Дикарь

— Ладно, — согласилась она. — Тебя наказали боги?

— Нет, проклятье не от них. Я его получил, став избранным, таковы условия.

— А отказаться нельзя было?

— Никак, тем более, что о таком подарочке никто не подозревал.

— Тоскливо, это значит, что когда я умру, мы больше не увидимся, — протянула Марика и ткнув пальцем в небо сделала заключение, — там тебе нет места.

— Мне нигде нет места, — тяжко вздохнул Ихо. — Ты не знаешь, а мне известно, что в ваш мир, то есть сюда, отправляют грешные души, это мир проклятых, свершивших где-то в прошлой жизни неблаговидный поступок.

— Значит, я тоже проклята? — подавленным голосом спросила Марика.

— Да, — просто ответил Ихо.

— А за что? — спросила она.

— Загляни к себе в душу, посмотри что там, все ответы у нас внутри, — предложил он.

Марика посмотрела в бездонные глаза дикаря и задумалась над его словами. Ничего путного из этого не получилось, сколько она не пыталась найти хоть что-нибудь внутри себя, результат выходил нулевой. Тряхнув головой, отчего её тёмные волосы разметались в полном беспорядке, она отбросила бесплодные попытки отыскать хотя бы намёк на её прошлые прегрешения, и задала Ихо очередной вопрос:

— А что после, ну после отбытия наказания?

— Кто знает? — уклонился он от ответа. — Поживём, увидим. Может быть, и поймём, что да как.

— Мне не нравится, что это мир проклятых, — категорично заявила Марика.

— Вспомни, как ты жила, как живут твои соотечественники, — предложил ей Ихо.

Он лёг на траву и, закинув руки за голову, закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен. Марика постояла немного, и пристроилась рядом с дикарём, положив голову ему на грудь. В наступившей тишине стали слышны звуки леса: щебетанье птиц, шуршание листвы, стрекот кузнечиков и жужжание мух, настойчиво пытавшихся проникнуть сквозь густые клубы дыма к коптящемуся мясу берхаа. Кроваво-красное солнце нещадно жгло своими лучами непривычно обнажённую кожу девушки, всю её одежду дикарь привёл в полнейшую негодность ещё накануне, а другой не было. Она закрыла глаза, но успокоение не пришло, наоборот, все тревоги и переживания вползли в сознание, волнуя и будоража. Чтобы отвлечься, девушка заговорила, разорвав тишину:

— Я не типичный представитель своего народа, я — подкидыш. Никто не знал моих родителей, просто в одно утро меня нашла на пороге своего дома одна добрая женщина и приютила. Когда она ушла в Антал, я осталась одна, без опеки и защиты. Тяжко жить сиротой, сколько обид, унижений, насмешек, всё это надо терпеть, — она говорила тихо и грустно, всем сердцем чувствуя, как дикарь, лежащий рядом, внимательно слушает и переживает за неё. — За малейший проступок следовало наказание, община ничего не прощает всяким там безродным подкидышам. Ты видел мою спину, ни у кого в селении нет такого количества «узоров». Больше терпеть я не могла и убежала, попав к тебе.

Она сделала паузу, ожидая реакцию Ихо на её рассказ, но он молчал, только грудь тяжело поднималась и опускалась в неестественно мерном дыхании. Немного понаблюдав за дикарём, девушка продолжила изливать душу:

— Наказания, это не самое ужасное, что выпало на мою долю. Когда я подросла, каждая тварь мужского пола стала считать своим долгом, затащить меня на сеновал. И попробуй только сказать нет! — в голосе зазвучали гневные нотки, а глаза девушки сузились, превратившись в щелки из которых вот-вот полетят искры. — Будут бить до потери сознания, а уж потом… И никто не скажет слова в защиту! Мужики только скалят зубы, бабы хихикают, а молодняк специально подзуживает, — она сделала короткую паузу, успокаиваясь. — Вообще жизнь в селении не сахар, много тяжёлой работы, а осенью приходят люди Хозяина и отбирают половину урожая. Горбатишься всё лето, как проклятая, а остаются только крохи, да и те норовит кто-нибудь отобрать, тогда идёшь по домам, помогаешь, чем можешь и за это получаешь объедки со стола, ведь и у семей отбирают запасы люди Хозяина. Жизнь не справедлива.

Сделав такой неоригинальный вывод, Марика замолчала, раздражение и ярость захлестнули её, подавив остальные чувства. Ненависть к селянам от девушки передалась дикарю.

— Если хочешь, — произнёс он тихо, — они сегодня же ночью все умрут, я хотел сказать, отправятся в Антал.

— В детстве я мечтала, как за мной приходит могучий воин и забирает меня с собой, делает Хозяйкой огромных земель, и я живу счастливо и беспечно. Или вдруг находятся мои родители, строго наказывают всех моих обидчиков и увозят далеко-далеко, туда, где нет несправедливости, — сказала Марика вместо ответа.

— В таком случае, надо действовать. Нечего разлёживаться, счастье само не приходит и просто так в руки не даётся, его надо завоёвывать, вырывать у судьбы руками и зубами, — Ихо поднялся на ноги и окинул Марику взглядом. — Для начала тебя надо одеть. Думаю, у вас не принято Хозяйкам огромных земель расхаживать в таком виде.

— У меня нет земель, — пролепетала обескураженная девушка.