колени к груди и опустив голову.

- Черт возьми, - тихо проговорил Брент.

"Надо уйти от нее, вернуть самообладание". Он быстро оделся, ни разу не взглянув на нее, однако, подойдя к двери, не удержался и оглянулся. Байрони не пошевелилась, но и не плакала.

Брент снова выругался и плотно закрыл за собой дверь спальни.

Глава 22

- Байрони! Что такое? Что это вы до сих пор в постели?

Она с трудом сообразила, что был уже вечер. В спальне было темно. Она сощурилась от света, прорвавшегося из гостиной и высветившего в дверях силуэт Мэгги.

- Послушайте, вы не заболели?

Да, ей нездоровилось, но Сента звать не хотелось.

Она с трудом распрямила одеревеневшее тело и снова медленно опустила голову на подушку. Натянув до подбородка одеяло, Байрони тупо уставилась на Мэгги.

- Нет, - ответила она, - я не заболела, просто устала.

Прищурив глаза, Мэгги вошла в спальню. Она зажгла лампы, остановилась у кровати.

- Вы беременны?

Прямо поставленный вопрос ошеломил Байрони.

Она хмыкнула:

- Беременна? Я? Я еще слишком молода.

- Перестаньте, Байрони!
- "Что происходит?" - подумала Мэгги. А вслух спросила:

- Где Брент?

- Брент? Какой Брент?
- Она снова хмыкнула, и голос ее на сей раз прозвучал хрипло и резко.
- Вы не спрашивали Селест?

- Где ваш халат?
- спросила Мэгги, пропустив мимо ушей слова Байрони.
- А, вот он. Наденьте-ка.

Не хватало еще простудиться. И причешитесь. Я велю Сизару принести ужин.

Когда Мэгги вернулась в спальню, Байрони все еще лежала в постели, бросив халат поперек одеяла.

Бледное лицо ее окружали спутанные волосы. "Что натворил этот дурень Брент?" - подумала она, не спуская глаз с Байрони.

- Даже если вы и вправду беременны, то прошло еще очень мало времени, чтобы появились какие-то явные признаки. Почему же вы лежите, и в такой темноте?

- Я уже сказала, устала.

- Наверное, крепко поспорили с Брентом?

- Ах, вовсе нет. Он просто решил показать мне, кто здесь хозяин. И доказал. Хозяин он. Больше нет никаких сомнений.

Мэгги услышала, как во входную дверь постучал Сизар.

- Вы должны чего-нибудь поесть, - сказала она и вышла из спальни.

К ее возвращению Байрони была уже в халате.

Мэгги поставила поднос ей на колени. В тарелке лежали аппетитный ростбиф в подливке, картофельное пюре и зеленый горошек. Байрони смотрела на тарелку с таким видом, словно она была полна червей.

- Не хочу, - проговорила она.

- Не выдумывайте. Ешьте.

Мэгги придвинула любимое кресло Брента к кровати и уселась в него, сложив руки на коленях. Она молча смотрела, как жена Брента нехотя стала есть.

- Днем я встретила миссис Сэкстон, - заметила Мэгги, - она спрашивала о вас. Я, разумеется, понятия не имела о том, что вы, как крот, зарылись в постель. Она очень милая леди. Ешьте, Байрони. Что же до мистера Сэкстона, то он внизу, в салуне, и, вероятно, по поручению жены хочет убедиться, что с вами все в порядке. Съешьте еще кусочек. Вот так.

- Где Брент?
- спросила теперь уже Байрони.

- Не знаю. Я его не видела.

- Пошел на Клэй-стрит. Там живет Селест.

- Ваш муж, Байрони, последний раз встречался с Селест еще до вашей свадьбы.

Вилка Байрони звонко стукнула по тарелке.

- он был у нее сегодня утром, - возразила она, и ее внезапный саркастический смех перешел в рыдание.
- Я выследила его.

- О нет, - прошептала Мэгги. В ее мозгу крутилось несколько возможных сценариев, один другого мрачнее.

- Он ничего там не делал, Мэгги, или, возможно, я пришла слишком рано. Он привел меня обратно, сюда.

- И?

Байрони крепко сжала губы.

Мэгги вздохнула. В общем-то это было не ее дело.

Вероятно, Брент был до крайности разъярен и сорвал зло на своей молодой жене. А что потом? Мэгги принюхалась. В комнате пахло обедом, магнолией, и.., любовью. Значит, этот идиот наказал ее - взял силой и, хлопнув дверью, ушел.

- Мэгги?

- Что, дорогая?

- Наверное, я не личность?

- Бога ради, что вы хотите сказать?

- Я не хороший человек, не сильная.

Мэгги смотрела, как Байрони, уставившись в поднос, сжимала в кулаки и снова разжимала пальцы. Ее выводило из себя выражение униженной гордости на лице Байрони. Лишало покоя.

- Вздор, - отрубила она, - и вы сами это хорошо понимаете.

- Простите, Мэгги. Я надоедаю вам. И веду себя как расхныкавшийся ребенок. Я всегда презирала людей, которые вовлекают других в свои неприятности.

Человек должен действовать сам. Один Бог знает, что я пыталась, возможно, не всегда очень мудро, как, например, с Айрой. А вот теперь превратилась в дрожащую...
- Байрони откинулась на изголовье кровати и закрыла глаза.
- Благодарю вас за обед, Мэгги. Вы так добры ко мне...

- Вы вовсе не похожи на хныкающего ребенка, Байрони, - спокойно возразила Мэгги.
- Вот Фелиция - нытик. Мне кажется, вы начнете совершать поступки, если будете знать, как действовать.

Байрони коротко усмехнулась:

- Пожалуй.

- Мне кажется, что сейчас вы чувствуете себя смущенной и несчастной. Брент порой бывает упрямым и тупоголовым. Но вообще он добрый и преданный.

Он привык к одиночеству, Байрони, и никогда ни с кем не делится своими чувствами. Ему двадцать восемь лет, и десять из них он прожил один. Я не защищаю его. Но вы должны его понять. Я видела его и ангелом, и дьяволом. Да, наверное, в каждом из нас есть и то, и другое. Так, может быть, откроетесь мне.

Я умею хорошо слушать.

К Байрони пришли слезы. Она не смогла бы их сдержать, даже если бы от этого зависела ее жизнь, но голос ее оставался спокойным, почти напевным.

- Лучше бы я не встречалась с ним в Сан-Диего и не питала к нему тех чувств, какие возникли во мне, когда я впервые его увидела. Теперь все это далеко позади. Я замужем за человеком, который меня не любит и приходит в ужас при мысли, что моя беременность привяжет его ко мне.
- Она повернула к Мэгги бледное лицо с полными слез глазами.
- Я хочу, чтобы кто-нибудь заботился обо мне. Разве это так много - желать счастья, ощущать, что нужна кому-то? Черт возьми, смешно! Клянусь, я больше не пророню ни слезинки! Я глупая, слабая особа, неспособная распорядиться своей жизнью. Посмотрите на себя, Мэгги, - вы сильная, независимая, уверенная в себе.

Как бы я хотела быть такой, как вы!

"Вот это открытие", - подумала Мэгги, одновременно растрогавшись и развеселившись.

- Знаете, - сказала она, - что сделала бы я на вашем месте?

- Что?

- Купила бы кнут, и когда не хватало бы слов, использовала бы его. Иногда, как я заметила, трудно привлечь к себе внимание толстокожих мужчин.

Байрони смотрела на нее расширившимися от удивления глазами.

- И не стали бы упаковывать вещи, чтобы немедленно уехать?

- Если бы я ненавидела этого мужчину, то так бы и сделала, и даже не оглянулась бы. Однако если бы я могла, хотела его спасти, то вбила бы ему в башку хоть малую толику здравого смысла.

Звучит логично, думала Байрони, прямолинейно, и.., просто. Она представила себе, как, подобно сельской учительнице, дерет Бренту уши за плохое поведение, и громко расхохоталась.

Мэгги показалось, что с плеч свалился тяжкий груз. "В ней есть сила, подумала она, - сила, огонь и решительность. Но Брент! Почему он такой дурень?"

- Ну, - заторопилась Мэгги, - у меня полно дел. Сказать Сизару, чтобы принес горячей воды?

- Да, пожалуйста.
- Байрони откинула одеяло и почти выпрыгнула из постели. Она крепко обняла добрую женщину.
- Спасибо, Мэгги.

- Только не забудьте купить кнут, дорогая. А если дело дойдет до пари, мои деньги к вашим услугам.

Байрони рассмеялась - звонким, счастливым смехом.

- В комнате такой беспорядок! Займусь-ка я уборкой.

Мэгги оставила Байрони, тут же принявшуюся за дело, увлеченную поставленной целью. Лишь много позднее Мэгги узнала, что Брент играл с Джеймсом Корой в "Эльдорадо", напился и затеял драку. Его привели к Мэгги, истекавшего кровью, все еще пьяного, с тупой ухмылкой на лице.

- Мы решили не отводить его к молодой жене, мэм, - объяснил Хромой Вилли, - чтобы не испугать ее.

"А я кто - его мать, что ли?" -.
- хотела она спросить собутыльников Брента.

- Тащите его в дом, мальчики.

Мэгги стояла над Брентом, упершись руками в бока, с поджатыми губами. Женщины плачут, мужчины напиваются, думала она. Что ж, может, это и неплохой признак. Значит, к Селест он не заходил.

Брент напевал скабрезную песенку об игроке И девушке из салуна. Между куплетами он потягивал черный кофе, приготовленный Мэгги.

- Позвать Сента? Была хорошая потасовка, Брент?

Тот поднял бровь, поморщился от боли и ухмыльнулся.

- Видела бы ты тех парней!

- Да... Бьюсь об заклад, ты выиграл.

- Разумеется, - ответил Брент. Чувствовал он себя плохо и попросил еще виски. Внезапно его одолела усталость, и он не смог даже держать голову. Он уснул на диване у Мэгги, комнату заполнил его громкий храп.

- Идиот, - пробормотала Мэгги, накрывая его одеялом. Она послала за Сентом.

- Ты наконец выбила из него дурь, Мэгги?
- первым делом спросил Сент, появившись почти через час.

- Видно, придется заняться этим, - ответила она.
- Прости, Сент, уже поздно, но лицо у него как кровавый бифштекс.

- А где Байрони?

- Надеюсь, спит. Мальчики притащили его прямо сюда. Хотели поберечь нервы его жены.

Сент принялся стирать губкой кровь с лица Брента.

- Не так страшно, как кажется, - заключил Сент.
- Его красивая физиономия не пострадала.

Обойдется без швов. Интересно, что это у него за романтический шрам?

- Перестань, Байрони, - запротестовал во сне Брент, пытаясь оттолкнуть Сента.
- Больно.

Сент усмехнулся, услышав нетвердый голос Брента, и отвел его руку.

- Да будет тебе известно, друг мой, что ты прервал в высшей степени приятное свидание.

- Байрони, - бормотал Брент.
- Не надо, любимая. Иди ко мне, дай я тебя поцелую. Господи, ты такая красивая.., красивая...

- Теперь он вспомнил, что у него есть жена, - с отвращением заметила Мэгги.
- Вот дурень!

- Полно, Мэгги, он всего лишь мужчина, - возразил Сент.
- Сбитый с толку мужчина. Он скоро поймет, как мне кажется, что ему очень повезло.

- Каким бы он ни был, завтра ему будет чертовски плохо.

***

Так оно и было. Но Байрони, смотревшая на него новыми глазами и очень довольная тем, что он не был у любовницы, просто сказала:

- Выпей какао, Брент. Сент говорил, что станет лучше.

Брент взглянул на нее одним глазом и выпил какао.

- Сент также сказал, что будет полезен обильный завтрак. И побольше яиц...

- Пожалуйста, Байрони, - проворчал Брент, - дай мне умереть спокойно.

Она сменила у него на лбу мокрую салфетку, ласково пригладила волосы.

- Хорошо. Отдохни. Я буду рядом, если что-нибудь понадобится.

Он снова уснул, и Байрони долго смотрела на небритого мужа, который мерно дышал во сне.

Когда Несколько часов назад Мэгги с Сентом с трудом перетаскивали его в спальню, Байрони подумала, что его жизнь в опасности.

- Нет-нет, дорогая, - разуверила ее Мэгги, - просто он страшно напился. Так что пока кнут не применяйте.

- Пусть поспит, а когда проснется, накормите его, - распорядился Сент.
- Что же касается вас, - продолжал он, - вам тоже необходимо отдохнуть. И не слишком беспокойтесь, Байрони.

Байрони слышала, как Мэгги сказала Сенту, когда они уходили:

- А вы, доктор Моррис, я полагаю, продолжите свое приятное свидание?

- К сожалению, нет, - печально ответил тот.
- Бедная Джейн расстроилась, когда за мной пришел Хромой Вилли.

- Обзаведись-ка женой, Сент, вот тебе мой совет.

Сент что-то ответил, но Байрони не расслышала.

До нее донесся лишь звонкий, веселый смех Мэгги.

- Тогда разбудите Фелицию. Девочка любит вас.

Байрони быстро захлопнула дверь спальни. Ей не хотелось даже невольно снова подслушивать чьи-то разговоры - никогда. Вернувшись к уснувшему мужу, она покачала головой и уселась в кресло с "Корсаром" Байрона в руках.

"Слава Богу, я молодой и сильный", - думал Брент. Он не чувствовал похмелья от огромного количества выпитого виски, но все тело дьявольски ломило.

Он, морщась от боли, согнул израненные пальцы.

- Сент говорил, переломов нет, - заметила Байрони.
- Ты хорошо помнишь, что произошло?

Брент не знал, какой реакции ожидать от Байрони - но знал, что с такой улыбкой не встречают мужа, ушедшего из дому, напившегося и жестоко подравшегося.

- Да, - сказал он, - помню.

- Сколько их было?

- Четверо, может быть, пятеро. Мне придется заплатить Коре за поломанную мебель сотни три дол ларов. Я переломал бы больше, но потом мы дрались на улице.

Байрони ничего не сказала о деньгах, а указала ему на ванну в углу спальни:

- Я попросила принести горячую воду. Примерно через час Смайли подаст к подъезду ландо, и мы все-таки совершим намеченную прогулку к океану. Сент говорил, что это полезно. Свежий воздух и все такое.

Брент кивнул и отбросил одеяло. Он был голый, и Байрони поймала себя на том, что рассматривает страшные синяки на его ребрах.

- Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Брент самоуверенно ухмыльнулся:

- Я не сдался, если тебя это интересует.

"Ну вот, все приходит в норму", - подумала Байрони.

- Я ненадолго выйду, - сказала она.

- Куда ты?

- Хочу купить кнут, - ответила она.

Он остановился посреди комнаты с выражением полного недоумения на лице.

***

Вторая половина дня была облачной, стоял густой, тяжелый туман.

- Мы еще потеряем друг друга в этой мгле, - заметил Брент.
- Зачем понадобился этот кнут?
- удивился он.

- Для душевного покоя, - безмятежно ответила Байрони.
- Как ты себя чувствуешь?

- Пока еще не совсем хорошо. Что за душевный покой?

- Мистер Хоббс говорил, что это очень эффективное средство, впрочем, бесполезное для меринов.

Оно годится только для.., жеребцов.

- Понятно, - сказал он, начиная понимать, в чем дело.
- Я думал, ты вообще против всякого насилия.

- Верно.
- Байрони пожала плечами.
- Однако приходится приспосабливаться к действительности.

- Туман слишком густой, - внезапно сказал Брент и повернул лошадь обратно.
- Уедем отсюда.
- Ветер стал жестче и уже поднимал в воздух прибрежный песок.

- Как хочешь, - непринужденно согласилась Байрони.

- Байрони, - проговорил он, пристально рассматривая ее, - мне не очень нравится твой тон.

- Предлагаю, прежде чем бежать за кобылой, разберись со своей лошадью.

Она смеялась над ним! Бренту это не понравилось, совсем не понравилось. Он раздельно произнес:

- Я оседлаю кобылу, любимая. Без всякой уздечки, разумеется, достаточно несколько раз ущипнуть ее за шею.

Байрони весело расхохоталась, а Брент скрипнул зубами.

- И разумеется, она не сбросит тебя? А если кобыла позволит объездить себя, ты, возможно, накажешь ее - спешишься?

Брент почувствовал такое вожделение, что у него заломило в паху.

- Нет, - возразил он, уставившись на дорогу между ушей лошади, - я больше с нее не слезу.

Ущипнув ее за шею, я буду гнать ее до тех пор, пока она не задрожит и не покроется потом, пока не признает, что я ее хозяин.

- Желаю удачи, - живо сказала Байрони, - с кобылой.

- Не нужно никакой удачи, был бы удобный случай.

- Кстати, не будешь ли ты добр высадить меня у дома Сэкстонов? Я обещала Чонси навестить ее.

- Об этом не может быть и речи. Разве ты не знаешь, что жеребец всегда пасет своих кобыл, не спуская с них глаз?

- Разве? Но, возможно, он все-таки поймет, что какая-то кобыла может от него отказаться. Ты знаешь такого жеребца, Брент?

"Да", - подумал он.

- Если бы кобыла была больше чем ., кобылой, - грубо ответил он, возможно, она могла бы доставить жеребцу удовольствие.

- О, - воскликнула явно развеселившаяся Байрони, - если бы жеребец был больше чем.., жеребцом, он удовольствовался бы своим собственным пастбищем. Возьму на себя смелость сказать, что существуют кобылы, желающие считать жеребцов своей собственностью не меньше, чем на подобное претендуют сами жеребцы. Ты когда-нибудь слышал о кобыле, которая щипала бы своего жеребца за шею?

- Хорошо, - прорычал Брент, пугая лошадь.
- С меня довольно иносказаний. Если ты когда-нибудь замахнешься на меня кнутом, Байрони, сильно пожалеешь об этом.

- Как именно, если ты не против такого вопроса?

Мы, кобылы, любим все уточнять, знаете ли.

Брент скрипнул зубами.

- Не знаю, - ответил он наконец, - но можешь не сомневаться, уж я что-нибудь придумаю.

- Пока не придумаешь, я буду придерживаться своей теперешней тактики.

- Что за тактика?

- Держать своего жеребца при себе, - ответила она, - используя для этого все необходимые средства.

- Мы, жеребцы, тоже любим все уточнять.

- Даже сейчас?
- спросила Байрони и, едва касаясь, провела пальцами по бедру Брента. Она тут же почувствовала, как напряглись его мускулы, и услышала, как он резко втянул в себя воздух.
- Возможно, - очень тихо проговорила она, - жеребец очень скоро настолько утомится, что не сможет покинуть свое пастбище.

- Я буду поступать так, как мне нравится, Байрони.

- И я тоже, Брент.

- Тебе лучше убрать руку, иначе я наброшусь на тебя прямо здесь.

Байрони рассмеялась и стала тщательно поправлять свою шляпку. Он мрачно глянул на нее, услышав, как она беззаботно начала напевать какую-то мелодию.

Когда они вернулись домой, Бренту страшно захотелось заняться с нею любовью, довести ее до полного изнеможения.

Но у двери дома его встретил Сизар.

- По-моему, что-то важное, Брент.
- Он протянул ему письмо.

Брент взглянул на помятый конверт.

- Господи!
- тихо пробормотал он.

- Что случилось, Брент?
- спросила Байрони.

- Письмо, но не от моего брата Дрю, а от адвоката отца в Начизе. Рука Брента дрожала. Он разорвал конверт и вынул из него два листка, исписанные четким почерком.

Байрони видела, как сжались его кулаки, как на выразительном лице отражались одна за другой тысячи мыслей. Слышала, как он тихо выругался.

Он повернулся и пошел от нее, но Байрони схватила его за руку.

- Что случилось, Брент?
- повторила она.

- Умер мой отец, и самое невероятное - сделал меня своим наследником!

Глава 23

- Почему ты считаешь, что не должен стать наследником отца?

Байрони вошла вслед за мужем в гостиную и плотно закрыла за собой дверь. Он выглядел совершенно отрешенным. Она повторила свой вопрос.

- Десять лет назад отец выбросил меня с плантации и из своей жизни.

- Дать бренди, Брент?

- Да.

Она подала ему хорошую порцию и отвернулась, чтобы снять накидку и шляпку.

- Почему он так поступил?
- спросила она мужа.

- Потому что застал меня в постели со своей женой.

Байрони словно ударили кулаком в живот. Она недоверчиво посмотрела в глаза Бренту.

- Что?
- пролепетала она.

Брент рассмеялся.

- Мне было восемнадцать лет, а Лорел двадцать два. Она хотела меня - и получила. Отец появился, разумеется, совершенно неожиданно.
- Брент машинально потер пальцем шрам на щеке.

Значит, отец его наказал, подумала Байрони. Десять лет, говорила ей Мэгги, десять лет он был предоставлен самому себе.

- Но тебе же было всего восемнадцать лет! А как он поступил с твоей мачехой? Тоже прогнал?

Брент рассмеялся, размахивая письмом.

- В этом-то и есть вся ирония, дорогая. В восемнадцать лет я был настолько щепетилен, что принял на себя ответственность за происшедшее. Возможно, не надо было этого делать. Для отца так было бы лучше.

В конце концов он, несчастный, понял, что она вышла за него замуж только из-за денег и его положения. Он отдал мне плантацию - Уэйкхерст и сделал меня опекуном Лорел. Иными словами, теперь всеми деньгами распоряжаюсь я. Не представляю, что она при этом чувствует, - А как же с твоим братом, Дрю?

- Отец оставил ему большую сумму денег, а кроме того, что-то ему досталось после смерти матери.

Сейчас Дрю двадцать шесть лет, он художник. Живет холостяком недалеко от главного дома. Когда меня десять лет назад выгнали из дому, Дрю уезжал в Париж учиться живописи. Фактически единственной связью с домом было случайное письмо от брата. Один Бог знает, что он теперь думает обо всем этом.

Брент внезапно умолк, допил бренди и опустился в кресло.

- Байрони, я должен ехать. Без меня адвокаты не смогут ничего оформить.

Байрони в глубоком раздумье кусала нижнюю губу.

- Значит, мы едем, - с готовностью проговорила она.

Брент поднял густую бровь:

- Мы?

- Разумеется. Если, конечно, ты не намерен возвращаться.

- У меня, по-видимому, нет выбора. Однако я хочу продать плантацию. В голосе его прозвучала неуверенность.

- Целых восемнадцать лет это был твой дом, Брент.

Он вздохнул, взъерошив волосы.

- Да. Я солгал бы, если бы сказал, что не тосковал все эти годы. Это красивый, хороший дом, Байрони, к югу от Начиза, у самой Миссисипи, севернее границы с Луизианой. По-моему, мой дед построил его в 1784 году. Разумеется, под сильным испанским влиянием.

О проклятие!

- Что? Расскажи мне о нем побольше.

- Рабы. Когда я уезжал десять лет назад, в Уэйкхерсте жили больше пятисот негров.

- Боже мой, что же они делают? Это же целая армия!

- Большинство из них работают на хлопковых плантациях, с рассвета до темноты, остальные - ремесленники: кузнецы, лудильщики, каменщики, плотники, ну и, конечно, прислуга в доме - около тридцати бедняков, обслуживающих белых. Няня-негритянка Бас, старая и сморщенная, как чернослив, была мне второй матерью. Неграм в Уэйкхерсте жилось лучше, чем на других плантациях. Они ели два раза в день, имели нечто вроде больницы, и любые наказания ограничивались двенадцатью ударами плетки надсмотрщика, тоже раба, но более образованного. Если бы я остался, то, вероятно, не очень задумывался бы над этим. Видишь ли, это были образ жизни и экономическая необходимость. Но теперь... Я вряд ли смог терпеть это дальше.
- Брент рассмеялся.
- Теперь я ".масса", а ты, дорогая, "миссис".

- Освободи их, - сказала Байрони без всякого предисловия.

- Освободить? Они же неграмотные, забитые и все из-за белых. Может быть, ты и права. Что же касается милейшей Лорел...

- Я поняла, что милейшая Лорел наделена превосходным вкусом к мужчинам. Однако с ее стороны было не очень разумно соблазнять восемнадцатилетнего юношу.

И сделать таким подозрительным к женщинам.

Таким подозрительным ко мне.

Байрони не терпелось увидеть Лорел. Губы у нее сжались в тонкую линию.

- Ты, вероятно, права, но я и сам был хорош.

Впервые переспал с женщиной, когда мне было четырнадцать лет, а в семнадцать уже был грозой всей округи. Черт возьми, я спал даже с двумя негритянками.

Видишь ли, это делал буквально каждый мужчина, так было принято. Меня называли enfant terrible - несносный ребенок и хихикали за моей спиной. Думаю, до того рокового дня отец гордился мною. Теперь, Байрони, ты знаешь мое прошлое, по крайней мере видишь, как все началось.

Байрони широко улыбнулась:

- По пути в Начиз расскажешь мне подробности твоей жизни за последние десять лет. Не называли ли тебя "несносным мужчиной"?

- Некоторые называли. Но теперь это не имеет значения. Ты уверена, что хочешь поехать со мной, Байрони?

- Ты же обещал мне свадебное путешествие, помнишь?

- А как насчет кнута?

- Кнут - мой постоянный спутник, - подтвердила она.
- Я очень сожалею о смерти твоего отца, Брент.

- Я тоже. Не знаю, почему он не написал мне перед смертью. Я обязательно бы съездил домой.

- Подозреваю, дело, вероятно, в гордости.

Брент повернулся и внимательно посмотрел на Байрони.

- Ты сообразительная, Байрони.

- Я же купила кнут!

***

Вечером следующего дня Хаммонды, одетые для официального визита, прибыли на ужин в дом Сэкстонов. Там уже были Хорас и Агата Ньютоны, а также Сент Моррис и Тони Доусон.

- Прекрасно выглядите, Байрони.
- Чонси крепко обняла приятельницу и улыбнулась мужу озорной улыбкой.
- Дел восхищен тем, что вы пришли.

Говорит, что забыл, как выглядит нормальная женщина. На кого я сейчас похожа!

- У тебя величественный вид, Чонси, - заметил Брент.
- Настоящий клипер под парусами из голубого шелка.

- Не забывайте про кружева, Брент!

- Я сижу рядом с Тони?
- обиженно спросил Сент Дела Сэкстона по пути в столовую.

- Простите, старина, но Тони может быть очень приятным собеседником, когда в ударе.

- Чонси родит в следующем месяце. Меня удивляет, зачем вы вообще меня пригласили.

- Она такая громадная, вот я и забыл, - заискивающе проговорил Дел и повернулся к Байрони, сидевшей справа.
- Вам идет золотистый шелк, дорогая. Что же касается этого деревенского дурня, - продолжал он, указав движением брови на Брента, - то я просто удивлен, что его не прикончили. Я наслышан о вашей драке.

- Имело место некоторое расхождение во мнениях, - непринужденно заметил Брент.
- Ничего бы не произошло, согласись тот парень со мной. По правде говоря, даже не помню, о чем, собственно, шла речь.

- Просто понадобилась хорошая драка ради самоутверждения в мужественности, - вполголоса объяснила Байрони Чонси и Агате.

Агата послала влюбленный взгляд мужу.

- Не так давно и Хорас напивался до чертиков и затевал свару.

- Бедный Сент, - заметила Байрони.
- Не понимаю, как вам удается сохранять в неприкосновенности свой мужской образ. Судя по вашим габаритам, вряд ли кому-нибудь придет в голову подраться с вами.

- Добрые миссионеры говорили мне, что Бог все взвешивает на весах. Такой крупный парень, как я, ласков как ягненок. А такие, как Брент, постоянно стремятся самоутвердиться.

- Миссионеры?
- переспросил Брент.
- Где ты их, черт побери, отыскал?

- О, на маленьком острове Мауи. Он входит в Гавайский архипелаг в Тихом океане. Я был врачом на китобойном судне. Впервые приехав в главный город Мауи Лахаину, я решил пожить там некоторое время. Там идет постоянная борьба между миссионерами и моряками.

- Сент, я ничего об этом не знаю. Расскажи побольше. Со всеми кровавыми подробностями.

- Не сейчас, мой мальчик, потом. Здесь же дамы.

Байрони повернулась к Чонси, но та казалась погруженной в размышления. Отвлекла ее Агата.

- Дорогая, как назовете будущего принца или принцессу?

- Как насчет Борегар Сэкстон?
- предложил Тони.

- Или Персиваль?
- подхватил Брент.
- По имени парня - моего бармена: не забывайте, что он будет наполовину англичанином.

- Действительно, - согласилась Чонси, озорно улыбаясь мужу, - мы не можем прийти к согласию в отношении имени. Дел все артачится и ничего не предлагает.

- В чем дело?
- вмешался Сент.
- Какое имя ты выбрал. Дел?

Делани покачал головой, спокойно продолжая есть жареного цыпленка.

- Это, кажется, имбирь?
- спросил Брент.
- Увидев подтверждающую улыбку Делани, он продолжил:

- Удивительно. Этот дом совершенно непредсказуем. Мне начинает нравиться, - повернулся Брент к жене, - когда вещи оказываются не такими, какими ожидаешь их увидеть.

- Они такими и будут, - невозмутимо заметила Байрони.

- Она хочет, чтобы я всегда был счастлив.

- Это она и хотела сказать, - вставила Агата.

Позднее, когда все гости расселись в гостиной Сэкстонов, Чонси внезапно вздрогнула и выронила из рук чашку с кофе.

- О Боже, - прошептала она, удрученно взглянув на мужа.

Сент, улыбаясь, поднялся со стула.

- Хорошо, что вы дождались окончания ужина, дорогая.

- Начинаются роды?

Агата рассмеялась, увидев смятенное лицо Дела.

Сент склонился над Чонси и своей огромной рукой ощупал ее живот. Почувствовав напряженность от начинавшейся схватки, он ласково похлопал ее по плечу.

- Давно начались боли, Чонси?

- С утра. До сих пор было не особенно больно.

- Чонси, - почти закричал Дел, - почему ты ничего не сказала? Господи, вот упрямица...

- Нет, Дел, если бы я сказала, ты паниковал бы весь день.
- Началась очередная схватка, и она с болезненной улыбкой перевела дыхание.
- Теперь, похоже, можешь начать.

- Никакой паники, - спокойно заметил Сент.
- Пойдем наверх, дорогая? Да.., да. На месяц раньше... Это существо торопится увидеть мир.

- Погодите! Я могу чем-нибудь помочь?

- Дорогой Дел, по-моему, ты и так уже сделали достаточно, - ответил Сент.
- Пригласил меня на ужин. Агата, может быть, вы пойдете с нами? Придется помочь Чонси переодеться в ночную рубашку.

Дел, рекомендую немного выпить. А остальные пусть его поддержат и не дадут унывать, хорошо?

Со стула вскочила Байрони.

- Я помогу вам.

- Нет, дорогая, оставайтесь здесь.

- Но...

- Байрони, - резко одернул жену Брент.

Она бросила на него озадаченный взгляд.

Делани помог Чонси встать и поддержал ее, когда она, стиснув зубы, согнулась от резкого приступа боли.

- Не беспокойся, любовь моя, я буду с тобой.

- Господи, - заметил Сент, - мне только не хватало мужа.

Тони, Байрони, Брент и Хорас остались в гостиной, переглядываясь между собой. Брент почувствовал у своего рукава руку Байрони.

- Может быть, все же пойти наверх? Ведь я все-таки женщина...

- У тебя же не было ребенка, - заметил Брент.

- Что ты понимаешь!
- запальчиво воскликнула она, раздраженная его покровительственным тоном.

К ее крайнему удивлению, Брент побледнел.

- К сожалению, у меня очень мало опыта. Если бы я знал побольше, Джойс Морган осталась бы в живых. Но мне пришлось похоронить и ее, и ребенка.

- О чем это ты, Брент?
- спросил Хорас, подавшись вперед в кресле.

- Это было довольно давно, - начал Брент.
- В дебрях Колорадо. Я ехал верхом в Денвер и обогнал фургон. Лошадью правила совсем юная девушка. Бедняжка мучилась, была совсем одна, и у нее начались роды.
- Брент остановился, чувствуя, что по его телу заструился пот. Он бессильно пожал плечами.
- Вот и все. Я помогал, она пыталась справиться, но все наши усилия ни к чему не привели.

- Где же был ее муж?
- спросила Байрони, чувствуя, как у нее пересохло горло.

- В Денвере, продавал скот. Когда я его разыскал, оказалось, что он ввязался в какую-то драку и его убили. И это, пожалуй, было к лучшему. Иначе я сам вполне мог убить его. Ведь он оставил ее одну, зная, что срок вот-вот наступит и помочь ей будет некому.

К Бренту вернулась ярость, охватившая его тогда, ощущение крайней беспомощности, парализовавшее надолго его волю. Он не знал, что на лице его как в зеркале отразилась почти забытая боль. Он вскочил на ноги и принялся ходить по комнате.

- С Чонси все будет в порядке, - сказал он, взглянув на потолок.

- Разумеется, - согласился Хорас.

Брент помолчал и стер со лба пот. До него вдруг дошло, что именно этот случай был действительной причиной того, что он не хотел беременности Байрони.

Ведь она могла бы умереть. Он постарался забыть об этом событии, глубоко закопав молодую женщину и ее ребенка, и надеялся никогда не вспоминать о нем. Он взглянул на Байрони. Она сидела с опущенной головой, закрыв лицо руками.

Ко всеобщему облегчению, Тони заговорил о Дэвиде Бродерике:

- Он становится все более и более могущественным. Сказать, что Калифорния - страна больших возможностей, - не сказать ничего. Ведь Бродерик был хозяином одного из нью-йоркских салунов, а теперь стал сенатором Соединенных Штатов.

- Поосторожнее, Тони, - предостерег Хорас Ньютон, - он так могуществен, что, как я думаю, страна кишит его шпионами. Надеюсь, Делу не взбредет в голову выступить против него.

- Дел не дурак, - заметил Тони.
- Наш дорогой мэр Гаррисон держит Дела в курсе, что осуществимо и что нет.

Послышался пронзительный крик.

Все застыли.

- Так, так, любимая, кричи, - говорил жене Дел, - кричи как можешь громче.

Чонси так сильно сжала кулаки, что пальцы ее побелели.

- Больно...
- шептала она.

- Я знаю, - успокаивал Дел, глядя на Сента глазами, полными тревоги.

- Отойди на минуту в сторонку. Дел. Я поговорю с твоей женой.

Чонси его не отпускала, он отошел всего на два шага. Сент сел рядом с нею.

- Вы делаете все правильно, Чонси, - спокойно заговорил он.
- Все хорошо. Ребенок небольшой, ведь он немного поторопился. Я ожидаю появления на свет вашего сына или дочери к полуночи. Кстати, ужин был превосходным. Я заметил, что вы съели немного.

Это хорошо.

- В полночь!
- громко простонал Дел.
- Еще целых три часа!

- Это ваш первый ребенок, - продолжал Сент, слегка поглаживая руку Чонси.
- Теперь уже скоро.

А теперь дышите так, как я вас учил. Вот так, глубже, и не боритесь с болью.